Второй удар гонга - Кристи Агата
Хэллидей хохотнул и ушел.
– Терри, – сказала Джойс. – Иди оближи… Лицо и шею, особенно шею.
Терри лизнул ее влажным языком.
– Я думала только об этом, только об этом, – медленно проговорила она. – Никогда не угадаешь, о чем я думала – о варенье, варенье на прилавке. И все время себе повторяла. Земляничное, смородиновое, малиновое, терновое. В конце концов, может быть, я быстро ему надоем. Я очень на это надеюсь, а ты? Говорят, после свадьбы такое бывает. Правда, Майклу я не надоела бы никогда… Никогда… Ах, Майкл!..
На следующее утро Джойс проснулась с тяжелым сердцем. Она тихо вздохнула, и Терри, который спал с ней вместе на одной постели, тотчас поднял голову и нежно ее лизнул.
– Ах ты, мой милый, милый! Что ж, придется через это пройти. Но вдруг что-то еще случится. Терри, милый, помоги же своей хозяйке. Ах, ты помог бы, если бы мог, я знаю.
Миссис Барнс принесла чай и бутерброды и от души радовалась за Джойс.
– Подумать только, мадам, выйти замуж за такого джентльмена. Приехал-то на «Роллсе». Честное слово, Барнс даже протрезвел, когда до него дошло, что возле нашего дома настоящий «Роллс». С чего это, скажите на милость, этот пес все время лезет на подоконник?
– Он любит посидеть на солнце, – сказала Джойс. – Но это действительно опасно. Терри, вниз!
– Будь я на вашем месте, – сказала миссис Барнс, – избавилась бы от этого несчастного и попросила своего джентльмена купить собачку, такую вот, толстенькую, которых леди носят на руках.
Джойс улыбнулась и еще раз окликнула Терри. Пес неуклюже поднялся, но именно в этот момент внизу послышался шум собачьей драки. Терри повернул голову и тоже хрипло залаял. Подоконник был старый и сгнивший. Доска подалась, и Терри, слишком старый и неповоротливый, не удержался и упал.
Вскрикнув, Джойс бросилась вниз на улицу. Не прошло и минуты, как она уже стояла рядом с ним на коленях. Пес жалобно скулил, и по тому, как он неподвижно лежал, Джойс поняла, что дело плохо. Она наклонилась.
– Терри… Терри, милый… Милый мой, милый…
Он попытался вильнуть хвостом.
– Терри, малыш… Я помогу тебе, потерпи… Ах ты малыш…
Вокруг собралась толпа, состоявшая в основном из мальчишек.
– Из окна шлепнулся, ага.
– Здорово хрястнулся.
– Ей-богу, спину сломал.
Джойс не обращала на них внимания.
– Миссис Барнс, есть ли тут где-нибудь ветеринар?
– Есть, это Джоблин, на Миар-стрит… Только как вы его донесете?
– Довезу на такси.
– Позвольте мне.
Приятный голос, произнесший эту фразу, принадлежал пожилому человеку, который только что вышел из такси. Он опустился возле Терри на колени, приподнял верхнюю губу и провел рукой по боку и спине.
– Боюсь, у него внутреннее кровотечение, – сказал он. – Кости, кажется, целы. Его нужно срочно к ветеринару.
Вдвоем с ним Джойс подняла Терри. Пес жалобно заскулил от боли и укусил Джойс за руку.
– Все в порядке, малыш, все в порядке.
Они опустили пса на сиденье, и такси двинулось с места. Механически Джойс обвязала ранку на руке носовым платком. Терри попытался ее лизнуть.
– Понимаю, милый, я все понимаю. Ты не хотел сделать больно. Все в порядке, малыш.
Человек, сидевший на переднем сиденье, оглянулся на них, но ничего не сказал.
Такси доехало быстро, и вскоре они уже входили к ветеринару. Ветеринаром оказался человек с красным лицом и неприятной хваткой.
Без всякой нежности он осматривал пса, а Джойс стояла рядом и страдала вместе с собакой. По лицу ее текли слезы. Тихо продолжала она твердить, успокаивая Терри:
– Все в порядке, дорогой. Все в порядке…
Ветеринар выпрямился.
– Ничего вам пока не скажу. Мне нужно сделать анализы. Оставьте его здесь.
– Это невозможно.
– Боюсь, придется. Его нужно осмотреть как следует. Я позвоню… может, через полчасика.
С тяжелым сердцем Джойс согласилась. Она поцеловала Терри. И, ничего не видя от слез, спустилась по ступенькам. Человек, который ей помог, все еще стоял на улице. Джойс совсем забыла о нем.
– Такси ждет. Позвольте отвезти вас домой.
Она покачала головой.
– Мне лучше пройтись.
– Тогда я вас провожу.
Он расплатился с таксистом. Он шел рядом молча, и Джойс снова о нем забыла. Возле дома миссис Барнс он сказал:
– Ваша рука. Ее нужно обработать.
Джойс взглянула на руку.
– Ах нет, с рукой у меня все в порядке.
– Ранку нужно промыть и перевязать как положено. Разрешите, я войду.
Вместе с ней он поднялся по лестнице. Она позволила промыть себе руку и перевязать чистым носовым платком. Сказала она только одно:
– Терри этого не хотел. Он никогда, никогда меня не укусил бы. Он просто не понимал, что делает. Ему, наверное, было ужасно больно.
– Боюсь, вы правы.
– Может быть, ему и сейчас делают больно, как вы думаете?
– Уверен, что сейчас для него делают все возможное. Дождитесь звонка, а потом пойдите и посидите возле него.
– Конечно, я так и сделаю.
Человек помолчал, потом направился к двери.
– Надеюсь, все будет в порядке, – неловко сказал он. – До свидания.
– До свидания.
Несколько минут спустя Джойс вдруг поняла, что забыла его даже поблагодарить, а он был так добр и заботлив.
На пороге появилась миссис Барнс с чашкой чая в руках.
– Бедная моя девочка, выпейте чашку чая. На вас лица нет, уж я-то вижу.
– Спасибо, миссис Барнс, не сейчас.
– Выпейте, вам станет лучше. Не убивайтесь так. Выздоровеет ваш пес, а потом ваш джентльмен купит вам нового хорошенького щеночка…
– Не нужно, миссис Барнс. Не нужно. Прошу вас, если можно, позвольте мне побыть одной.
– Э-э, я не хотела… Телефон!
Джойс стремглав бросилась к телефону. Подняла трубку. Миссис Барнс дышала ей в спину.
– Да… Это я. Что? О! О! Да. Да, спасибо.
Она положила трубку. Когда она повернулась, миссис Барнс испугалась, увидев выражение ее лица. В нем не было ни кровинки.
– Терри умер, миссис Барнс, – сказала она. – Умер один, без меня.
Она поднялась наверх, вошла в комнату и очень осторожно закрыла за собой дверь.
– Э-э, я не хотела… – сказала миссис Барнс, обращаясь к стенным обоям.
Минут пять спустя она заглянула в комнату. Джойс неподвижно сидела на стуле. Она не плакала.
– Тут ваш джентльмен, мисс. Можно ему подняться?
Неожиданно глаза Джойс вспыхнули.
– Да, пожалуйста. Я хочу его видеть.
Хэллидей вошел шумно.
– А вот и я. Я зря времени не теряю. Я уже все подготовил и хочу немедленно забрать тебя из этой дыры. Тебе нельзя здесь оставаться. Давай, дорогая, собирайся.
– Больше нет нужды, Артур.
– Нет нужды? Что ты имеешь в виду?
– Терри умер. Больше у меня нет нужды выходить за тебя замуж.
– О чем ты говоришь?
– О моей собаке, о Терри. Он умер. Я хотела выйти за тебя замуж, только чтобы не расстаться с ним.
Хэллидей молча воззрился на Джойс, и лицо его стало медленно наливаться краской.
– Ты сошла с ума.
– Возможно. Одни только сумасшедшие любят собак.
– Ты хочешь меня уверить, будто решила выйти за меня замуж, чтобы не… О господи, что за вздор!
– А с какой бы иначе стати, как по-твоему, я могла решить это сделать? Ты ведь знал, что я тебя ненавижу.
– Ты решила так сделать, потому что знаешь: я могу дать тебе все и дам.
– На мой вкус, – сказала Джойс, – это куда менее веская причина. Как бы то ни было, причин больше нет. Я за тебя не выйду.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что поступаешь со мной отвратительно?
Она спокойно посмотрела ему в лицо, но глаза ее при этом сверкнули таким огнем, что Хэллидей отшатнулся.
– Не думаю, – сказала она. – Я слышала, как ты однажды говорил, что из жизни нужно вытрясти все. Потому ты и добивался меня, и моя нелюбовь тебя только раззадоривала. Ты знал, что я тебя ненавижу, но тебе это нравилось. Ты был разочарован, когда я позволила себя поцеловать и при этом не заплакала и не вздрогнула. Ты жестокий человек, Артур, тебе нравится причинять боль… Вряд ли кому-то удастся поступить с тобой отвратительно настолько, насколько ты этого заслуживаешь. А теперь будь любезен, выйди из моей комнаты. Я остаюсь здесь.
