Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак
— Наташа, мы же не предатели! — воскликнул Петр, взглянув на Наташу, надеясь на ее поддержку. — Мы же вместе поедем в Ярославль?
— Разумеется! — так же эмоционально воскликнула Наташа. — Тем более когда такое случилось. Да мы просто обязаны помочь Реброву!
Женя вдруг подумала, что никто из них троих еще не осознал всей трагедии случившегося. Даже Женя, у которой было гораздо больше времени, чтобы это осознать, находилась в растерянности и продолжала все еще планировать свои действия так, как если бы Нина была еще жива и та информация, которая интересовала Женю, могла быть еще актуальной. Что же касается влюбленных Петра и Наташи, то известие о смерти потерявшейся женщины настолько не вовремя вторглось в то их состояние расслабленности, любви и безмятежности, в котором они пребывали, помирившись, что их было даже жалко.
— Вы не торопитесь с ответом. Тот план, что сложился в моей голове до того, как я узнала об убийстве, быть может, уже не столь важен, ведь женщина мертва… Но, с другой стороны…
— Женя, да разве я не знаю тебя?! — Наташа даже встала от переизбытка чувств и потянулась к Жене, желая схватить ее за руку, чтобы пожать ее в знак понимания и поддержки. — Как раз теперь, когда мы знаем, что ее убили, мы тем более должны помочь Валере! И поэтому едем в Ярославль прямо сейчас, да, Петр?
— Разумеется!
— Вы серьезно?
— Более чем! — кивнул Петр.
У него был вид человека, который ради доброго дела готов отправиться сейчас хоть на Северный полюс. Только бы вместе с Наташей.
— Тогда поедем. От Рыбинска до Ярославля чуть больше восьмидесяти километров, мы доберемся туда за два часа. Как раз будет вечер, и мы поужинаем в том самом кафе, где проходил литературный вечер, на котором и познакомились Владимир с Ниной. Жаль, что он сам сейчас в Москве, а то бы поехал с нами, может быть — вспомнил бы какие-нибудь детали.
— Что ты собираешься там делать? — спросил Петр.
— Вся надежда только на то, что кто-то из участников этого мероприятия записал этот вечер, ну или отдельные выступления литераторов, на видео. Я должна увидеть Нину. Как она выглядела? К кому подходила? С кем разговаривала? Быть может, мне удастся встретиться со свидетелями, с теми людьми, кто был знаком с ней. Вот уверена, что она пришла туда не с улицы, понимаете? Что она надеялась на какую-то встречу. Она надеялась там кого-то увидеть. Потому что эта ее фраза, которая занозой засела у меня в голове: «Начну с Ярославля, и уже купила платье, черное, бархатное…» — единственное, за что можно зацепиться.
— И «золотая устрица», конечно, — вставила Наташа, явно одобряя план Жени. — Отличная идея с этим кафе! Ты бы хоть немного перекусила, Жень! Носишься целый день…
— Вот в Ярославле, в кафе, и поужинаем все вместе. А пока что собирайтесь, а я заправлю машину.
За рулем на этот раз был Петр, Женя с Наташей расположились на заднем сиденье. Пока, следуя навигатору, колесили еще по Рыбинску, по его уютным улочкам со старинными купеческими домами и выложенными булыжником площадями, Женя успела рассказать друзьям о своей встрече с матерью Ольги Дмитриевой, Натальей.
— Не скажу, что я рассчитывала узнать у нее что-то большее, чем информация о ее несчастной дочке или о портнихе Таечке, которая, возможно, и сшила ей платье…
— Петя, притормози! — Наташа похлопала Петра по плечу.
Машина резко подала вправо и остановилась на обочине, рядом с двухэтажным, лимонного цвета, оштукатуренным особнячком.
На улице было холодно, сыро и уже смеркалось, улица была почти пуста. Асфальт поблескивал желтым отражением уличных фонарей.
— Женя, пока мы еще здесь, в Рыбинске, давай позвоним этой портнихе, Таечке. Знаешь, иногда именно портнихи знают о своих заказчицах больше, чем самые близкие друзья или родственники.
— Да, ты права, — согласилась с ней Женя.
Она набрала номер Таечки, включила громкую связь, и почти тотчас же салон машины заполнил высокий, почти детский голос женщины.
«Лилипутка», — почему-то подумала про нее Женя.
И точно! Женщина, которая открыла им с Наташей дверь спустя полчаса, пока они искали ее дом, расположенным на самой окраине, в частном секторе, оказалась настоящей лилипуткой. Маленькой, хрупкой, с кудрявыми короткими волосами, блестевшими при свете электрической люстры. Круглое бледное лицо, голубые, слегка навыкате глаза, маленькие нос и ротик.
Женя, вручив ей, удивленной, в руки большую коробку конфет, не стала ее обманывать, рассказала, зачем они в Рыбинске.
— Ниночка пропала? — тоненьким голоском переспросила Таечка, усадив посетительниц за круглый стол в гостиной. Здесь же, на столе, была разложена ее работа — бархатный темно-синий жакет, к которому Таечка, пока ее, видимо, не отвлекли, вручную пришивала красивые хрустальные пуговицы.
В комнате сохранился дух советского времени: сервант, забитый красивой посудой, старенькие кресла, между которыми был втиснут торшер с розовым абажуром, книжные полки с классикой, пестрый шерстяной ковер на полу, хрустальная люстра над столом.
Женя спросила ее про черное бархатное платье.
— Да, это я его сшила. Поначалу отказывалась, уж слишком капризная ткань, там все не так просто… И я знаю, что и Ниночка сама капризная, что твой бархат. Но она пообещала мне хорошо заплатить, и я согласилась. И платье получилось чудесным! Оно так ей шло! Знаете, не каждая женщина умеет носить бархат. А вот Ниночка умеет. У нее белая кожа, нежная, шелковистая… Волосы красивые, лицо такое, знаете ли, благородное. Она вообще из благородных, она сама мне рассказывала. У нее девичья фамилия какая-то очень известная… Так вот, она как надела платье, так я сразу и охнула — ну просто сказочная женщина. Так по фигурке все, просто идеально сидит. Вы спрашиваете, не рассказывала ли она мне, для какого случая было сшито платье? Рассказывала. Она же от мужа ушла. Думаю, вы и сами знаете, раз ищете ее и в Рыбинске сейчас находитесь. Так вот, муж у нее жестокий, хамоватый, мне одна знакомая про него рассказывала. Он обращался с Ниной, как со служанкой, даже поколачивал ее…
— Так что за повод? Куда она собиралась? Может, мужчину встретила?
— Нет. Она мне призналась, что ей сейчас вообще не до мужчин. Что у нее другие планы. И что мужчины чаще всего мешают, они как камни на шее. Вот прямо так и сказала.
— А про Ярославль ничего не говорила?
— Она собиралась в Москву. Возможно, она мечтала об актерской карьере, но точно я сказать не могу. Она же молодая, красивая, и если бы ее заприметил какой-нибудь режиссер и ей бы повезло, то она бы начала жизнь с чистого листа. Сначала снялась бы в эпизоде, потом выучилась на актрису…
— Но это же
