Человек, вернувшийся издалека - Гастон Леру
В глубине души она была убеждена, что причиной всех обрушившихся на них несчастий являлся сундук… этот сундук находился слишком близко… его соседство делало устрашающим все: замок, парк, окрестности, берег реки, маленький дом на берегу реки…
И этот сундук, находившийся рядом, должно быть, постоянно влиял на разум Жака… и даже более того: манил его к себе…
Время от времени он ходил в гараж и спускался в погреб, хотя вполне мог бы этого не делать, ибо никакой надобности в этом не было… не значит ли это, что его силой влекло к сундуку? Ему нужно было ощутить его у себя под ногами вместе с трупом…
Фанни понимала это чувство, она сама часто вспоминала о сундуке, а иногда у нее появлялось странное, необъяснимое желание, бороться с которым становилось все труднее: ее тянуло в погреб… ей хотелось утоптать землю над мертвецом!
Ну что ж, они уедут подальше от сундука, от туманов и призраков, в теплые края, в Неаполь, на Капри, в Сорренто, где растут апельсиновые деревья… Они наберутся сил… В тех краях не боятся мертвецов… Там гуляют среди заросших цветами могил; там мертвецы относятся к живым по-дружески, оставляют их в покое… не то, что на севере, где мертвецы только и делают, что пугают вас… Она посмотрела на Жака. Казалось, он спал крепким сном; однако постепенно дыхание его становилось хриплым и прерывистым; внезапно он проснулся и, дико озираясь, дрожащими руками схватил жену.
– Фанни, Фанни! О боже! Смотри… смотри туда, на занавеску на окне!.. Она шевелится!.. Неужели ты не слышишь, как за этой занавеской звенит цепь?.. Говорю же тебе, он здесь!.. Смотри, смотри! Он двигается!.. Я видел его руку!.. Видел, как его рука приподняла занавеску!.. Там, за занавеской, Андре!..
Фанни безуспешно пыталась его успокоить; стуча зубами, он повторял:
– Говорю же тебе, я видел его руку! Умоляю, пойди, посмотри!.. Посмотри, приподними занавеску!.. Он прячется за занавеской!
Он был так уверен в этом, так напуган, что ее саму охватило волнение и она направилась к занавеске, и не потому, что он попросил, а скорее для собственного спокойствия!.. Действительно, ей показалось, что занавеска шевелилась, а не висела, как обычно, неподвижно…
Трясясь от страха, с вытянутыми руками она подошла к окну… но по странному совпадению маленькая лампочка, освещавшая их испуганные лица, внезапно погасла, словно кто-то задул ее, и комната погрузилась в темноту.
Жак закричал, а Фанни, не понимая, что делает, куда идет, обо что-то споткнулась и перевернула столик, на котором стоял хрустальный сервиз. Он упал и разбился с оглушительным звоном. В то же самое время молодая женщина ощутила у себя на лбу и в волосах чье-то ледяное дыхание; окно само по себе распахнулось, и рама ударилась о стену.
Жак хрипел, дверь в комнату отворилась, появилась испуганная сиделка, слабый свет из гардеробной озарил погром, и вошли два доктора.
Несмотря на ворвавшийся в комнату сквозняк, сиделка зажгла лампу.
Вновь ощутив ночной ветер, который изначально ее напугал, Фанни пришла в себя и поняла, что причиной фантасмагории стало плохо закрытое окно, которое распахнулось от порыва, и сама направилась закрыть его.
А Жак, спрятавшийся в дальний угол кровати, дрожащей рукой натягивал одеяло на искаженное ужасом лицо и умолял докторов избавить его от мертвецов!
– Сделайте так, чтобы я больше их не видел! – стонал он, – зачем вы вытащили меня с того света, если не можете спасти меня от мертвецов?.. Не волнуйтесь! Не волнуйтесь! Они существуют! Существуют!.. Ага, вы хотите знать, видел ли я их?.. Так вот, я их видел!.. Видел так же, как вижу вас, и вижу их по-прежнему!.. Дом наполнен ими! И лес! И долина! Неужели вы считаете, что мертвецы просто так исчезают?!.. Да они за каждой дверью!.. Караулят за каждым окном!.. Ждут вас на дорогах!.. Вы зря сомневаетесь! Я-то их видел, видел, когда был мертв, видел, как они склонялись к уху живых и нашептывали им свои советы, как во благо, так и во зло!.. А живые ни о чем не подозревают!.. Мертвые ведут живых за руку, а живые ни о чем не подозревают!.. Ни о чем! Ни о чем!.. Если бы они об этом знали, то остерегались бы!.. Живые говорят, что у них бывают предчувствия!.. Нет никаких предчувствий!.. Есть лишь шепот мертвого!.. Его рука, ведущая к счастью или к катастрофе!.. Ибо мертвые… я об этом говорю вам… да, говорю… потому что видел их!.. Среди живых мертвых очень-очень много… мертвецы и любят живых, и ненавидят!.. Есть кошмарные мертвецы, от которых живым не спастись!.. Живые совершают ошибку, когда не приглядываются к своей же тени… Они бы увидели то, что видел я!.. И тогда бы побереглись!.. И живые перестали бы идти по жизни с гордо поднятой головой, уверяю вас… Ах, прошу вас… заклинаю вас, господа доктора… изгоните мертвецов!.. Изгоните!.. Прогоните!..
– Уходите! Подите прочь, – велела Фанни докторам, – вы же видите, он бредит… вы преступники… вы вернули его к жизни, чтобы мучить!.. Вы терзаете его несчастную душу! Прочь!
И Фанни вытолкала двух обомлевших докторов-спиритов из комнаты и поносила их до самого коридора…
Она вернулась к Жаку; тот, немного успокоившись, обратился к ней:
– Мне стало легче, я избавился от всего! От всего, чем была забита моя бедная голова!.. Мне стало намного лучше… Думаешь, я все им рассказал? Нет, право, я рассказал им все, что видел, не больше и не меньше… Но я очень старался не проговориться об Андре… Конечно, я же не могу о нем рассказывать! Раскаяние, подобное этому, надо оставить при себе – из-за маленького Жако, он-то ни в чем не виноват, бедный маленький ангелочек, и из-за тебя, дорогая Фанни…
Тем временем у себя в комнате Мутье говорил профессору Жалу:
– Дорогой друг, мы больше не можем здесь оставаться. Возможно, этот несчастный по-прежнему представляет для нас интерес, но еще парочка таких сцен, и нам ничего не останется, как отправить его в Шарантон[31], не говоря уж о том, что мы и сами можем там оказаться… Вдобавок нас больше не потерпят в этом доме, так что давайте обойдемся без скандала, который, если вы станете упираться, устроит мадам де Лабосьер… Во всяком случае, с меня хватит. Скажу вам больше: меня самого гложет совесть… А еще нам поскорее надо вернуться в Париж, если все-таки хотим издать «Астральную медицину»…
– Хорошо, мы соберемся и уедем. Но будь моя воля, я бы остался, – задумчиво промолвил Жалу. – Здесь все интереснее и интереснее…
– Вы так считаете?.. Считаете, он действительно видел то, о чем говорит?..
– Но, дорогой мой,
