Бизнес и ничего личного - Марина Серова
– Понятно.
Я открыла дверь в санузел. Он был совмещенный и очень маленький, в нем едва поместилась стиральная машина.
Пойду-ка я в спальню, попробую посмотреть, что интересного содержит в себе компьютер Воротниковского.
– Александр Николаевич, мне необходимо осмотреть компьютер Константина Владиславовича, – сказала я.
– Да, конечно, Татьяна Александровна, делайте то, что считаете нужным, – откликнулся Молоденчиков, – а я пойду на балкон, покурю.
Я подошла к компьютерному столу и решила осмотреть его. Я начала поочередно выдвигать ящики и рассматривать их содержимое. Там лежало несколько пачек бумаги формата А4, бланки договоров, какие-то счета. В общем, ничегошеньки. Да я и не особо надеялась, все-таки ребята из полиции вряд ли упустят что-то действительно важное.
Компьютер тихонько зажужжал – чувствуется, что техника недешевая и сравнительно новая. Передо мной всплыл экран «введите пароль». Я не была асом в компьютерных делах, а если уж говорить откровенно, была с компьютером на «вы», то есть разбиралась только в самых элементарных действиях. Вот мой знакомый Дык, тот – самый настоящий компьютерный гений. Он за считаные минуты способен подобрать пароль к любой системе. Да что там подобрать! Дык может вторгнуться в любую базу данных, а попросту говоря, взломать ее. Ну, да – Дык является хакером, если уж называть вещи своими именами. Но сколько было случаев, когда я вынуждена была прибегать к его помощи, и он здорово выручал меня. Только где же его сейчас, вот сию минуту возьмешь?
А может быть, я все излишне усложняю? Ведь были случаи, когда мне вот так же, как сейчас, приходилось самой подбирать пароль и у меня все получалось. Попробую-ка я что-нибудь придумать. Обычно люди дают названия, исходя из того, что является важным для них. А что важным было для Константина Воротниковского? Как сказала Маргарита Илларионова, Константина в первую очередь интересовали деньги, и только они.
Попробую-ка я ввести это слово. Я набрала на клавиатуре ДЕНЬГИ, нет, не сработало. «Money» тоже не подошло. Как у нас еще денежки называются? А, точно! Cash – и… у меня все получилось!
Теперь можно открывать файлы и просматривать их. Я открыла первый файл. Он содержал зашифрованные записи, состоящие из цифр и букв. Цифры были внушительные. Насколько я поняла, таким образом Воротниковский записывал суммы, которые или принадлежали каким-то предприятиям, или же предназначались для них. Но поскольку названия этих предполагаемых предприятий не были выписаны полностью, то мне эти начальные буквы ни о чем не говорили.
Я пробежала глазами все записи. И только в самом конце я нашла название компании, которое было выписано полностью. Это была компания, которая называлась «С. в.». И даже имелся ее адрес предположительно: Хольз., 5. Залезла в интернет, и строка поисковика быстренько мне выдала улицу Хользунова, 5, на которой располагался… офис компании «Стройка века». Ага, след нащупан! Я молодец.
Я тыркнулась в Костину почту, но, видимо, мужик перестраховывался – пароль в системе не хранился. Испробовала пару-тройку вариантов, но ни один не подошел. Ладно, с почтой – Кирю попрошу, пусть своих спецов привлекает. Вместо этого влезла в свой почтовый ящик и переслала на Кирин все, что нашла в компе Воротниковского. Пусть изучает. Сама я из отправленных дома достану – тоже полистаю документы.
Пока данные прикреплялись, я открыла другой файл. Он состоял из одних цифр. Причем цифры были выписаны в два столбца. И они отличались друг от друга. Слева стояли большие цифры с нулями. Правый столбец содержал более скромные суммы, но и они тоже поражали воображение.
Да… а что, если Воротниковский таким образом шифровал суммы, которые он получал от своего столичного работодателя на определенные нужды – ну, например, на покупку какой-то фирмы, – и отмечал, сколько он потратил по назначению, а сколько положил себе в карман?
Такая версия имела право на существование. Другое дело, что все это необходимо было доказать.
Следующие файлы, которые я открыла, тоже содержали примерно такие же записи.
Я скопировала последний файл, закрыла его и завершила работу. Что меня удивило при осмотре квартиры Воротниковского – ни одной флешки найдено не было. Ни единой! Если бы их забрали полицейские, Киря бы мне сказал. Значит, можно предположить, что убийца и впрямь искал какую-то информацию.
Тут у меня зазвонил телефон. Я мазнула пальцем по экрану:
– Слушаю.
– Татьяна? Это Никита Бодренков, помните? Из мастерской…
– Да, помню, конечно. Какими судьбами? – удивилась я.
– Вы просили позвонить, если вдруг что-то еще выяснится, – затараторил Никита. – И вот… тут такое… даже не знаю, как сказать. Это же, наверное, укрывательство важных сведений, да?
– Никита, давайте медленно и внятно. Какие такие важные сведения вы укрываете? – насторожилась я и опустилась на стул перед компьютером.
– Ох… да не я скрываю. Это все случайно получилось. Вы же помните, что Степаныч рихтовал и красил машину, ну, тот «Опель». Так вот, он у дверцы обшивку изнутри снял, чтобы крыло выправить, а оттуда конверт вылетел. Ну он его на верстак сунул и забыл совсем – сами знаете, на работе и не так закрутиться можно. А сейчас верстак в порядок приводил, нашел и мне говорит: вот, мол, что в машине-то этой было! Я сразу вам стал звонить! Подъедете?
– Разумеется, – решительно откликнулась я. – Только позднее. Вот что, Никита, сможете аккуратно, за уголки, открыть конверт и посмотреть, что там? А лучше сфотографируйте и сбросьте мне фотку. Вынимайте содержимое через платок, что ли, или через пластиковый пакет.
– Понял, вдруг отпечатки обнаружатся? Да у нас и перчатки тонкие есть, сейчас натяну, – мужественно кивнул Никита, добавил: – Ждите, – и отключился.
За конверт уже переживать смысла нет, там как минимум пальчики Степаныча, а то и самого Никиты. А вот содержимое…
Я в нетерпении ждала сообщения. И всего через минуту-другую телефон пиликнул. Вот это сюрприз! Авиабилет на Кипр с открытой датой вылета на имя Воротниковского К. В. К кому же это собирался лететь Константин Воротниковский? Не к тому ли дальнему родственнику, кажется, сводному брату, о котором говорила Маргарита Илларионова? Надо будет спросить Молоденчикова. Может быть, он что-то знает об этом родственнике.
Молоденчиков сидел в гостиной на диване.
– Александр Николаевич, –
