В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова
– Ты думаешь, это он организовал убийство?
– Не знаю.
Климов уселся на тот стул, на котором прежде сидел Вадик, положил на стол ладони и несколько минут молчал, рассматривая Варю в упор.
– Тебе идет, – вдруг сказал он безо всяких уточнений и без перехода продолжил: – Для организатора убийства он выглядит слишком спокойным. А еще напуганным.
– Как это? И спокойным и напуганным? – округлила Варя глаза.
Ее щеки горели из-за его комплимента, сказанного вскользь и безо всяких уточнений. То ли прическа ей идет, то ли новый белый свитер с объемным горлом.
Ох, Климов…
– Он напуган не тем, что его разоблачат. Боится, потому что… – Павел перевел на нее рассеянный взгляд. – Он боится, потому что знает убийцу или заказчика. Эти звонки с номера одинокой умершей старушки… Они всегда пугали его, со слов Хлопова. Игнатова могли шантажировать. Могли угрожать. Поэтому он и позаботился об алиби. Съехав от Светланы, он настырно был у всех на виду.
– Боялся, что подставят?
– Или на него подумают. Похоже, история на дороге – первая карта, которую эти ребята разыграли против Вадика. Мы с тобой знаем, что Игнатов очень некрасиво уволился с прежнего места работы. Там погиб человек – тот самый, который должен был лететь в Москву на новое место. А прилетел Вадик. Какая-то грязная возня с пропавшими документами, которые потом обнаружились под столом. Человек шагнул из-за них с крыши – то ли сам, то ли ему помогли.
– Думаешь, Вадику могли мстить за это? И все это… – Варя нарисовала в воздухе огромный круг указательными пальцами, – произрастает оттуда?
Климов отрицательно мотнул головой.
– Слишком сложно. Залетные мстители не стали бы так заморачиваться. Нет, тут что-то другое. Игнатов точно что-то знает – или он, или тот, кто ему постоянно звонит. Геолокация так и не определила местонахождение телефона?
– Нет. Он все время выключен.
– Ничего, включится. Главное, не прозевать. Ну что, Варюха, с Хлоповым сама будешь говорить или мне доверишь? Здесь мы с ним беседовать не будем. Переходим в кабинет.
Хлопов ничего нового им не сообщил. Все это он уже повторял неоднократно.
По бизнесу у Светланы не имелось таких врагов, которые рискнули бы ее убить. Игнатову, каким бы засранцем Хлопов его ни считал, убивать Свету было незачем. Они собирались вот-вот пожениться.
– Смысл в чем? – исподлобья смотрел он на майора Климова. – Прошлое Игнатова на его малой родине – мышиная возня, не более. Я, вопреки запретам Светы, провел проверку. Нет, из окна Вадик никого не толкал и водкой самоубийцу не накачивал, хоть и покупал алкоголь в магазине по соседству с домом погибшего.
– Откуда такая уверенность? Могли попросту не…
– Никаких «не»! – перебил Хлопов. – Алкоголь был другим, это первое. А второе: у Игнатова и на тот вечер было алиби.
– Но это еще ни о чем не говорит, – с сомнением покачал головой Павел. – Он просто может быть очень изобретательным и виртуозным в плане подготовки преступления.
– Он труслив и пакостен, – скрипнул зубами Хлопов. – И ни за что не подставился бы таким образом. Документы выкрасть, а потом подбросить – вот его метод. А напоить и столкнуть… Как бы мне ни хотелось его посадить… Нет, это не он. И Свету он не убивал.
– Это сто процентов. У него алиби.
Хлопов кивнул, старательно пряча от Климова глаза, в которых, майор точно знал, ничего, кроме смертельной муки, не было.
– Дело не в алиби, хотя гаденыш и об этом позаботился. У него не было мотива. Света звонила ему, просила вернуться и на фирму, и домой, – признался Хлопов. – Зачем ему ее убивать?
И тут Климов вспомнил:
– Послушайте, Влад, а завещание?
– Что? – Он вздрогнул всем телом, с силой прижавшись к спинке стула, словно боялся с него упасть.
– Она не так давно составила завещание. Вы читали его?
– Нет. – Он честно выдержал взгляд полицейского. – Из нотариальной конторы Светлана вышла с пустыми руками. Возможно, оставила на хранение у нотариуса. Могла оформить отправку заказным письмом на адрес фирмы или домой. Такая услуга у них имеется.
– Письмо приходило?
– Я не видел. Я не отвечаю за корреспонденцию. – Неожиданно Хлопов согнулся, поставив локти на колени, спрятал в ладонях лицо и глухо проговорил: – Я отвечал за ее безопасность и не справился. Я виноват… Мы ведь найдем того, кто это совершил с ней?
Климов с Варей переглянулись. Меньше всего им хотелось бы, чтобы Хлопов путался под ногами, скрывал информацию и устраивал самосуд. Но разве ему запретишь? Неужели он послушается?
– Обещаю не мешать, – догадливо хмыкнул он, выпрямляя спину. – И убивать сразу не стану. Вам отдам. Пусть эта сволочь пройдет все круги ада: СИЗО, суд, зона. А потом уже издохнет.
– Но вы по-прежнему считаете, что Игнатов не причастен?
– Считаю. – Хлопов поднялся и шагнул к двери. – Но он точно что-то знает. Не просто так трясется его трусливая душонка. Кого-то он сильно боится. Он вам так ничего и не сказал?
– Ждем.
Климов посмотрел на часы. По его расчетам, через полчаса Игнатов должен был сломаться и попроситься на допрос.
Майор просчитался. Игнатов дождался адвоката, и тот к вечеру его вытащил из СИЗО.
– Даже не стану перечислять вам статьи закона, которые вы нарушили, закрыв моего подзащитного на трое суток, – устало глянул на них опытный юрист. – Вы и сами их знаете. Ни единого основания для его задержания не было…
Климов помчался к полковнику, чтобы пустить за Игнатовым «наружку», но тот только руками развел.
– Если заподозрит, что за ним следят, шуму не оберешься. Сейчас все умные стали! Сразу в Интернете жаловаться начинают. – Егор Сергеевич болезненно поморщился. – Ты представляешь, что начнется, майор? Нас станут рвать на части сразу все! И начальство, и СМИ, и родственники.
– У Роговой не было родственников, – напомнил Климов, с хмурым лицом стоя перед полковником навытяжку.
– Найдутся! Непременно найдутся, майор! Какие-нибудь на седьмой воде… – Иващук понизил голос почти до шепота: – Не за горами майские праздники, а я уже путевки купил на отдых всей семьей! И что теперь, плакал мой отпуск? Внукам это как объяснить?
Климов честно не понимал, при чем тут его отдых.
– Поэтому лишнего шума и разборок с фигурантами я не допущу, – тут же пояснил полковник. – Работаем в рамках закона. Никакой самодеятельности. Вечером жду вас с Вороновой у себя с рабочей версией. И не делай таких глаз!
