Уилл Мюррей - Цвет страха
— Значит, зеленый не годится?
— Еще как годится! Самый что ни на есть агрессивный цвет, — ответили ребята Бисли и показали Роду цветовую карту.
Как правило, цветовые эталоны подразделяются на дополнительные или контрастные цвета, но у Бисли они делились на агрессивные и защитные.
Всем им присвоили новые названия. Суперзеленый. Контрасиний. Удьтрарозовый. Оптикрасный. Инфраоранжевый.
Шло время. Род создавал все новые и новые излучатели, а парни из компании заносили свои приобретения в каталоги.
— Давайте назовем эти лазеры фазерами, — предложил Читвуд. — Они изменяют фазу света.
— Нельзя. Это не наша торговая марка.
— Ах да! — спохватился инженер.
Когда его попросили съездить в Париж и установить в «Евро-Бисли» цветовые лазеры. Род чуть дара речи не лишился.
— Я не хочу в Париж!
— Почему?
— Французы нас ненавидят. И любят Джерри Льюиса, — Род с отвращением содрогнулся.
— Тебе необязательно останавливаться в городе. Можешь жить в подвале парка.
— В подвале? Значит, там тоже есть Утилдак?
— Утилканар. Это то же самое, только по-французски.
Утилканар оказался совсем неплох. Здесь были спальни с крохотными кухоньками и телевизорами. Как только Читвуд установил в парке розовый лазер, посещаемость «Евро-Бисли» резко возросла.
— Как насчет прибавки жалованья? — поинтересовался Род в один из тех дней, когда даже парни из компании не могли скрыть удовлетворения по поводу возросших прибылей.
— На кой черт тебе прибавка? Пусти в ход свои десять процентов!
— У меня не было времени на разработку пультоискателя.
— Ну так сделай — и получишь свою прибавку.
— Будьте вы прокляты! — проворчал инженер.
Он с нетерпением дожидался срока окончания контракта с Бисли, но этот день, к сожалению, так и не настал. Вместо него пришли солдаты французского Иностранного Легиона — они попрыгали с круживших в небе вертолетов и устремились к одному из входов в Утилканар.
К тому времени, когда все солдаты опустились на землю. Род уже знал, что ему делать. Он прикрыл глаза толстыми очками из свинцового стекла и с замиранием сердца нажал клавишу с надписью «суперзеленый».
Глаза Читвуда были защищены от страшного зеленого света, и тем не менее его тут же вывернуло наизнанку.
Глава 16
Безымянный фургон стоял на обочине федерального шоссе номер 460 к югу от питерсбергского национального поля битвы. Шары прилетели с той же стороны, поэтому было бы вполне разумно предположить, что шары и машина как-то связаны между собой. «А на фургонах прессы, с бортов, обычно изображают эмблему или название телекомпании-владельца», — подумала Доминик Парилло, проехав мимо, и остановила свой грузовичок «Европа-1» поодаль, хорошенько замаскировав от постороннего взгляда. Выбравшись из машины, она осторожно двинулась к подозрительному фургону. Тишина. В кабине пусто.
Однако хитросплетение электронного оборудования на крыше наводило на некоторые мысли.
Спрятавшись в чаще, Доминик вынула автоматический пистолет «MAC» и вышла на шоссе. Если фургон содержит в себе секрет окрашенных лучей, которые свели с ума ее соотечественников, и если Доминик удастся его раскрыть, то медаль Легиона Чести, не говоря уж о благодарности французов, считай, у нее в кармане.
И, что еще важнее, девушка наконец покинула бы эту страну, населенную слабоумными болванами.
Она шагнула вперед.
И в тот же миг берет Доминик накрыл ее голову, словно цветок-мухоловка, сделанный из ткани.
Чьи-то руки схватили девушку за плечи и развернули кругом, но ей хватило самообладания вспомнить о пистолете и вытянуть руку вперед. Как только дуло коснулось чего-то такого, что показалось ей грудью противника, она нажала на спусковой крючок.
Раздался негромкий выстрел — тихий отрывистый щелчок. Пистолет чуть дрогнул.
— Ага! — победно воскликнула она, сдирая берет с головы.
Изумленным глазам Доминик предстало знакомое лицо американца по имени Римо, который, глядя на нее, чуть заметно улыбался.
— Но... Я не могла промахнулься!
— И тем не менее промахнулись.
— Это невозможно! Я очень меткая стрелок!
— Теперь уже нет, — ответил Римо и небрежным движением выхватил пистолет у нее из рук. — Вы ведь француженка, верно? — спросил он, швырнув оружие в сторону.
— Бельгийка.
— А разговариваете как француженка.
— Мы, бельгийцы, говориль на французском. Это наш родной язык.
Римо посмотрел на маленького седобородого азиата, который стоял у него за спиной, сунув руки в рукава кимоно.
— Так-то оно так, — покачал головой азиат — Однако у дамы не брюссельский, а парижский выговор.
— Мы вас разоблачили, — сказал Римо, обращаясь к Доминик. — Вы француженка.
— Французский женьщины не носят берет, — заметила Доминик.
— Еще как носят!
— Такое не есть возможно. Почему вы такой дурак?
— Упорные занятия и тренировки, — ответил Римо, возвращая Доминик головной убор.
— Берет не есть красиво. Вы что, не знаком с французский обычаями?
— Нет.
— Я категорически отрицаю французское гражданство.
Маленький азиат повернул голову и произнес:
— Смотрите-ка! Кто это? Уж не знаменитый ли Джерри Льюис?
Доминик оглянулась.
— Джейри? Джейри здесь? Он мой кумир!
Однако вокруг никого не было, девушка растерянно захлопала глазами, а маленький азиат торжествующе улыбнулся. Римо поцокал языком и, указав на француженку пальцем, набросил на нее воображаемое лассо.
— Опять мы вас поймали, — заключил он.
— Я турист.
— Вы — французский агент. У вас на лбу написано.
— По-французски, — добавил седобородый азиат.
— Я все отрицаль.
— Почему Франция заинтересовалась этим делом? — спросил Римо.
— Я отказываюсь говорить.
— У нас есть способы развязать вам язык, — пригрозил старичок.
— Я абсолютно бесстрашна.
Внезапно азиат напрягся и выпалил:
— Слушайте!
Римо окаменел.
Доминик прислушалась.
— Ничего не слышу, — отозвалась она.
— Ты слышал, Римо? Звук насоса.
Француженка нахмурилась:
— Я не чувствую никакой насос.
— Да, — кивнул Римо. — Из кузова фургона.
— Два сердца. Одно человеческое, другое искусственное.
— И человек этот, судя по сердцебиению, чертовски напуган.
— Надо узнать, в чем дело.
— Я не слышу сердцебиения, — подала голос Доминик.
— Римо, придержи эту женщину, а я отправлюсь на разведку.
— Не кажется ли тебе, папочка, что лучше бы вдвоем...
— Нет!
К удивлению Доминик, Римо послушно умолк. Неужели он боится немощного старичка? Смешно и трудно поверить!
Они стояли и смотрели вслед старику, который проскользнул к задней стенке фургона. Римо схватил женщину за локоть. Его стальные пальцы казались Доминик тупыми кинжалами, и, когда она попыталась высвободиться, он даже не среагировал.
Пока внимание мужчины было приковано к ее рукам, Доминик попыталась применить прием дзюдо, который никогда ее не подводил.
Прием выполняется при помощи ног. Нужно лишь отступить и ударить каблуком по подъему стопы противника. После того как он отпрянет, остается лишь подтолкнуть его — пусть падает по инерции. Как-то раз Доминик удалось использовать этот прием против двухсоткилограммового борца сумо.
— Осторожнее с обувью, — предупредил Римо, едва Доминик вонзила свою шпильку в его стопу. — У меня новые туфли.
И тем не менее француженка попыталась сбить его с ног.
Мужчина и не думал падать. Создавалось впечатление, будто его ноги вросли в бетон. Тело мужчины словно не имело определенного центра тяжести во всяком случае, Доминик не сумела его отыскать. Не желая сдаваться, она изогнулась и попыталась ткнуть пальцами в нос обидчика и резко повернуть в ноздрях — подобный способ гарантировал избавление от самой твердой хватки.
— Не стоит. А то я обижусь. — Римо с легкостью уклонился от стремительных пальцев женщины.
— Я никогда не встречаль такой мужчина, как вы, — произнесла Доминик, переходя на лесть.
— Я очень часто слышу эти слова.
— Еще бы!
— Даже слишком часто. И хотел бы, чтобы со мной обращались, как с обычным человеком.
— Я могу сделаль это, если вы мне позволяйт.
— Извините, но вы не в моем вкусе.
— А как насчет французски поцелуй? — Доминик пустила в ход привычную уловку.
— Прекратите дергаться! Я хочу посмотреть, что делает Чиун.
Француженка уставилась на фургон. Ей не оставалось ничего иного — на затылок вдруг легла тяжелая рука и повернула ее голову в сторону машины, словно водопроводный кран.
Взгляду Доминик представился маленький азиат по имени Чиун, который уже подобрался к дверце кузова и прильнул к нему крохотным ухом.
