Анна и Сергей Литвиновы - Половина земного пути (сборник)
Петренко слушал заинтересованно. Кононова разложила перед ним на столе фотографии Анастасии и Леонида Зараевых и продолжила:
– По моим предположениям, преступники действовали следующим образом. Зараева регулярно просматривала Интернет. Анализировала, базируясь на своем психологическом образовании и опыте работы, те тексты, что пишут посетители форумов и авторы блогов. Среди них она отбирала людей с шизоидной акцентуацией личности – а значит, в принципе склонных к суициду. Когда жертвы были намечены, в дело вступал братец. Он сканировал их компьютеры, взламывал пароли доступа к почтовым ящикам и читал всю переписку и, кроме того, определял их физические адреса. Благодаря изучению личной почты жертв и данных в «левых» персональных базах преступники из числа потенциальных самоубийц отбирали тех, на ком они могли поживиться: богатых и одиноких. Такими оказались, в частности, Александр Барсуков с его шестикомнатной квартирой и Артем Веретенников с коллекцией картин. Информацию о будущих жертвах преступники изучали всю. Они знали их привычки, слабости – полный психологический портрет. Когда конкретные жертвы были намечены, кончалась виртуальная фаза, Леонид отступал на второй план, и на сцену, уже в реале, выходила его сестрица Анастасия. Она знакомилась с молодыми людьми, влюбляла их в себя, очаровывала, используя психотехники влияния, которыми, похоже, владеет в совершенстве. И в итоге очень быстро добивалась, чего хотела: Барсуков на ней женился и прописал в своей квартире, Веретенников своими руками отдал преступнице коллекцию дорогих картин… После этого поклонники становились не нужны, и, чтобы избавиться от них, Зараева меняла свое отношение к ним на сто восемьдесят градусов, с любви на ненависть и, опять-таки с помощью психотехник, доводила парней до самоубийства…
– А дело Руткова? – спросил полковник. Он всегда задавал вопросы не в бровь, а в глаз. – Оно к Зараевым каким боком?
Однако у Варвары был заготовлен ответ:
– Я проследила точки пересечения Зараевой и Рутковой. Они в одно и то же время посещали – более года! – один спортклуб. Там, вероятно, познакомились и подружились, а в итоге Зараева получила от продюсерши заказ на устранение ее мужа. Она, я полагаю, устроила заказное самоубийство . Подобного в уголовной практике, по-моему, еще не было!
– А куда исчезали компьютеры?
– Преступники заметали следы. Леонид ведь точно знал, что умелый белый хакер, вроде меня, сможет выйти на них. Поэтому из квартиры Барсукова комп унесла его свежеиспеченная вдова Зараева. А из обиталища Руткова вытащила системный блок жена-продюсерша. И только к компьютеру Веретенникова они не подобрались, Леонид затирал информацию дистанционно, опять войдя в почтовый ящик Артема. Таким образом они в итоге и попались.
– Все равно доказательств у тебя мало. Или даже нет вовсе.
– Доказывать – не наше дело.
– Правильно мыслишь. Поэтому передавай материалы по принадлежности – в милицию, прокуратуру, следственный комитет – и переключайся на свои собственные дела. Ты хорошо поработала, Варя.
– Сомневаюсь, чтобы кто-то из смежников сумел собрать против Зараевых доказательную базу. Да и что инкриминировать братцу с сестрицей? Доведение до самоубийства? Это максимум – до пяти лет лишения свободы. Легко отделаются эти гады!
– А кража картин?
– Зараева будет упирать на то, что мальчик сам их ей подарил.
– Хорошо, Варя, куда ты клонишь? – устало спросил Петренко.
– У меня вот какие соображения…
Когда девушка закончила свой рассказ, полковник решительно заявил:
– Такие твои действия я санкционировать не могу.
– Тогда запретите. Приказом.
– Скажи: зачем тебе рисковать?
– Какой там риск! – с бравадой воскликнула Кононова. – Все будет предусмотрено!
– Зачем, Варя? – переспросил полковник, устало потирая лицо.
– Затем, Сергей Александрович, что я мерзавку Зараеву буквально ненавижу. И хочу отомстить за того несчастного мальчика из Петербурга и его семью.
– Только ли? – поднял бровь полковник.
А Варя тихо добавила:
– И за себя тоже. За то, что я теперь в людей не верю.
Петренко только махнул рукой:
– Ты этого не говорила, а я этого не слышал.
* * *Ни в каких базах данных – ни полулегальных, продающихся на «Горбушке», ни даже в совершенно секретных МВД и ФСБ – Кононова не значилась как сотрудник органов. Просто работница ООО «Ритм-21», программист, волею судьбы оказавшаяся прописанной одна в пятикомнатной квартире на Новослободской. Так что с бытовой стороны к ее сути преступники не подберутся…
В тот же день, двадцать четвертого, она почистила – да так, чтобы даже следов от многих файлов и писем не осталось, свой домашний компьютер. Варя понимала: если парочка злодеев клюнет, они первым делом просканируют ее компьютер. Ничего, связанного со службой, в нем и без того не содержалось, однако пришлось выкинуть все оптимистическое, радостное, победное. А еще девушка сфабриковала пару писем от собственного имени, отправленных якобы пару месяцев назад нескольким известным антикварам. В первой депеше она интересовалась, за сколько можно продать награды отца-генерала, в том числе орден Ленина и боевого Красного Знамени. В другом – спрашивала о цене изумрудного ожерелья (фото драгоценности прилагалось). Ордена были настоящие, отцовские, а ожерельем ее снабдили друзья из столичного угро – украшение числилось в конфискате и стоило не меньше полумиллиона долларов.
Затем Варя разместила на сайте, который регулярно посещал при жизни Артем Веретенников, пять сообщений. Первое из них, путем нехитрой манипуляции, датировала концом ноября, последнее пометила сегодняшним числом. В своих постах она демонстрировала – причем по нарастающей – симптомы тяжелой депрессии. В последнем сообщении Варя писала:
...«Скоро Новый год, все суетятся, радуются, а у меня наступающий праздник вызывает только страх и отвращение. Дата меняется, – а жизнь, увы, нет. Еще один одинокий праздник… Не случайно именно первое января – лидер по количеству самоубийств. Наверное, уйду из жизни и я. Мне больше нечего делать в нашем мире. Ни парня, ни любви, ни привязанности. И даже кошку завести неохота и лень. И вы, мои дорогие папочка и мамочка, так далеко от меня, уже ничем не сможете помочь… Ну, ничего, скоро я приду к вам… Скоро мы опять будем вместе…»
Теперь оставалось только ждать.
* * *Той же ночью девушка получила отклик. Некто под ником «Белоснежка» писал:
...«Такое бывает, поверь мне. Тоска приходит и уходит. Что-то подобное случалось и со мной. Но мне помогли выйти из этого состояния. И научили, как помогать другим. Все вернулось: счастье, радость, солнце, любовь. Поверь, вкус к жизни возвратится и к тебе. Я могла бы тебе помочь».
Варя, тщательно заметая собственный след, прошла по виртуальному пространству весь путь, по которому двигалось письмо «Белоснежки». Физический адрес отправителя оказался знакомым: «Каймановы острова, Че-Гевара-град…»
Преступники клюнули. Возможно, они спешили, чтобы жертва не ушла из жизни раньше, чем успеет принести им профит.
Варя откликнулась на послание «Белоснежки» сразу же – ничего удивительного, что одинокий, страдающий депрессией человек ночь напролет просиживает за компьютером. Она написала:
«Как ты можешь мне помочь?»
И опять реакция преступницы не заставила себя ждать:
«Ты живешь в Москве?»
«Да», – отстучала Кононова.
Теперь диалог происходил практически в режиме реального времени.
«Мы могли бы встретиться», – осторожненько, чтобы не вспугнуть жертву, предложила «Белоснежка»-Зараева.
«А это удобно?» – засомневалась Варя.
«Вполне. Мне будет приятно помочь тебе».
«Беда в том, что у меня проблема с деньгами…»
Нельзя соглашаться сразу, понимала Варя. Для людей вообще характерна недоверчивость, а те, кто в депрессии, недоверчивы втройне. Интересный диалог происходит, с усмешкой подумала она, каждый боится спугнуть другого.
«Феи обычно помогают бесплатно», – ответила Зараева и поставила «смайлик».
«Ну, если я тебя не обременю…»
«Ты доставишь мне удовольствие тем, что позволишь себе помочь».
И они описали друг другу, как выглядят. «Точно, придет сама Зараева, никаких посредников, никакого его братца-хакера!» – обрадовалась Варя. Договорились встретиться назавтра, в девять вечера, у метро «Новослободская». «Правильно, – отметила про себя Кононова, – никаких кафе, по легенде у меня проблемы с деньгами, так что сразу будет повод пригласить новую знакомую к себе домой. А она заглотнула наживку удивительно легко. То ли и вправду спешит, то ли убийство уже стало ее пристрастием – и ей требуются все новые и новые жертвы».
* * *Всю дорогу на свидание Варя входила в образ: глаза потухшие, волосы встрепанные, голова опущена, взгляд в пол, на плечах – словно неподъемная тяжесть. И еще – ни грана косметики и сапоги нечищеные (для человека, находящегося в депрессии, характерно пренебрежение к своему внешнему виду). Она пришла первой и словно бы случайно заняла (как учили) место, с которого просматривались все подходы. Кононова волновалась, и то было не обычное предстартовое волнение спортсмена, а напряжение перед смертельной схваткой. Напряжение, перемешанное с ненавистью.
