Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик

— А где вы работаете, если не секрет?

— Увы, не хочу вам врать, а сказать правду не имею права. А вы чем занимаетесь по контракту?

— Переводами, — честно ответила я. — Перевожу с английского. И вот теперь нужно срочно заканчивать, а у меня, признаюсь, еще конь не валялся.

— Ну что ж, не буду вас больше отвлекать. Так вы разрешите вам еще позвонить? Мне действительно очень хочется с вами встретиться.

— Позвоните, — разрешила я. — Но я ничего не обещаю, учтите.

— Да полно, — рассмеялся Александр, — если женщина говорит «может быть», значит, она говорит «да». Вот если она твердо говорит «нет», это означает «может быть».

— А если говорит «да», то она не женщина, — закончила я старую французскую мудрость. — Что ж, на этой утонченной ноте и попрощаемся. Всего доброго.

Я, конечно, нарушила все правила телефонного этикета: заканчивать разговор должен тот, кто позвонил, а не тот, кому позвонили. Но наша беседа, какой бы приятной она ни была, явно затягивалась, а я сказала сущую правду насчет сроков контракта. Так что, помечтав немного о том мужчине, который действительно освободит меня от всех финансовых заморочек, я села к компьютеру и через несколько минут с головой ушла в лихое описание похищения какой-то девицы — невероятной красавицы и сказочной богачки. Похитили ее, разумеется, ради выкупа, но и к женским чарам бандиты не остались равнодушными.

Вот этого я терпеть не могу: эротические сцены посреди крутого боевика. Лучше бы лишний раз постреляли или в челюсть кому-нибудь заехали, чем вдаваться в физиологические тонкости. Дело в том, что я уже знаю наизусть названия всех приемов бокса и разных восточных единоборств, давно перестала путаться в марках автомашин и пистолетов с глушителями и без оных, но как только возникает амурная сцена, так приходится лезть в словарь, а это тормозит работу. Отсюда естественное раздражение, а вовсе не оттого, что я ханжа и не переношу так называемого постельного жанра. Но пусть уж его переводит кто-нибудь другой.

Кое-как разделавшись с сексуальными похождениями бандитов-похитителей, я перешла к более приятному продолжению перевода, и тут в двери повернулся ключ. Похоже, вернулись Андрей с Павлом. Взглянув на часы, я обнаружила, что просидела за компьютером больше, чем это положено делать без перерыва, и что самое время сделать паузу и что-нибудь скушать. Только не «Твикс», как рекомендует реклама, а что-нибудь посущественнее.

— Наташенька, ты в порядке? — услышала я из прихожей голос Андрея.

— В полном, — ответила я с некоторым недоумением. — Что со мной могло дома случиться?

— А ты разве на свидание к жениху не ходила? — Господи, у меня решительно все вылетело из головы, кроме бандитов и их прекрасной пленницы! Ведь действительно, с утра у меня были и собственные приключения.

— Ходила, — небрежно ответила я, — и не без пользы. Сейчас будем ужинать, потом все расскажу. Вы-то небось вообще с голоду умираете.

— Я — умираю. А Павлуша поехал к Милочке, по телефону не дозвонился. Нервничает как черт.

Андрей действительно сильно проголодался, потому что даже не заметил ни слегка пересоленного супа, ни жестковатого мяса. Как правило, я старалась таких проколов не допускать, но сегодняшний день мог выбить из колеи даже саму Елену Молоховец, а не такую посредственную стряпуху, как я. Вообще приготовление пищи требует вдохновения и полной самоотдачи, а я эти чувства предпочитала расходовать на переводы. А в последнее время — еще и на написание оригинальных произведений, потому что графоманство — штука затягивающая, не хуже иного наркотика.

— Значит, нашли мы двух теток, которые очень уверенно твоего Масика опознали, — начал рассказывать Андрей, когда мы закончили есть и я налила нам обоим чаю. — Во-первых, его видела продавщица из магазина и запомнила, потому что он пришел перед самым обеденным перерывом, она уже собиралась закрывать, но он ее уговорил.

— Он такой, он может, — пробормотала я.

— Купил шоколадку и маленькую бутылку водки, стограммовую. Опять же для продавщицы это было странно, потому что у них водку ящиками берут. Ну уж никак не меньше двух бутылок. А тут — шкалик. Ладно, пошли мы по дачам. Почти везде пусто, но одна тетка — та самая, с которой вы с Галкой беседовали, подтвердила, что видела Татьяну Георгиевну живой и здоровой в четверг днем. А в пятницу видела, как она выразилась, «этого красавчика», он вроде бы гулял по поселку с фотоаппаратом и какой-то девицей. Девицу толком не разглядела, только удивилась, потому что за несколько часов до этого вроде бы видела этого типа за магазином. Он общался с одним местным алкашом, который, судя по всему, недавно из тюрьмы выписался. Местная достопримечательность, так сказать.

— А в правление заходили? — поинтересовалась я,

— Обязательно. Председательша никаких посторонних мужчин в поселке в последнее время не видела, кроме, пожалуй, одного типа. Выглядел бомж бомжом, а деньгами сорил, как новый русский. Правда, щедро раскошеливался только на выпивку. Алкоголик-миллионер, одним словом. Интересно? И еще поделилась одним интересным наблюдением: алкоголик давешний, как выяснилось, Коляном его зовут, все время по поселку ходил деньги клянчил, хотя ему мало кто давал. А в последние дни пьет без перерыва, а денег ни у кого не просит. Смекаешь?

— Алкоголик — убийца? — предположила я. — Очень даже может быть. А что в милиции говорят?

— В основном слова благодарности, — невесело усмехнулся Андрей. — Версией насчет алкоголика мы с ними поделились, в отделение его доставили быстро, только он лыка не вяжет, и разговаривать с ним в данный момент абсолютно бесполезно. Деньги у него и в самом деле есть, правда немного: пьет он действительно по-черному и с середины недели: нашлись еще свидетели-собутыльники. Участковый за ним все-таки приглядывал. Но… отпечатки пальцев не совпадают с теми, которые обнаружили на пустой бутылке из-под водки.

— Так он и убил! Бутылка могла быть совершенно посторонней, там же калитка фактически настежь открыта: заходи и распивай, — предположила я. — А Масик околачивался в поселке по чистому совпадению, барышню охмурял и фотографировал окрестности.

— Возможно, — неохотно согласился Андрей, — и милиция придерживается того же мнения. Но как-то странно: алкоголик убивает женщину, понятно ради чего, и оставляет в доме практически все в неприкосновенности. То есть я хочу сказать, что слишком аккуратное и слишком бескорыстное убийство для такого сорта людей. Обычно они стараются унести все, что только могут. И главное запертая дверь. Это уж вообще никак не вписывается в схему.

— Ты считаешь, что у алкоголика может быть схема? — хмыкнула я.

— Схема есть у нас с Павлом, не иронизируй. Посуди сама, зачем этому самому Коляну тщательно запирать за собой дверь и прятать ключ, если из дома он ничего не взял. В общем, все слишком просто, а лично я такой простоте не больно доверяю. Хотя…

— Хотя — что?

— Нужно подождать, пока этот деятель проспится и сможет что-нибудь рассказать. И еще: фото твоего поклонника чуть ли не на трупе. Хотя я бы охотно отказался от версии его виновности, но…

Господи! И я бы охотно отказалась от идеи причастности Масика ко всему этому кошмару, если бы… Если бы он не начал вилять во время нашего с ним первого разговора по телефону и подчеркивать, что в Белых Столбах ноги его никогда не было. Впрочем, что возьмешь с сумасшедшего?

— А как твой нареченный? — поинтересовался Андрей, словно прочитав мои мысли. — Встреча была удачной?

— Передача раненых и трупов прошла в теплой, дружественной обстановке, — откликнулась я цитатой из какой-то газетной заметки эпохи глубокого застоя, намертво врезавшейся в память из-за своей восхитительной абсурдности. — Еле ноги унесла, ты кое в чем был прав.

— Неужели он пытался тебя убить? — изумился Андрей.

— Нет. Он хотел жениться на мне прямо там, в парке, не сходя с места. Но фотографии я все-таки раздобыла.

Я принесла пакет с фотографиями, и Андрей надолго погрузился в их изучение. А завершив это занятие, недоуменно спросил:

— И как прикажешь это понимать? Он действительно там был: вот тетка из магазина, я сегодня лично с ней общался. А вот забор, за которым мы нашли Татьяну Георгиевну. У сумасшедших, конечно, своя логика, но я ее никак не постигну.

— А я не вижу причин, по которым он мог оказаться замешанным в убийстве. Если бы это еще была молодая женщина, на которой он вдруг решил бы жениться…

— Обещай мне, пожалуйста, что больше не будешь с ним встречаться, — попросил Андрей. — Это, наконец, перестает быть забавным. Тебе патологически везет на, скажем так, нестандартные личности… О присутствующих не говорят, — быстро добавил он, увидев мою реакцию на последнюю фразу.