Эвелин Энтони - Орлы летают высоко
- Господи, сир, но как? - вскричал Бертье.
- Удино прислал еще одно донесение, - ответил Наполеон. - В трех лье от Борисова реку можно перейти вброд. Мы построим понтонные мосты и пересечем реку в этом месте. - Кутузов нагонит нас еще до того, как мы сможем хоть что-то построить, - возразил на это Даву. - Никакой битвы арьергарда больше быть не может; последнюю битву дал Ней при Красном.
- Я снова буду драться, - быстро вставил Ней. - Если вам нужно время на строительство понтонных мостов, сир, то я останусь здесь со своими солдатами и задержу русских. Только прикажите!
- Я уже почти принес вас в жертву в тот раз, Ней, - ответил ему Наполеон. - Нет, мы либо вместе пересечем реку, либо вместе погибнем. У меня есть другой план. - Он протянул свой стакан, и ординарец наполнил его. Бертье, сколько женщин следуют за нашей армией?
- Сотни, сир, а может быть, и тысячи, - ответил тот.
- Хорошо, тогда мы используем их. Выделите два полка и днем пошлите их как можно дальше к югу. Это собьет с толку нашего приятеля Кутузова, он подумает, что мы переменили направление. Ночью мы присоединимся к Удино, а инженеры еще раньше займутся строительством понтонов.
- Это прекрасный план! - воскликнул Мюрат. - Прекрасный. Они станут преследовать их по направлению к югу, а мы в это время дойдем до Березины!
- Я уверен, что они так и сделают, - хмуро отозвался Наполеон. Ловушка русских хитро устроена, но я думаю, что нам удастся выбраться. Предлагаю обойтись сегодня без сна. Нельзя терять ни минуты!
В русской штаб-квартире разведчики докладывали о том, что большая колонна французских войск продвигалась к югу. Кутузов поднял голову. Его морщинистое лицо напоминало панцирь черепахи. Ему было семьдесят лет, и он часто чувствовал сильную усталость, однако командующий упорно преследовал врага.
Потом, недовольно ворча, Кутузов склонился над своими картами. Он отдал приказ занять позиции к югу по Березине. Когда французские войска прибудут туда, они столкнутся там с его армией.
Он написал длинное донесение Александру, а потом заснул прямо за столом.
От одного к другому передавались слова "Спаси императора!", и французские солдаты, погружаясь часто по шеи в ледяные воды Березины, строили легкие понтоны через реку. Те, кто не утонул в тот момент, умерли потом от простуды.
Двадцать шестого ноября корпус маршала Удино воссоединился с остальными армиями. К вечеру того же дня семь тысяч человек перешли реку, а через день ее пересек и сам Наполеон. Его план выполнялся блестяще, и к вечеру следующего дня вся армия находилась в видимой безопасности на противоположном берегу реки. Чувство облегчения охватило офицеров и солдат, оно уступило чувству болезненной усталости. Многие свалились и тут же заснули. Только иногда в беспорядке передвигались через мосты одиночные раненые или разношерстная толпа сопровождавших армию женщин, которые каким-то чудом еще оставались в живых.
Разбудил их грохот выстрелов. Кутузов разгадал маневр, русские их нагнали.
15
- Это было самое ужасное, что я когда-либо видел в жизни, ваше величество.
Кутузов переминался с ноги на ногу, стоя перед царем.
Александр поспешил из Петербурга, чтобы присоединиться к своей армии и теперь требовал отчета из первых рук о последнем главном сражении, которое Наполеон дал на русской земле. Он не знал всех деталей, а только сам факт победы и несколько наспех составленных цифр о потерях французов и русских. Вполне мог бы удовлетвориться и этим, ворчал про себя старый генерал; у него не было никакого желания помнить о битве при Березине больше, чем нужно... Кутузов потянул за высокий воротник мундира и снова изменил позу.
Александр говорил с ним очень мягко:
- Это, должно быть, долгая история и не очень веселая, генерал. Однако я вынужден просить вас удовлетворить мое любопытство. Вы можете сесть.
Кутузов послушался, и царь напомнил ему:
- Продолжайте, генерал. Что же случилось потом?
- Когда мы нагнали их, произошла решительная битва. Наполеон поставил в арьергарде маршала Виктора и пытался сдерживать нас, пока остальная армия не перешла реку. Они хорошо сражались, хотя одному Богу известно, откуда у них брались силы. Затем, после того, как мы потеснили их и захватили один из высоких подходов к реке, мы выставили вперед артиллерию и начали обстрел берега и мостов. Как я уже сказал, это было самое страшное из того, что мне удалось видеть в своей жизни. Там были раненые и женщины, ваше величество. Их охватила паника; все бросились к мостам. Мы стреляли в местах их скопления, где их было, должно быть, тысячи, они распихивали друг друга и кричали, как дикие звери. Один из мостов не выдержал: они перевозили по нему пушку, и вес ее был слишком велик. Мост быстро заполнился трупами и людьми, которые пытались перебраться через них, и вот внезапно он рухнул, и все попадали в Березину. Тогда раздался ужасный вопль; мне он показался одним криком, хотя кричали, по-видимому, сотни людей. Одному Богу известно, что должен был чувствовать Бонапарт, когда он донесся до него.
.Солдаты Виктора вновь попытались овладеть высотой, которую заняли мы, чтобы прекратить артиллерийский обстрел, но было уже поздно. Французы затаптывали друг друга насмерть на последнем оставшемся мосту. Я слышал, что они десятками пытались переплыть реку и тонули уже через несколько минут.
Мы захватили французскую дивизию, и на рассвете двадцать девятого их арьергард поджег последний мост, чтобы мы не смогли преследовать их. Это означало конец для тех, кто не успел переправиться. По большей части это были раненые, сотни раненых; и Бог свидетель, они начали бросаться в Березину, предпочитая утонуть, но не сдаваться в плен. С вашего позволения, ваше величество. - Кутузов вынул носовой платок и отер пот с лица.
- Все великие победы ужасны, генерал, - заметил Александр. - И даже сейчас до конца еще далеко.
Кутузов быстро взглянул на него.
- Мы изгнали его из России. Он вернулся назад в Париж уже без армии. Из полумиллиона человек только двадцать тысяч уцелели и смогли пересечь Неман, причем большая их часть - больные и умирающие с голода.
Наполеон разбит, ваше величество.
- Наполеон сейчас в Париже и собирает новую армию, - холодно возразил Александр. - А Австрия так и не начала войну с ним. Никто и не пошевелился, Кутузов; они хотят, чтобы мы одни завершили нашу победу. И мы ее действительно завершим. Европа уже достаточно долго трепетала при одном имени Наполеона. Теперь ей предстоит трепетать при упоминании моего имени.
Он встал, давая понять, что разговор окончен, и генерал с поклоном вышел из комнаты. Русская армия остановилась в Вильно, и Александр выехал из Петербурга, чтобы присоединиться к ней. Смешно наблюдать, подумал он, как все в этом мире повторяется. Опять его присутствие послужило сигналом к чрезмерному веселью, это было эхом тех элегантных вечеров в первые месяцы 1812 года, когда он остановился в том же самом городе и получил известие о том, что его враг пересек Неман с величайшей армией, какую только знало человечество.
Остатки этой армии все еще находились в лесах и полях вокруг Вильно, разбросанные, как ужасный урожай смерти и страданий, по всей местности от Москвы вплоть до моста в Ровно, который они пересекли двадцать пятого июня, чтобы напасть на Россию.
Враг разбит, но французскому императору удалось бежать. Ловушка Кутузова захлопнулась для тех несчастных тысяч людей, которые погибли при Березине, но Наполеон, ради кого она и задумывалась, уже в Париже, и французский сенат обещал предоставить ему новую армию новобранцев в триста тысяч человек. Австрия и Пруссия продолжали выполнять обязательства своих мирных договоров с Наполеоном. Все выжидали, слишком страшась Бонапарта, чтобы развивать дальше успех Александра.
Собственный штаб Александра советовал ему захватить Польшу и на этом остановиться. Они аргументировали свой совет тем, что русская армия ослаблена продолжительными боями и болезнями, которые повсюду распространяли за собой французские войска. Страна лежала выжженная и опустошенная. Для нее первоочередной необходимостью был мир. Никто, за исключением его самого и Екатерины Павловны, не хотел их вторжения в Европу. Никто не доверял пруссакам, никто не верил, что австрийцы поднимутся позже, если уж до сих пор они этого не сделали. Продвигаться в глубь Европы означало бы бросить вызов Бонапарту на его собственной территории.
Александр выслушал советников, а потом отдал приказ пройти через Польшу и вступить в Пруссию, как будто он не слышал ни слова из всех их советов. Если Пруссия не поддержит его по собственной воле, то он захватит ее и принудит к тому, чтобы она оказала ему помощь.
В первые недели 1813 года русские армии вошли в Пруссию. Но еще раньше них мчался известный ссыльный, патриот Фон Штейн, перед которым была поставлена задача поднять его родину на борьбу против Наполеона. Это был гениальный и блестящий ход. Штейн организовал милицию в Кенигсберге, его идеи достигли Бреслау, а затем и самого Берлина, где произошли массовые выступления студентов, призывавших вооружаться против ненавистных французов. Искры германской независимости, которые были уничтожены Наполеоном после Ваграма, вновь вспыхнули по всей Пруссии. Семнадцатого марта Пруссия и Россия договорились избавить нацию от французов, таким образом рухнула первая сторона союзнического треугольника Наполеона.
