Яна Розова - Мост над черной бездной

Оксана подалась вперед, словно боялась пропустить хоть одно его слово.

– Но если не она, то кто?

– Этот кто-то взял реланиум из украденной у Тамары аптечки, потому что заранее приготовился убить Артура. Он или она запасся и канатом, по которому помог жертве взобраться на мост. Все было продумано заранее, так что наш убийца – редкостный негодяй. Но вряд ли достаточно умный, возможно, потому, что не взрослый.

– С чего ты взял, что не умный?

– Артур умер от отравления амальгедридом, а к его телу подложили упаковку реланиума. Убийца не подумал о вскрытии, экспертизе. Значит, он либо глуп, либо мал.

– И ты думаешь, что это Ульяна?

– Она подсыпала в рвотные массы амальгедрид, значит, он у нее есть. Ульяна не была отравлена, она только разыграла спектакль. В журнале охраны, кстати, зафиксировано, что той ночью, когда был отравлен Артур, Ульяна отсутствовала.

Оксана потупилась, Седов понял, что приемчик сработал.

– Павел, у тебя есть братья и сестры?

Вопрос этот Пашу не удивил, почему-то он ждал чего-то необычного.

– Бог миловал, – ответил он. – Точнее – родители.

– Ну почему же так?… Пока я жила с мамой, всегда была словно потерявшийся башмак, понимаешь? А когда папа забрал меня к себе и я познакомилась с братьями и сестрами, то вдруг поняла, как хорошо быть не одной!

– Да, у твоего папы – целый магазин обуви.

– Вот ты никогда не бываешь серьезным! – вспылила Оксана. – Ну ладно… Просто странно, что ты все шутишь, а ведь в твоих руках – судьбы людей. Тебе серьезнее надо быть!

– Извини. – Паша закурил, поэтому было непонятно, извинился он за свое легкомыслие или за дым сигареты. – Так что ты хочешь мне сказать?

– Я хочу попросить тебя… я должна тебя умолять… Скажи, тебе нужны деньги?

Седов продолжал лежать на шезлонге, будто слова Оксаны его мало трогали, молясь в душе, чтобы ничто не помешало ей закончить свою мысль.

– Понимаешь, – продолжила будущая адвокатесса, – вскоре Андрей Витальевич, наш адвокат, соберет нас здесь, чтобы озвучить завещание папы. Мы все получим немалые деньги, а из них сможем отдать тебе десять тысяч долларов – за молчание. – От избытка чувств Оксана закрыла лицо ладонями. Потом опустила руки, словно решившись на все, и заговорила: – Наташа – маленькая дурочка. Она нашла в доме порошок, подумала – это что-то вроде экстази. Сама его принимать не решилась, побоялась, ведь она чистая девочка, наркотики не пробовала.

– Прости, подруга, – остановил ее Седов, – ты хочешь сказать, что все убийства в доме Элли совершила ее дочь Наташа? И где она нашла этот порошок?

– Он был… в будке у Ильи. Наташа вошла туда и случайно нашла порошок. В общем, как раз в этот день приехал Артур. Он позвонил в дом на городской телефон, хотел, чтобы его в аэропорту встретили. Наташа взяла такси и поехала за ним. Артур решил жить в гостинице, они поехали туда. Потом он предложил Наташе прогуляться до Немецкого моста, хотел показать, что собирается строить их отец. Там Артур достал бутылку виски, а Наташа показала ему порошок. Артур сказал, что это надо опробовать – а он в этом деле разбирался! – и принял порошок с виски. И умер. Тогда Наташа решила, что надо разыграть самоубийство, подложила упаковку от реланиума и убежала.

Паша наморщил нос.

– Откуда у нее с собой был реланиум?

– Ну… Наташа плохо спала в последнее время, и я посоветовала ей принимать реланиум.

– А не сильное ли это средство для подростка?

Будущая адвокатесса пожала плечами:

– Мне выписывал его врач, а чем Наташка хуже?

Пожав плечами, Седов поинтересовался:

– А Олег?

Оксана жестом попросила сигарету. Закурила, с наслаждением втягивая дым, отпила глоток кофе и продолжила рассказ:

– Олег следил за Артуром. Я рассказывала тебе, что мы с Олегом перезванивались, я и сказала Олегу, что приедет Артур. Олежка решил, что он должен заставить Артура сказать правду отцу – что они любовниками были и Олега надо простить. Не очень логично, но вот так Олег придумал… Ну и вот. Олег пошел за Артуром и Наташей к мосту.

Увидев, как умер Артур, он стал шантажировать Наташу. Тогда она позвала его на тот Немецкий мост, у дороги в Гродин. Там Олег словно с ума сошел, угрожал Наташе, обещал рассказать все отцу, если она не заплатит ему. Олег понял, что в семью ему не вернуться, и решил заработать. У Наташи не было выхода, и она отравила его.

Седов открыл рот, будто хотел сказать что-то, но передумал и рот закрыл. Оксана взяла из его пачки еще одну сигарету и продолжила:

– Элли покончила с собой, это факт. Ты бросил ее, Павел, а она была старая, никому не нужна. По сути, это ты ее убил, но уж никак не Наташа.

Девушка вгляделась в лицо сыщика, но оно не выражало ровным счетом ничего.

– Ну а раз так произошло, то Наташа решила, что мама поможет ей и после своей смерти. Элли ведь помогла бы дочке при жизни! Поэтому Наташа и написала ту глупую записку на компьютере и перевела ее на эстонский с помощью переводчика. Вот и вся история. Наташа сглупила, угостив непонятным порошком Артура, запуталась, потом оклеветала родную мать. Но она ребенок, оказавшийся в трудной ситуации, а мы все даже не понимали, что ей нужна помощь!

– Хорошо, я подумаю над тем, что ты мне сказала. – Паша встал с шезлонга и потянулся. – А теперь мне домой пора, меня жена ждет.

Видимо, его собеседница ожидала иной реакции на свой рассказ.

– Так ты нам поможешь? – забеспокоилась она. – Ради Элли! Элли бы не хотела, чтобы ее дочь попала в тюрьму!

– Оксана, наша жизнь – сложная штука, – зачем-то поделился банальностью Павел Петрович. – Иногда помощь оказывается подставой.

Седов приехал домой, чудом успев заскочить на кухню до возвращения Яны. Она появилась через пять минут, чтобы увидеть умилительное зрелище: колдующего над плитой будущего мужа.

– Паша, неужели это ты?! – спросила она, скорее всего, у себя самой.

Гости

Следующий день Паша посвятил Яне. Она собиралась в женскую консультацию, на УЗИ, в парикмахерскую и вообще – жаждала внимания. Отказать ей в этом было бы бесчеловечно, но Паше приходилось бороться с приступами раздражения и злости. Решение своей проблемы – в виде фляжки с коньяком – Павел Петрович припрятал в рукаве ветровки и за руль садиться не стал, вызвал такси.

Микродозы коньяка хитрый Павел Петрович принимал в туалетах организаций здравоохранения, а также в заведениях общественного питания, куда они вдвоем заворачивали несколько раз за день, ибо Яна все время хотела чего-нибудь вкусненького.

К вечеру она устала от лечения, перекусывания и даже от непривычного Пашиного внимания. Попросилась домой, приняла приготовленную женихом ванну с маслами и травами и легла спать.

Седов допил свой спасительный коньяк и позвонил другу.

– Отец Сергий, поехали ко мне, пива выпьем, – предложил он.

Из динамика телефонной трубки донесся смешок – священник знал, что рыжий алкоголик его подначивает, но не сердился.

– Поговорить хочешь? – вычислил правду отец Сергий. – Ну, приезжай!

– Ладно, – согласился Паша, рассчитывавший на приглашение, – жди.

Едва он завершил разговор, как телефон зазвонил снова.

– Павел? – неуверенно спросил юношеский баритон.

– Да. Кто говорит?

– Это Гаврил. Можно мне к вам приехать?

– Зачем?

– Мне страшно. Я уже в Гродине, но идти мне некуда.

Седов снова почувствовал себя пионервожатым – от детей Перцева просто спасения не было: им снова нужно было его внимание. Он объяснил Гаврилу дорогу к своему дому, потом перезвонил другу, позвал в гости и его. Отец Сергий обещал быть, но чуть позже – его как раз попросили приехать к умирающему. Сыщик поймал маршрутку, чтобы добраться до своей квартиры. Яне оставил записку.

Гаврил стоял у подъезда, переминаясь с ноги на ногу. Бейсболка была сдвинута на затылок, майка измята, да и весь он был растерянный и неуверенный, будто ждал отовсюду подстав и подвохов.

– Что происходит? – спросил Паша с ходу.

Парень чуть не бросился к рыжему сыщику.

– Адвокат собирает нас в доме отца послезавтра, а до этого времени я боюсь там оставаться, понимаете?

– В Гродине? – Седов почему-то подумал о «квартире» Перцева в здании старого вокзала.

– Нет-нет! – вскрикнул Гаврил отчего-то очень громко. – В Курортном! Там, где вы жили! Я сбежал.

– Зачем вас адвокат собирает?

– Завещание читать, все такое, – сказал Гаврил, широко раскрывая свои большие голубые глаза. – Я боюсь, что не доживу…

– Кого ты боишься?

– У нас в доме как-то нехорошо…

Паша призадумался.

Гаврила он привел в свою берлогу все так же молча.

– Ты голоден? – спросил он гостя.

– Да…

Открыв холодильник, Седов поморщился и закрыл его: с тех пор, как он переселился к Яне, едой тут и не пахло. Пахло тухлятиной. Зато на месте были четыре бутылки пива, припасенные в прежние времена, а к ним можно было купить пельменей.