Дарья Калинина - Миллион под брачным ложем
Некоторое время беседа не клеилась. Трудно интеллигентно беседовать, когда ваш рот забит едой. Так что долгое время все только ели, ели и ели. Но все когда-нибудь кончается. Вот и утка растаяла без следа. Вроде бы только что ее было много, а вот и нет ничего. Последний кусок после долгих уговоров положили на тарелку к Висюлькину. Но и он ковырял его уже нехотя, орудуя ножом и вилкой с полным соблюдением правил приличий. Первые-то кусочки он сожрал словно первобытный человек, лишь утирая выступающий жир и сок бумажной (полотняные с вышивкой и вензелями Лесе подавать под утку было жалко) салфеткой.
– Очень вкусно, – признал Висюлькин. – Ну, просто очень! Я по ресторанам не большой ходок. Времени нет. Да и денег жалко. Но когда хожу, то ни разу не пробовал ничего подобного. Леся – ты волшебница!
И Висюлькин устремил на Лесю взгляд, полный затаенной страсти. Все-таки уточка сделала свое дело! Часть страстного чувства Висюлькина, которым он воспылал к уточке, перешла и на Лесю.
Но сейчас Лесе было не до охмурения следователя. Сейчас она испытывала к нему совершенно четкий и, увы, корыстный интерес. Ей было нужно, чтобы Висюлькин поделился с ними всеми сведениями, которыми он располагал относительно брата Ланы. Разумеется, прямо ему Леся так не сказала. Она начала издалека. Но Висюлькин дураком не был. И сразу же врубился в тему.
– Так это был подкуп?! – весело воскликнул он, указывая на блюдо, где еще час назад лежала румяная уточка.
– Разумеется. И очень вкусный. Разве не так?
– Так.
– Тогда рассказывай.
– А зачем вам?
– Нужно, раз спрашиваем.
Висюлькин вздохнул. Но съеденная им утка была еще свежа в его памяти. А Висюлькин был человеком благодарным. Так что без долгих предисловий он выложил подругам все, что сам знал о деле Сивчука Владимира – младшего брата Ланы.
Надо сказать, что в семье Сивчуков психические болезни, а то и вовсе сумасшествие не было редкостью. А легкая дурнинка и вовсе встречалась почти у каждого в их роду. Например, родная мать Ланы и Владимира была плоха настолько, что свои дни закончила в психиатрической клинике, откуда ее опасались выпускать, чтобы не нанесла вреда себе и окружающим.
Бабушка рассказывала, что в их роду такая напасть поселилась после того, как ее далекая прапрабабушка отравилась неизвестными грибами, которые принесла из леса и нажарила для своей семьи. Все мужчины, отведавшие то угощение, умерли в одночасье. Женщины и девочки почему-то выжили. Но с тех пор с головой у женщин в их роду было неладно.
Лана и Вова свою маму почти не знали. Она либо лечилась в закрытых учреждениях, куда детей не пускали, либо находилась дома, но в полной прострации, напичканная успокаивающими лекарствами. Отец детей был человеком вроде бы психически нормальным. Во всяком случае, в его роду официально признанных сумасшедших не встречалось. И трудно сказать, чем он мотивировал свое нежелание уйти от больной жены и забрать с собой малолетних детей, чтобы не травмировать их хрупкую детскую психику. Может быть, он жалел бедняжку-мать. А может быть, его устраивало такое положение дел.
Отец детей любил женщин. А женщины любили его. Он частенько не приходил домой ночевать. И живи он с нормальной женщиной, то не миновать бы ему скандалов. А так одурманенная таблетками женщина даже не понимала, кто рядом с ней находится, а кто и отсутствует. И проблем с любовницами у мужчины тоже не возникало. Едва одна из них заводила разговор о свадьбе, как мужик принимал скорбное лицо и говорил:
– Милая, ну, о чем ты говоришь? Ведь я живу практически с инвалидом. Даже хуже, чем с инвалидом. Бросить ее? Господи, как у тебя только язык повернулся такое предложить! Не могу же я в самом деле оставить больную женщину на произвол судьбы. Пусть все останется как есть. Моя жена отдельно. А наша любовь тоже отдельно. Будем любить друг друга, а жена нам в этом не помеха.
Одним словом, детство у Ланы и Вовы оказалось далеко не самым счастливым. Дети были фактически предоставлены самим себе. Но если у Ланы материнская наследственность с возрастом проявлялась все ярче и ярче, девушка с каждым прожитым годом становилась все более неуравновешенной, то Вова оказался совершенно другим. Он твердо стоял на ногах. И знал, чего хочет от этой жизни. А хотел он иметь свой маленький бизнес – автослесарную мастерскую.
Высшее образование Вову не манило. И неудивительно, что вскоре после окончания училища ему пришла повестка в армию. Против ожидания Вова от службы в ужас не пришел. Явился в назначенный день в военкомат. И бодро заявил о своем желании служить где-нибудь при технике.
– Я же мастер. Зачем меня в пехоту или еще куда? Припишите меня к технике для пользы дела.
То ли Вовины слова возымели действие, то ли в армии была нехватка специалистов, но Вова оказался возле своих любимых железок. А их в армии было превеликое множество – танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, военные грузовики и прочее, прочее, прочее. И естественно, время от времени все они нуждались в ремонте и обслуживании. А значит, нуждались в Вове и его руках.
Одним словом, служба была Вове отнюдь не в тягость. Тем более что проходила она неподалеку от родного города. Три часа езды на электричке. Сущая ерунда. А за отличную службу начальство часто давало Вове небольшой отпуск. И на несколько дней он приезжал в родной дом, чтобы повидать горячо любимую сестренку Лану.
Свой ежемесячный отпуск Вова ждал с замиранием сердца. Он так радовался, отправляясь домой. И всякий раз сердце его сокрушенно сжималось, когда он перешагивал родной порог. Мать давно умерла. Отец жил у другой женщины. А Лана оставалась совсем одна. И Вова видел – одиночество губительно сказывается на его сестре. Так что, когда в жизни Ланы появился Алекс, вначале Вова даже обрадовался. Все-таки будет кому позаботиться о его сестренке.
Проявив удивительную для молодого человека тактичность, Вова не ездил в отпуск несколько месяцев, чтобы не мешать счастью сестры. А когда все же поехал, то ужаснулся. Состояние сестры ухудшилось настолько, что теперь даже безоглядно обожающий сестру Вова не мог не признать: перед ним настоящая сумасшедшая. Сестра нуждается в лечении. Причем незамедлительно.
Вова попытался осторожно поговорить об этом с Алексом. Но тот в ответ лишь хмыкнул и завел разговор о самом Вове. Как тому служится? Где именно он служит? Воспринимая Алекса почти как члена их семьи и желая с ним подружиться, Вова обстоятельно отвечал на вопросы Алекса. Тот остался доволен разговором. И пообещал показать Лану хорошим специалистам.
А через несколько дней после этого разговора в часть к Вове приехала сама Лана.
– Что случилось? – кинулся к ней Вова.
– Приехала тебя проведать, – капризно протянула Лана. – Что, нельзя?
Она выглядела почти нормально. И обрадованный сверх меры Вова водил сестру по всей воинской части. Это было против правил. И уж совсем точно, нельзя было вести сестру на склад оружия и боеприпасов. Но это же была Лана! Сестре захотелось взглянуть на настоящее оружие. И Вова был рад стараться.
Лана уехала. А через два дня воинская часть, в которой служил Вова, подверглась дерзкому ограблению. Был взломан склад с боеприпасами. И похищено оружие, которое там хранилось. Естественно, делу дали ход. Началось следствие. И сразу же возник вопрос, почему сигнализация не сработала. Сказали, что склад охранялся плохо. Это и позволило грабителям сделать свое черное дело и уйти с добычей.
Виновным были признаны многие. В том числе и Вова. Воинский трибунал приговорил Вову к пяти годам штрафбата. И это была еще очень и очень мягкая кара. Дело могло закончиться и вовсе скверно, так как украдена была большая партия нового оружия, которую через несколько дней должны были транспортировать в одну из горячих точек на рубежах России.
– И что? Давно это случилось?
– Приговор был озвучен два месяца назад. Или чуть больше.
Подруги разочарованно переглянулись. Значит, брат Ланы сейчас за решеткой. И даже если предположить, что ограбление воинской части – это дело рук Алекса, а Лана выступила его сообщницей и наводчицей, то все равно не ясно, кто же мог убить Алекса. Ведь на момент убийства последнего Вова находился в тюрьме. И отомстить негодяю при всем своем самом горячем желании никак не мог.
– Грустно, – произнесла Кира. – Бедный мальчик.
– Ты это про кого? – поинтересовался Висюлькин, лениво ковыряя в зубах тонкой палочкой.
– Про Вову.
– Ну… Не такой уж он и мальчик. Женат уже.
– Женат?!
Это слово подруги выкрикнули хором. До сих пор в рассказе Висюлькина фигурировала только одна женщина – сама Лана. А теперь вот выясняется, что есть еще одна особа, которая имеет веский повод, мягко говоря, быть недовольной Алексом.
Жена! Конечно, она в бешенстве! Любимый муж по вине негодяя оказался за решеткой. А вор разгуливает на свободе! Возможно, молодая женушка так разъярилась, что пошла на убийство. Оказались подруги в такой ситуации, от Алекса бы буквально мокрого места не оставили.
