Валерия Леман - Проклятие Стравинского
Как хотите, но после этих вестей мне в очередной раз припомнился мой сегодняшний сон, и я четко и ясно увидел Жака где-нибудь на диванчике в его собственном запертом доме, с блаженной улыбкой на черных губах. Неужели мой сон – в руку, и он действительно таким образом попытался избежать наказания? Четвертая доза «Волшебного сна»…
В двух словах я сообщил суть звонка комиссара Мари и Паскалю. Мари пораженно охнула, а Паскаль покачал головой.
– Вы знаете, все эти убийства ужасны в первую очередь потому, что разрушают гармонию жизни. Посмотрите: чудесный вечер, аромат дождя, а мы с вами, как и все последние дни, вновь возвращаемся к теме убийств…
Паскаль перевел взгляд с Мари на меня и поправил очки, неожиданно бодро улыбнувшись.
– А вы знаете, Ален, ведь завтра – среда, в школе, где работает мама, это выходной день для самостоятельных занятий детей. Я тоже могу взять выходной в среду. Стало быть, готовьтесь: завтра мы подготовим вам чудесный сюрприз – так сказать, для восстановления доброго имени Швейцарии!
После этого они с Мари с таинственным видом удалились в гостиную для, как они это назвали, «делового совещания», а я поднялся к себе и тихо и мирно задремал в кресле у окна. Ближе к десяти вечера вернулась с женевского корпоратива веселая, слегка хмельная Соня, без зазрения совести растормошив меня от дремы и подхватив в веселое кружение танца…
Словом, этот день завершился очень даже замечательно: Соня тайком спустилась в кухню, похитив из бара семейства Венсе бутылочку красненького, которую мы с ней и «раздавили» на ночь глядя, устроив себе потрясающую вакханалию и ближе к полуночи уснув крепким сном без снов и видений.
Глава 30. Пикник в Альпах
Следующий день начался для меня необычно рано, но зато приятно: роль очаровательного будильника в очередной раз исполнила лично для меня Соня, используя для того поначалу самые нежные поцелуи и ласковые похлопывания по плечам, моей бойцовской груди и пятой точке.
– Подъем, дорогой, подъем, хватит дрыхнуть! Ведь в конце концов это я вчера отрывалась да гуляла, а ты мирно дрых дома. Ну-ка, открывай глазки: сначала левый, затем – правый!..
«Будильник» заработал едва ли не в восемь утра, когда ни один из моих глазиков ни в какую не желал открываться. Но Соня была на редкость настойчива, перейдя от ласк к активному щекотанию, прекрасно зная, что бедняга Ален патологически не переносит щекотки. Щекотка сопровождалась срыванием одеяла и заливистым смехом. Сами понимаете, мне не оставалось ничего, кроме как застонать и в конце концов попытаться принять вертикальное положение.
– Ну вот, мы уже сидим! Первая асана: спина прямая, руки в стороны, глаза открыты… Завершаем медитацию, открываем глаза!.. Ну, дорогой, давай же, открывай глаза! Неужели не желаешь взглянуть на свою ненаглядную?
Пришлось открыть и взглянуть. Как всегда, Соня выглядела просто замечательно – вся тонкая и звонкая, словно это не она распила со мною на ночь глядя бутыль веселящего вина, добавив его ко всем праздничным дозам корпоратива славных художников в Женеве.
Я вяло улыбнулся.
– Доброе утро, ненаглядная. Понимаю, что вчера мы весь день были в разлуке, и ты по мне дико соскучилась. И все-таки: к чему подниматься в такую рань? Неужели некому отгрузить твои картины из подвала Шильона?
Соня уселась на кровати напротив меня.
– Бедняга Ален, ты страдаешь провалами памяти! Паскаль только что сообщил мне, что вчера вечером было решено отправиться поутру в приятное путешествие. Неужели ты ничего не помнишь?
Само собой, мне тут же пришла на память соответствующая реплика Паскаля, которой вчера, надо сказать, я не придал должного значения. И вот итог: Соня упорно будит меня с утра пораньше.
– Что-то такое он говорил. Но я, кстати, ни на что не давал согласия. Так что мое личное мнение относительно дивного путешествия…
Душка Соня даже не удосужилась дослушать меня до конца.
– Глупыш Ален, все гораздо интереснее удивительных путешествий: сегодня мы все дружно отправляемся на променад в горы. Мари и Паскаль уже готовы, мы ждем лишь тебя. Подъем!
Тут я самым решительным образом повалился на кровать.
– Чур меня, чур! Я – пас! Отправляйтесь без меня. Никогда не был ярым поклонником отдыха на лоне матушки-природы, тем более – в горах.
Собственно, все это априори не имело смысла. Я прекрасно знал: совершенно бесполезно пытаться не подчиниться святой воле Сони Дижон. Каждый раз во время нашего совместного отдыха все непременно выходит по ее желанию; как сказала бы моя бабуля Варя: «Назвался груздем – полезай в кузов».
Соня принялась энергично трясти меня за плечо.
– Никаких пасов, мы идем вместе, все решено! Ну же, поднимайся!
Добившись того, чтобы я таки поднялся и даже начал по ее команде напяливать на себя одежду, Соня запела сладким голосом обо всех ожидающих меня прелестях дивного путешествия.
– Дурачок, ты сам не представляешь, от чего только что готов был отказаться. Роше-де-Не – потрясающее место в горах, куда люди отправляются, чтобы отдохнуть душой и телом. Высота – две тысячи метров. Только представь себе, какой вид перед нами откроется! Волшебная панорама на сто верст вокруг: крошечные домики Веве, Кларенс, Монтре, Вильнев…
Я заранее плакал и рыдал.
– Надеюсь, мы не попремся на эту высоту пешком?
Клянусь, по мне нет лучшего отдыха, чем прогулки по вполне цивилизованным улицам городов и городишек доброй старой Европы с передышками в симпатичных кафе и ресторанчиках.
– Не бойся, мой лентяй, – весело рассмеялась Соня. – Мы отправимся сначала поездом, а уж по прибытии в точку отсчета придется немного пройтись: сначала по асфальтированной дорожке, потом – по более узкой, посыпанной гравием…
– Скажи сразу, сколько придется пилить по времени?
– О, совсем недолго: порядка трех часов…
– Ты с ума сошла? Нет, я остаюсь в Монтре!
– Нет, мой дорогой, ты отправляешься со всей нашей командой! Возражения не принимаются.
Посочувствуйте мне: все так и было, как заранее проинформировала меня коварная подруга. В компании сияющих, хохочущих и беспрерывно подшучивающих над моей хмуростью Мари, Паскаля и Сони я уселся в почти игрушечный поезд, который за сорок пять минут доставил нас в горы.
Хочется отметить сразу, что этот неполный час был лучшей частью всего путешествия, когда я по крайней мере мог любоваться чудесными видами, сидя в удобном кресле у окна поезда. А вот дальше меня ждали поистине муки адские: бесконечный пеший подъем в гору, продлившийся, как и сообщила мне заранее Соня, в общей сложности без малого три часа.
Мы пилили друг за дружкой, и мои сотоварищи активно любовались окрестностями, размахивая руками и восхищенно обращая внимание друг друга на отдельные красоты, как-то: дивные изгибы Альп, склоны, покрытые виноградниками, изумительно петляющие тропинки, дивная синь небес…
Я единственный, кто шел молча, вежливо поворачивая голову в предложенном направлении и выражая свой восторг оскалом улыбки и слабым мычанием. При этом моя улыбка на девяносто девять процентов поддерживалась лишь сладкой мечтой поскорее вернуться в Монтре и знатно поужинать где-нибудь в черте города.
Но все когда-нибудь завершается. Завершились и мои муки: мы действительно достигли нужной точки под названием Роше-де-Не. Как и все среднестатистические туристы, наш квартет восхищенно поохал на Рай сурков (несколько штук из них повизгивающий от восторга Паскаль даже заснял на видео), после чего на пару минут разбрелись по изумрудной траве, любуясь открывшейся перед нами «бездной» с крошечными городками в самом низу.
– Предлагаю загадывать желания! – крикнул розовощекий затейник Паскаль, отчаянно блестя очками. – Загадываешь желание – бросаешь камешек в пропасть, еще желание – еще один камешек. Главное – стараться закинуть его, как можно дальше, тогда желание исполнится в кратчайшие сроки. Итак, старт!..
И началось очередное развлечение дня – швыряние камешков. Наши дамы кидали камни, едва сами не улетая вместе с ними, восторженно при этом визжа, Паскаль активно их инструктировал относительно правильного размаха и прочих технических тонкостей. Ваш покорный слуга закинул пару камней, загадав единственное желание: побыстрее вернуться «до дома, до хаты».
Самым приятным моментом путешествия был импровизированный пикник, когда дамы разложили на травке клетчатый плед, выложив на него из корзинки, что тащил на себе Паскаль, симпатичные бутербродики с семгой, зеленые салатики и фермерские колбаски. Сразу после перекуса, ближе к шести Мари усталым голосом сообщила, что давно так не уставала, а потому сейчас бы с удовольствием очутилась дома. Я радостно зааплодировал ее словам, вызвав жизнерадостный смех аудитории.
Как бы там ни было, а в течение следующих трех часов мы едва ли не бегом спускались назад, к станции, где с облегчением уселись в поезд и спустя сорок пять минут благополучно вернулись в город. И вот тут Ален Муар-Петрухин слегка изменил самому себе. Если в горах я мечтал, вернувшись в Монтре, немедленно броситься во все грехи города, то, вернувшись и отужинав в компании всего семейства, оживленно припоминавшего отдельные чудные моменты восхождения, только и смог доплестись до койки и рухнуть на нее, мгновенно уснув.
