Марина Серова - Нежный зверь
Я вспомнила, что «антиполицай» у меня еще остался, и с покорностью судьбе залпом выпила обжигающую жидкость. Один из мужиков тут же вручил мне сморщенный огурец, но я помотала головой, пытаясь отдышаться, и выудила из кармана сигарету. Водка обжигающим теплом растеклась по телу, и декабрьский холод уже не замечался. Я закурила и улыбнулась в ответ на обращенные ко мне ухмылки.
— Ты кто? — поинтересовался мужик.
— Я Таня, — ответила я так, будто это совершенно ясно и не нуждается в уточнениях.
— А че надо?
— Да вот, слышала, вы общаетесь с Тимуром Коршуновым, — слабо улыбнулась я, глубоко затягиваясь.
— Ну и чего? — пожал плечами все тот же тип.
— Он в понедельник вечером был с какой-то бабой, сама видела, — буркнула я обиженно.
— Какая баба? — все хором произнесли эту коротенькую фразу, и физиономии выразили высшую стадию ошаления.
И тут я услышала, что Коршунов говорил чистую правду — они пили.
— Сначала тут сидели, потом там, — мужик с синяком под левым глазом кивнул в сторону «Закусочной Гаврилова», видневшейся в стороне. — Никаких баб с нами не было.
— А чего тебя это интересует? — подозрительно уставился на меня мужик в бушлате и ушанке.
Ну надо же, с пьяным сознанием, а сообразил, что такие вопросы достаточно странны!
— Да люблю я его! — с надрывом высказалась я. И подумала: если судьба сведет меня с Коршуновым еще раз, объясню, что это лишь один из журналистских приемов.
Мужиков такое объяснение вполне удовлетворило, и они начали меня успокаивать. В духе «люби лучше нас, хочешь — всех сразу, хочешь — по очереди!». Послушав их сомнительные рассуждения и комплименты еще пару минут, я поспешно ретировалась.
Добежав до закусочной, расспросила еще и там и выяснила, что Коршунов в самом деле всю ночь с понедельника на вторник просидел у них. Вместе со слесарями. Сначала у них, потом рядом с забегаловкой.
Значит, господин Коршунов здесь ни при чем. Чудесно, одна версия отпала сама собой. Правда, для проверки алиби подозреваемого пришлось выпить гадкой халявной водки, но это уже издержки профессии.
Вернувшись наконец к машине, я увидела, что моя «девятка» стоит нетронутая, снег аккуратненько сметен с лобового стекла, а добровольный сторож в пуховичке верно сидит на корточках рядышком. Он вскинулся при моем появлении и заявил гордо:
— Все в порядке, машину никто не тронул. Пытались покрышки проткнуть, но я их всех отогнал, — для пущей убедительности собственной важности нахально соврал парнишка.
Я улыбнулась и вручила ему полтинник — достойную, на мой взгляд, награду за его героический подвиг. Парнишка улыбнулся, довольный, и убежал, а я уселась в машину.
Высыпав в рот целую горсть «антиполицая», я разжевала маленькие таблеточки и закурила, пытаясь изгнать отвратительный привкус. Помогло. После чего задумалась — в голове возникла новая версия. Водитель Виктор погиб вроде бы как из-за Курского. Точнее, Курский тут ни при чем, но родители и семья водителя могут думать иначе и обвинять Илью Станиславовича в его смерти. Значит, надо проверить семью Виктора.
Кстати, где их искать? Стоп.
Я напрягла память, и нужные сведения всплыли на поверхность сознания. Виктор Черемешко, жена Алиса, проживает на Первомайской, одиннадцать.
Моя память обладает одним завидным и очень удобным в работе свойством — я никогда не забываю информацию. Сейчас, например, я могу с легкостью вспомнить уравнения, которые мы проходили в школе. Только мне это не нужно, следовательно, напрягать мозги ни к чему.
Я завела машину и, пару раз буксанув в снегу, поехала на Первомайскую. Эта улица располагалась в центре города, и я приблизительно поняла, где искать нужный мне дом. Одна надежда, что Алиса Черемешко не сменила место жительства.
Конечно, мало вероятности, что жена решила отомстить за своего супруга. Тем более случай с водилой Витьком скорее относится к разряду несчастий, а вовсе не продуманных планов убийства. С другой стороны, последствия стресса у каждого различны. Кто-то будет сидеть дома и тихо лить слезы, другой предпочтет оторваться на полную катушку и зависать во всевозможных барах, лишь бы забыться. А некоторые люди, не способные спокойно жить, не отомстив, ищут виновного. И находят его, даже если причина смерти любимого человека — ее величество Судьба. И карают.
Так что этот вариант я просто должна проверить. Иначе, ближе к концу расследования, могу начать кусать локти. Подобное со мной случалось. Недальновидность сыщика всегда воздействует на финал расследования.
На Первомайской я поставила машину на платную стоянку и отправилась искать одиннадцатый дом. Он оказался многоэтажкой с одним подъездом. Ну хоть в этом мне повезло. В единственном подъезде отыскать мадам Черемешко несколько проще, чем в многоподъездном доме.
На лавочке сидели старушки. Привычный интерьер любого дома, будь то зима или лето. Но эти старушки оказались не слишком обычными — они играли в домино с азартом выкрикивали:
— Дед!
— Баба!
— Рыба!
Загадочные бабушки.
По грубо сколоченному столику, стоящему перед лавочкой, метались стайки звенящей мелочи. Азартные бабушки играли не просто так, ради интереса, а на копейки из собственной пенсии. Надеялись, что денег прибудет, что ли…
Я подошла к ним и спросила у одной:
— Простите, пожалуйста, вы случайно не знаете, здесь живет Алиса Черемешко?
— А зачем вам Алиса? — подозрительно поинтересовалась другая бабуська, не та, у которой я спрашивала, уставившись на меня глазами-вишенками.
— Мне нужно с ней поговорить, это очень важно, — строго ответила я.
В такой ситуации не грех и «корочками» помахать. Я выудила из кармана джинсов красное удостоверение прокуратуры и, на миг приоткрыв его, тут же захлопнула.
— Ой, да что ж енто деется! — непонятно, с какого перепуга, заквохтала та, первая бабка, в очках, обмотанных черной изолентой на переносице, и в пуховой темно-серой шали. Она сочувственно воззрилась на темноглазую бабушку.
— Цыц ты, Дунька, — рявкнула темноглазая властно. И обратилась ко мне почти подобострастно: — А о чем вы хотите поговорить с Алисой?
— Это касается только ее, — смягчив свои слова улыбкой, ответила я. И добавила: — Сами понимаете, конфиденциальность!
— Алиса сейчас на работе, но придет на обед через полчасика. Идемте, я провожу вас, подождете дома, а то здесь холодно, — предложила старушка и представилась: — Я Алисочкина бабушка, меня зовут баба Марфа.
— Очень приятно, Татьяна, — машинально ответила я на любезность.
— Идем, Танюша, а то здесь замерзнешь совсем.
Женщина поднялась из-за стола, вредно сметя доминошные прямоугольнички. Но ее товарки не посмели окрыситься — видно, бабка Марфа здесь была авторитетом, с которым не стоит спорить.
Мы поднялись на третий этаж, моя провожатая, позвенев ключами, открыла дверь и впустила меня в уютную прихожую, отделанную простенькими обоями в цветочек. Я разделась, разулась и прошла вслед за хозяйкой на кухню. Маленькая кухонька очаровательно сияла чистыми светлыми полами. Желто-красные цветастые занавески легко покачивались на сквозняке. И здесь упоительно пахло свежеиспеченными пирожками! Только тогда я ощутила, как голодна, ведь сегодня даже не завтракала.
Бабка Марфа усадила меня на табурет и, не спрашивая моего желания, налила в огромные чашки чаю, выставив в центр стола огромное блюдо с золотисто-коричневыми пирожками.
— Угощайся, не стесняйся, — добродушно и хитровато улыбнулась бабуська, сверкнув темными глазами. — Знаю я, как вы там у себя работаете — даже перекусить негде!
Я отказываться не стала и с удовольствием распробовала пирожки с капустой, луком и яйцом. Вкуснятина!
Разлив еще по одной чашке чаю, бабка Марфа решила, что я достаточно согрелась и подобрела от пирожков, теперь можно меня и порасспросить.
— А чего Алисочка сделала? Такая хорошая женщина, а вот на тебе — не везет в жизни!
— Не беспокойтесь, ваша внучка ни в чем не виновата, — покривила я немного душой. — Просто мы проводим расследование, и надо задать ей несколько вопросов, — расплывчато дополнила я фразу.
— Неужели ж о Викторе? — проявила завидную догадливость бабка. — Так не надо терзать Алисочку. Она и без того настрадалась. Страх какой — авария! А у них только-только годовщина свадьбы!
Я, не дожидаясь Алису Черемешко, решила порасспросить бабку. В итоге поняла, что появилась здесь совершенно зря. Алиса Черемешко только вчера вечером выписалась из больницы, в которой лежала с каким-то глазным заболеванием. То есть вроде как у женщины имеется алиби на момент убийства Курского. Кроме того, в смерти своего супруга Алиса никого не подозревала, считала, что это — трагическая случайность.
