Фридрих Незнанский - Ночные волки
Мне теперь нужно внимательно следить за тем, как он будет себя вести, и самому не оплошать в нужный момент.
Мы ехали в полном молчании. Старший не спускал с нас глаз и автомата. Тот, с пистолетом, тоже все время был начеку. Я даже не представлял себе, что можно в таком положении сделать, и надеялся на Грязнова. Здесь он посильнее меня будет, это я знал.
Очень спокойно Грязнов сказал:
– Как дела у Малахова?
– Что? – нагнулся к нему старший. – Кто такой Мала…
Договорить он не успел. Грязнов резко наклонился вперед, одной рукой перехватил руку с пистолетом, а другой дуло автомата, задрав его вверх. В то же мгновение я перегнулся через него и, крепко сжав пальцы, ткнул ими прямо в шею того, кто сидел рядом со Славкой. Он икнул, захлебнулся, словно ему резко перекрыли воздух. Очень жаль, но я перебил ему горло. Но не я же напрашивался на это.
– Порядок! – крикнул я.
Грязнов понял, что может отпустить руку с пистолетом. Что и сделал. И тут же обрушил свою освободившуюся руку на голову старшего. Удар был страшен. Тот моментально обмяк на сиденье.
Никто не успел выстрелить. Все произошло в течение пары секунд, не больше. Может быть, даже одной.
Грязнов завладел автоматом, а я пистолетом. Все так быстро переменилось, что водитель, поначалу ничего не соображавший, увидев нас с оружием в руках, вдруг дико заорал и резко нажал на тормоза.
– А-а-а-а! – орал он. – Дяденьки, не убивайте меня!
Ну вот. Теперь мы для него «дяденьки». А совсем недавно?
Но мы незлые. Он небось и не знает, кто мы такие. Думает, лапшу на уши вешали при задержании.
– Не убивайте! – плакал водитель.
– Молчать! – прикрикнул на него Грязнов. – И откуда только таких молодых берут на эту сучью работу?
Он быстро осмотрел того, кто сидел рядом с ним, с краю. И сказал мне:
– Без сознания – вырублен.
Я это и без него знал. Понял в то мгновение, когда ткнул его пальцами в шею.
Водитель продолжал скулить.
– Заткнись! – замахнулся на него Грязнов. – Знал, на что идешь, сука. Так что заткнись, или прикончу.
Водитель заскулил еще громче.
– Тьфу! – сплюнул Грязнов и стал осматривать старшего.
Тот еле слышно застонал, и Грязнов обрадовался:
– Живой, голубь! Замечательно!
И приказал водителю:
– На Петровку, быстро! Заводи!
– Дяденька!
– Я что сказал?
– Отпустите меня, дяденька! – запричитал водитель. – Пожалуйста, отпустите, я больше так не буду…
У меня аж челюсть отвисла.
– Нет, ты подумай, – повернулся ко мне Грязнов. – Ты видал когда-нибудь таких типов, а?
Я навел на паренька пистолет:
– Заводи, кому говорят?
– Я сейчас, сейчас, – спохватился паренек. – Я уже, уже…
И завел машину. «Мерседес» этот заводился с четверти оборота.
– На Петровку, тридцать восемь! – приказал Грязнов.
Размазывая по щекам слезы, водитель включил скорость, и мы помчались.
Приехав на Петровку, водитель снова стал канючить:
– Отпустите, пожалуйста, дяденьки…
Грязнов показал ему на старшего и приказал:
– Бери его на плечи, и пошли!
Мы вытащили тяжелое тело старшего из машины. Юный водитель неожиданно оказался здоровенным детиной. Он довольно легко взвалил на себя бесчувственное тело старшего.
Грязнов посмотрел на него и, вздохнув, покачал головой.
– «Дяденька»… – проворчал он.
Я просто любовался Славкой. И даже гордился им.
Мы вошли в здание дежурной части ГУВД, поднялись на второй этаж. Грязнов подозвал дежурного по МУРу – черноволосого капитана милиции.
– Вызовите врача для этого, – кивнул он на парня, которого водитель опустил на лавочку. – У входа стоит «мерседес». В нем еще один, без сознания. Займитесь этим парнем, а того, что в машине, приведете в чувство с помощью врача, потом оформите задержание на всех троих доставленных.
– Есть, – ответил черноволосый капитан.
– Этого, – Грязнов показал на парня-водителя, который в страхе за ним наблюдал, – я допрошу первым.
– Есть, – снова ответил офицер.
– Одну минуточку, – вмешался наконец я и повернулся к водителю: – Зачем вы нас пытались похитить? Кто приказал?
– Не знаю, – испуганно посмотрел он на меня. – Я ничего не знаю. Он все время по телефону разговаривал с каким-то Семеном Сергеевичем. А потом тот приказал ехать за вами. Но он просил вас не похищать.
– А что? – спросил Грязнов.
– Задержать, – ответил парень. – Просто задержать. Хотя бы на полчаса.
– Откуда ты знаешь?
– Так Леха сказал. Ну тот, которого вы вырубили. Он сказал, что нужно задержать вас хотя бы на полчаса.
– Зачем? – резко спросил Грязнов.
– Не знаю.
– Зато я знаю, – проговорил я. – Нам нужен телефон. Не теряй времени, Слава, иди звони Козлову.
Грязнов задумался. Да что же это такое с ним сегодня? Все, что связано с Козловым, натыкается у него на какой-то тормоз.
Грязнов сказал дежурному капитану:
– Оформляйте задержание, обыщите. И сразу его ко мне.
– Есть, – сказал офицер.
Было похоже, что больше никаких других слов он не знал.
Грязнов стал набирать номер прямо за столом дежурного по МУРу. Подняв голову, он посмотрел на меня:
– Трубку не берут.
– Жди, – ответил я.
Он еще подождал:
– Не берут.
В это время вдруг появился высокий стройный мужчина. Он с удивлением посмотрел на нас и улыбнулся Грязнову:
– Вячеслав Иванович?
Грязнов обернулся.
– Стас! – воскликнул он. – Ты так и не уходил?
– Нет, я вернулся, – ответил тот. – Вы тоже, я вижу.
– Познакомьтесь, – сказал Грязнов. – Турецкий, из Генпрокуратуры.
Я протянул руку и представился.
– Много слышал о вас хорошего, Александр Борисович. А я Стас. Аленичев.
Рукопожатие его было крепким. Мне сразу понравился этот человек.
– Ты почему не дома? – спросил его Грязнов.
– Так получилось.
– Хорошо, что так получилось. Бери трех дежурных оперов, и поезжайте к Козлову. Быстро.
– Что-то случилось? – спросил Аленичев.
– Боюсь, что да, – ответил Грязнов. – Лопухнулись мы с этим Козловым, кажется, по-крупному. Если там все в порядке, бери его и приезжай с ним. Если нет, ты знаешь, что делать. Действуй по ситуации. Звони мне или дежурному.
Когда Аленичев удалился, я подумал: хорошая смена растет Грязнову. А у меня – кто преемник? Лиля Федотова?
Сдав захваченное у преступников оружие дежурному по МУРу, Грязнов засунул в кобуру свой пистолет и распорядился пригнать машину Меркулова на место. Машина была цела, работники ГАИ препроводили ее на Пушкинскую, 15а. Слава Богу, что никто не увел. Возможно, угонщики хорошо ориентируются в номерах. Впрочем, это их никогда не останавливало.
Позвонив Меркулову, я доложил ему обо всем, что произошло. Он был так разъярен, что передать словами им высказанное я не решаюсь.
Я положил трубку и облегченно вздохнул. Самое тяжелое было позади. Но я об этом и не подозревал.
Водитель вошел в кабинет и огляделся. Какое-то неуловимое изменение произошло в нем.
Грязнов начал:
– Фамилия?
– Савицкий.
– Имя-отчество?
– Филимон Бенедиктович.
– Вы это серьезно?
Молодой человек скривился.
– Ну вот, – сказал он. – Даже вы удивились. У меня действительно такое имя.
Не имя, а настоящая трагедия, посочувствовал я ему, небось дразнили его одноклассники в школе.
– Год рождения? – продолжал Грязнов.
– Семьдесят восьмой.
Восемнадцать лет! Что делается!
– Местожительство?
Мне вдруг захотелось выйти, прогуляться по коридорам, покурить. Как мне надоело все это: «Фамилия? Имя? Возраст? Адрес? Где работаете?» Впрочем, такова наша работа. Вначале этого свидетеля допросит Грязнов, но, если парень выдаст важную доказательственную информацию, за дело возьмусь я. Обычно следователи передопрашивают свидетелей или обвиняемых после оперсостава.
– Вы бывали когда-нибудь в МУРе, – спросил Грязнов.
– Нет. Мы только следили.
– За кем?
– За вами.
– За мной? Лично за мной? – Грязнов старался не выказать своего волнения.
– Да.
– С чего вдруг такое внимание?
– Не знаю.
– Не понял. Я спрашиваю: почему именно за мной вы следили?
– Я не знаю. Правда. Они мне не докладывались.
– Кто они? – не давал ему передышки Грязнов.
– Алик, Бизон, кто же еще.
– Кто это – Алик, Бизон?
– Ну кто был со мной. Алика вы в машине оставили. Он в шоке. Бизона я в здание затащил. Вы его тоже вырубили.
– Так. Понятно. Ну и с каких же пор вы за мной следили?
Парень вдруг замолчал, крепко сцепив ладони и уставившись в одну точку. Вдруг он поднял на меня глаза и, не сводя взгляда, спросил:
– Вас зовут Александр Борисович?
– Да, – опешил я.
– Вы ударили его?
– Кого?
Я вдруг понял, что сейчас заору, стану крушить все вокруг, потому что нервы были уже ни к черту. Я понял, о ком говорил этот парень.
– Алика, – ответил он, хотя мне уже не нужен был его ответ.