Вера Воронцова - Аэробус смерти
Затем рядом с Ольгой появился и заспанный тренер – он зевал и тряс головой. Глаза его в поисках спящих подопечных несколько раз безучастно скользнули по Ольгиному лицу – чувствовалось, что он не помнил ни капли из того, что произошло с ними совсем недавно.
Теперь, когда самое страшное было позади, людей охватил дух энтузиазма и братства. Пассажиры и команда слаженно и энергично работали, перекидывались шутками, хлопали друг друга по плечу. Даже Стасик с Лерой забыли о компьютере и, как два вырвавшихся на свободу жеребенка, резвились рядом со взрослыми, оглашая салон громкими воплями и внося в слаженную работу суматоху и бестолковость школьного субботника.
Лишь безучастная ко всему Ольга оставалась один на один со своими проблемами.
Окончательно сморенная усталостью, она прикрыла глаза и задремала. Стук багажных дверец, бодрые переговоры работающих, стоны и всхлипы спящих не будоражили, а, наоборот, усыпляли. Ольга мечтала поскорее уснуть, это был единственный выход сейчас – забыться, проспать до конца этого тяжкого рейса. Только так можно было выдержать все это.
Но сон не шел.
Мешало ощущение, что она что-то забыла, упустила что-то очень важное, срочное… Ольга знала, что это обычная вещь при слишком сильном переутомлении, – человек просто не может нормально расслабиться. «Успокойся, – уговаривала она себя. – Считай до тысячи. Раз, два, три…»
Озарение было мгновенным и ослепительным, как вспышка фотоаппарата. Все неясные мысли, что исподволь мучили ее, вдруг оформились в конкретные подозрения, которые нужно было немедленно проверить.
Ольга откинула плед, вскочила с кресла и бегом направилась в хвост самолета.
– Ты куда? – крикнула ей вслед Настя. – Там же труп! Иди в нос!
«Когда это мы перешли с ней на «ты»?» – мимолетно удивилась Ольга, но сейчас фамильярность девочки не задела ее.
Что до остального, то именно труп и был ей нужен.
По дороге она заскочила на кухню – еще раньше заметила там легкий нейлоновый халатик и косынку, эти вещи могли пригодиться. Порывшись в ящиках, взяла несколько пластмассовых ножей и вилок и – о удача! – пару толстых резиновых перчаток для хозяйственных работ. Экипировавшись таким образом, она, убедившись, что никто не обращает на нее внимания, осторожно проскользнула в туалет, где был заперт труп Аркадия.
Пластиковый мешок лежал в том же положении, в каком они с учителем оставили его, выбираясь из западни. Изменился лишь запах – он стал настолько невыносимым, что Ольгу чуть не вырвало. Пришлось снова усиленно дышать через рот.
То, чем она собиралась заняться, требовало строжайшего уединения, поэтому, накинув халатик и убрав волосы под косынку, она заперла за собой дверь на задвижку.
В узком помещении она осталась с трупом один на один.
Развернуться было негде. Ольга уперлась спиной в угол между раковиной и дверью, а мешок отодвинула в противоположную сторону. Импровизированные инструменты она положила слева на полочку над раковиной. По давней медицинской привычке потянулась вымыть руки – и остановилась, усмехнувшись: руки нужно мыть не до, а после.
Ольга расстегнула «молнию» и стянула с трупа мешок. Тело лежало в странной позе, трупное окоченение уже начало сковывать мышцы.
Она натянула перчатки – они оказались огромными, пальцы болтались в пустоте, не касаясь резины. Работать будет неудобно, но это все-таки лучше, чем залезать внутрь голыми руками.
Для начала тело нужно было развернуть и уложить так, чтобы можно было осуществить все необходимые манипуляции.
В крошечной комнатке это было непросто – здесь и самой-то с трудом можно было развернуться, что уж говорить о громоздком, неповоротливом теле, к тому же затвердевшем и неподатливом. Упершись спиной в металлическую стенку, помогая себе коленкой, Ольга принялась выпрямлять застывшие, затвердевшие конечности. Это оказалось довольно трудно – вскоре она взмокла, ей стало жарко, кожа под косынкой зудела, но ей все-таки удалось уложить труп поперек унитаза, животом вверх, так, чтобы разверстая рана оказалась перед самыми ее глазами.
Склонившись над телом, она осторожно развела полы рубашки и приспустила брюки вниз, обнажая разрез.
Теперь ей было ясно видно, что тут орудовала неумелая рука, вооруженная к тому же каким-то кустарным инструментом. Это была не ровная, гладкая рана, которую оставляет острый скальпель опытного патологоанатома, а рваное, уродливое отверстие. Кстати, а чем же, интересно, орудовал этот самоучка-потрошитель? И куда он дел свой инструмент?
С трудом удерживая на руках огромные перчатки, девушка осторожно развела края раны. На нее дохнуло смрадом, таким резким, что не помогало даже «дышать ртом». Но ею уже владел азарт поиска, и она продолжила исследовать внутренности.
Отодвинув большой сальник, Ольга запустила руку в разрез, освобождая рану от выпирающих скользких петель тонкого кишечника. Вскоре ей удалось добраться до того, что она искала, – это были желудок и двенадцатиперстная кишка, тоже вспоротые неопытным «кустарем». Жидкость и остатки непереваренной пищи излились в брюшную полость, стенки пропитались разлагающейся кровью, однако Ольге удалось как следует осмотреть внутренности. На слизистой вскрытой кишке среди грубых, уродливых рубцов она и обнаружила несколько круглых, довольно глубоких, но уже заживающих язвочек.
Итак, ее предположение подтвердилось! Аркадий действительно был язвенником. Именно поэтому смерть его была такой внезапной – героин из прорвавшегося мешочка попал в кровь почти мгновенно, через язву.
Ольга уже собиралась заканчивать, как вдруг раздался громкий стук в дверь.
Господи! Кто это там? Чего ему нужно?
Девушка замерла и прислушалась. Стук не прекращался. Наоборот, он стал еще настойчивее и громче.
Наспех одернув на трупе одежду и запеленав его обратно в мешок, Ольга скинула перчатки, выбросила в контейнер для мусора и принялась лихорадочно мыть руки. В общем-то, она не делала ничего предосудительного, однако, если кто-нибудь обнаружил бы ее тут, было бы затруднительно объяснить свое пребывание именно в этом туалете!
– Нельзя ли поскорее! – раздался за дверью голос Стасика. – Вы уже полчаса там торчите! Я не могу больше терпеть!
Ну конечно! Похоже, юный скандалист не знал, что туалетом нельзя пользоваться. Однако Ольга никак не могла сообщить ему об этом, поэтому единственное, что ей оставалось, – это молча выжидать, пока парень уйдет сам. Кстати, неужели он не чувствует запаха? Ах да! У него же насморк. Ольга, вздохнув, отодвинулась от двери, которая сотрясалась под ударами разошедшегося парня.
– Ты чего сюда ломишься? – Тонкий детский голосок перекрыл вопли Стасика. – Ты разве не знаешь, что сюда труп заперли?
– Труп? Сюда? Фу, какая гадость! А почему мне не сказали?
– Забыли, что у тебя насморк.
– Что?
– Понимаешь, остальные за десять метров сюда не подойдут. Тут так несет… Поэтому здесь и второй туалет заперли – все равно все ходят в нос самолета.
– Да? Вот зараза! А я тут торчу как дурак, громыхаю… Слушай! А если там труп, то кто же тогда руки мыл?
– Ты что, бредишь?
– Я слышал, как кто-то за дверью ворочался и воду включал…
– Да у тебя глюки! Наверное, ядовитые миазмы действуют. Беги лучше в нос, очередь занимай.
Голоса начали удаляться, и Ольга с облегчением перевела дух. Она пошевелила ногами, затекшими от долгого стояния в неудобной позе, и тихо щелкнула задвижкой.
Прикрыв дверь, она выскользнула из душной зловонной комнатки, сделала два шага и… нос к носу столкнулась с тренером.
Глава 14
– Оленька, послушайте… – Мужчина тяжело дышал и, настороженно оглядываясь, теснил Ольгу обратно к туалету. – Постойте… Нам очень нужно поговорить…
О боже! Только не это! Неужели он снова за свое?
– Отстаньте! – Ольга уперлась руками ему в грудь, но тот продолжал приближаться. У самого лица Ольга почувствовала тяжелое, насыщенное смрадом спиртного дыхание. – Вы что, не проспались? Или опять пили? – брезгливо отстранилась она.
– Да, пил! Не подумайте чего плохого – это нам начальство выдало… окопные сто грамм, так сказать. А вы что, не получали? Вам бы тоже не мешало немножко расслабиться…
Ситуация становилась трагикомичной. Очевидно, тренер был склонен к патологическому опьянению и был из тех, кто, хоть чуть-чуть выпив, совершенно перестает контролировать свои инстинкты, а протрезвев, не может вспомнить, что умудрился натворить.
– Я только хотел сказать… Я хотел сказать вам…
Ольга уперлась спиной в дверь туалета, отступать дальше было некуда.
«Если он приблизится еще хоть на сантиметр, пристукну», – решила девушка, лихорадочно оглядываясь в поисках какого-нибудь орудия. Как назло, вокруг не было ничего подходящего. И тут ее взгляд наткнулся на валяющуюся в углу швабру. «Сгодится!» – решила девушка, силясь дотянуться до спасительного предмета.
