Антон Некрасов - Джихад-Такси 2008
— Ты уверен? — выдавил он.
— В чем?
— В том, что сейчас сказал.
— Если не веришь мне, можешь проверить сам.
Бит-Байро разлил по рюмкам коньяк.
* * *В этот раз Гурам не обманул его, хотя все то время, пока Даур пролежал в больнице, его не оставляли сомнения. Но все произошло именно так, как и сказал Гогричиани.
Сразу после выписки из больницы Даур вернулся в таксопарк в должности управляющего. К этому времени, как выяснилось, Шенгелиа действительно собрал вещи и отбыл в Гагры на попечение собственной сестры. Уже в гараже от своих коллег Даур узнал, что после удара по голове Астамур полностью утратил слух. Вероятно, в Гаграх ему удастся пробить себе инвалидность. Но, по мнению Даура, управляющему повезло куда больше, чем его другу Амирану…
У молодого человека ком встал в горле, когда он, подъехав к боксу, увидел сиротливо притулившуюся посреди неподвижных покореженных тачек «шестерку» Амирана. Машину никто еще не успел занять, и она стояла у гаражей, припорошенная снежком.
Даур приблизился к машине и потянул на себя ручку дверцы. Та легко поддалась. Никто даже не удосужился запереть ее. Да и зачем? Кому нужна такая развалюха? Даур забрался в салон и разместился на водительском месте. Положил руки на руль. Перед его мысленным взором возник образ Амирана. Припомнился первый день его собственной работы у Гогричиани, когда Амиран катал Даура по городу и попутно его инструктировал. На глаза Даура навернулись слезы…
Кто-то осторожно постучал по стеклу, и Даур повернул голову. Рядом с машиной стоял Беслан, скромно переминаясь с ноги на ногу. Даур выбрался из машины.
— Извини, Даур, — Беслан машинально снял зачем-то с головы шапку и теребил ее теперь в руках. — Барнук сказал, что с сегодняшнего дня ты — управляющий. Так, да?
— Да, — Даур кивнул.
— Тогда тебе лучше идти в гараж. Ребята волнуются. На смену ехать пора, да? В журнале расписаться надо. Сегодня видишь, какая погода. Клиентов побольше, чем обычно, должно быть.
— Хорошо, — Даур дружески похлопал Беслана по плечу и направился к «офису». Однако на полпути он остановился и обернулся. — Кстати, как у тебя с машиной, Беслан, а?
— Э-э-э, да что говорить, брат? — тот беспечно махнул рукой. — Как и у всех. Будто сам не знаешь, да? Разваливается на ходу.
— Хочешь, возьми машину Амирана, — предложил Даур. — Она, конечно, не многим лучше, да? Но он недавно кое-какой ремонт сделал. Как раз незадолго до того, как… — он запнулся, опустил глаза, а затем, совладав с собой, продолжил в прежнем тоне: — В общем, бери, пользуйся, если нужно.
— Спасибо, Даур, — Беслан никак не мог подобрать подходящих слов.
Даур понял его и постарался улыбнуться как можно беспечнее.
— И всем скажи, да? Если кому надо, можно мою машину тоже взять. Гурам пока никого больше не нанял, так что еще есть выбор.
— Небогатый выбор, — ввернул Беслан.
— Согласен…
И с этого дня для Даура потянулись рабочие будни в должности управляющего. Конечно, работа была не такой изнуряющей, как если бы он продолжал трудиться «бомбилой». Теперь ему уже не приходилось колесить по всей Москве на добитой тачке. Вместо этого он целиком и полностью сосредоточился на организационных вопросах. Зарплата стала значительно выше, Гогричиани благородно списал Дауру долг в пять тысяч за ту аварию, и перспектива скопить деньги не только на собственную свадьбу, но и на дальнейшее безбедное существование вновь замаячила на горизонте. Хотя Нино по-прежнему не отвечала на его звонки и сама не давала о себе знать. Но сейчас это беспокоило Даура куда меньше. Он был уверен, что, вернувшись в родные края, как «царь Соломон во славе своей», Даур всех поразит до глубины души. И Нино прежде всего… И ее отца… Даур понемногу склонялся к мысли, что в связи с этим, может быть, лучше ей пока вообще не звонить. Всему свое время.
Гораздо больше Даура волновало совсем другое. Проработав управляющим около месяца, он невольно стал замечать, что все больше уподобляется Астамуру Шенгелиа. Конечно, он старался быть более тактичным и мягким по отношению к бывшим коллегам, но…
— Ты пойми, Фазиль, кому будет плохо от того, что ты отдашь мне сейчас не четыре с половиной, а три? Думаешь, только тебе? — Даур сдвинул брови к переносице и демонстративно потряс в воздухе смятыми купюрами, только что полученными от одного из «бомбил». — Нет, брат, ошибаешься. Плохо будет не только тебе, но и мне тоже. Ты же меня подводишь, дорогой. Если я не отдам Гогричиани положенную сумму, он же с меня три шкуры спустит. Или ты хочешь, чтобы я сам сейчас сел на свою машину, благо на ней еще до сих пор никто не ездит, и отправился в ночную смену зарабатывать недостающие у тебя до плана полторы штуки? Да, ты этого хочешь, Фазиль?
— Нет, Даур, — обреченно произнес «бомбила». — Просто я…
Управляющий его не дослушал.
— Я, конечно, могу, — Даур чувствовал себя неловко, выдавая «на-гора» всю эту пламенную тираду, но у него действительно не было выбора. Он не мог позволить бывшим коллегам сесть себе на шею. — Могу, Фазиль. Но если я сделаю поблажку тебе, то почему бы мне не сделать ее всем остальным, да? И если сегодня, то почему бы не каждый день? И что тогда прикажешь делать, да? Работать за вас за всех? А кто будет делать мою работу? Ты, Фазиль? Или, может, Хвича? Иди Беслан? Как ты считаешь, дорогой?
Четыре других водителя, среди которых находился и упомянутый Дауром Хвича, молча наблюдали за развернувшейся у стола управляющего сценой. Для них такие взыскания давно стали нормой. Как при Астамуре, так и при новом приближенном Гогричиани. Для рядовых «бомбил» по большому счету мало что изменилось. Даже общая тетрадочка Астамура Шенгелиа так и осталась лежать в верхнем ящике его рабочего стола, только теперь в нее делал соответствующие записи Даур. И долги водителей продолжали расти.
— Даур, меня кинули с утра, — Фазиль не столько пытался оправдаться, сколько просто констатировал очевидный факт. — Какой-то шакал подсел ко мне и попросил бросить его до универсама на Средней Калитниковской. Я бросил. А он так вежливо говорит: «Подожди, брат. Я на секундочку. Сейчас обратно поедем». Ну, а я что? Подождал, конечно. А он… Полчаса нет, час нет… Смотри, сколько времени потерял, да?
Даур молча выслушал эту историю, а затем, заложив руки за спину, слегка качнулся на носках сапог.
— И что теперь? — мрачно поинтересовался он. — При чем тут я, Фазиль? Ты думаешь, меня так никогда не кидали, да? Кидали, брат, еще как кидали. Но надо быть внимательнее, да? Деньги вперед проси…
— Потом-то я понял…
— Потом! — Даур выдвинул ящик и, не глядя, бросил в него деньги Фазиля. — Ладно, дорогой. Поступим так. Я не стану требовать с тебя, чтобы ты вернул эти полторы штуки за два дня. Я растяну их тебе на неделю. Договорились, да? Но имей в виду, Фазиль, ты подставляешь меня под удар. Гурам еще не доверяет мне так, как Астамуру. Он у меня каждый день отчета спрашивает.
Даур слегка лукавил, но ему казалось, что таким образом он выглядит в глазах бывших коллег более человечным. В каком-то смысле вновь становится одним из них.
— Хорошо, Даур.
Фазиль покорно склонил голову, а затем одним движением нацепил на нее теплую кепку с меховой подкладкой и опущенными ушами. Ни слова не говоря больше, он направился к выходу, а его место перед столом Даура занял Элгуджа, сорокалетний маленький абхаз, вечно покашливающий в кулак. Даур, да и все остальные, считали, что Элгудже давно пора обратиться к врачам, но тот противился. Вероятно, только потому, что опасался, как бы визит к врачу не нанес существенный урон его бюджету. И продолжал кашлять. Элгуджа пришел на работу к Гогричиани через месяц после Даура, и у него наверняка еще теплилась надежда сколотить достойный капитал, накручивая километраж на дребезжащей во время езды «копейке».
— Ну что у тебя, Элгуджа?
Даур сделал запись в тетрадку напротив фамилии Фазиля и отложил ее в сторону. Однако убирать тетрадь совсем в ящик стола он не торопился. Рабочий вечер для управляющего только начинался.
— У меня все хорошо, Даур, — Элгуджа широко улыбнулся. — Сегодня прекрасный день, да? Я отдам тебе не только план…
— Что это значит? — не понял Даур.
— Помнишь долг, который ты записал мне на прошлой неделе? В две тысячи. Сказал, что растянешь его почти на месяц, чтобы я платил на сто рублей больше в день, да?
— Помню. Только ты мне с него до сих пор ничего не отдал. Ни копейки, — Даур вновь раскрыл тетрадь и сверился с записями. — Да, так и есть. Ты продолжал всю неделю отдавать по четыре пятьсот.
— Правильно. А сегодня я отдам тебе шесть пятьсот. И мы совсем спишем этот поганый долг, Даур.
Стоящий позади Элгуджы Хвича удивленно присвистнул.
— Где это тебе так подфартило, брат? — спросил он. — Или нашел приработок в другом месте, а?
