Мария Брикер - Коллекционер закрытых книг
Каверин в судьбе девушки занимал не последнее место. Свидания с ним она называла «Праздник Дзэн» и ставила против назначенного времени сентиментальное сердечко. Случайно или нет девушка именно так назвала встречи с Кавериным? Насколько Зотова помнила, данное определение означает течение в буддизме, смысл которого – стать самим собой. Лиза старалась быть собой рядом с Денисом Кавериным, но даже не предполагала, какому двуличному уроду открыла душу.
Елена Петровна открыла страничку с сегодняшней датой. С утра Климова посетила бутик, потом у нее был запланирован поход в салон «Рафаэль», на программу «Бесплатный рай» (в списке стояли маникюр, педикюр, коррекция и СПА-уход за волосами). Выходит, следователь угадала – Лиза Климова пользовалась услугами Анастасии Кошкарец и сегодня тоже заглядывала в салон. Странно, что они разминулись. Зотова покинула «Рафаэль» в четверть двенадцатого, а у Климовой стояло время одиннадцать утра. Скорее всего, Климова опоздала, потому что, когда Зотова выходила из салона, девочки в розовом сидели в холле и скучали. Точно опоздала, и довольно серьезно, уж слишком за маникюр переживала, когда Елена Петровна явилась к ней, выходит, был сделан незадолго до ее визита. Как раз в то время, когда она с Варламовым кофе пила в «Метрополе». Интересно, а почему коррекция и СПА-уход не помогли ее волосам выглядеть хорошо? Шевелюра Климовой смотрелась неряшливо. Или сейчас модно как бы нечесаной ходить?
О сегодняшнем визите Каверина в еженедельнике не упоминалось. Любовник позвонил спонтанно, заехать собирался на пять минут, и Климова не стала помечать это событие как «Праздник Дзэн». Или просто за свежий маникюр беспокоилась (Зотова отметила, что застежка еженедельника открывалась с трудом, она сама чуть ноготь не сломала). Елена Петровна перевернула еще несколько страниц, испещренных аккуратным почерком, и сердце в ее груди болезненно сжалось. Жизнь Лизы Климовой была расписана на месяц вперед, но, к несчастью, оборвалась самым трагическим образом сегодня.
Телефон родителей нашелся на последней странице, куда обычно люди пишут номера организаций, которые в записную книжку мобильного не добавляют. У Лизы здесь были перечислены домоуправление, районная поликлиника, паспортный стол, единый расчетный центр и – телефон, обозначенный как «отчий дом».
Отец Климовой никаких эмоций по поводу смерти дочери не выказал, и Зотова совсем не расстроилась – меньше всего в данный момент ей хотелось слушать истерики родителей, которые вышвырнули собственного ребенка из своей жизни. Выполнив неприятную процедуру, следователь созвонилась с Венечкой.
– Трофимов, меня уже сменит кто-нибудь наконец? – проворчала она в трубку.
– Извините, Леночка Петровна. Людей не хватает. Посидите там еще минут пять-десять.
Зотова с раздражением сунула телефон в карман и оглянулась по сторонам. Пожалуй, успеет, прикинула она, и, включив воду, намылила губку. Спасти Лизу Климову не получилось, так надо хотя бы желание ее последнее исполнить. Вряд ли журналисты нагрянут в квартиру, но если вдруг подобное произойдет, Лизе там, на небе, стыдно не будет. Опять же у родителей не появится лишнего повода обвинять несчастную дочь во всех смертных грехах при виде ее неубранной квартиры. Спустя несколько минут кухня выглядела вполне прилично. Не идеальная, конечно, чистота, но нет ощущения, что здесь ночевали бомжи. Комнату Елена Петровна решила не трогать. Там кавардак вполне можно списать на творческий беспорядок, свойственный людям богемных профессий.
Закончив уборку, Елена Петровна пришла к неутешительному выводу, что определенно рехнулась. Если коллеги узнают, что она драила кухню потерпевшей, ее саму за потерпевшую примут и отправят лечиться.
Звонок в дверь застал ее в прихожей. Явился участковый, чтобы сменить на посту. Зотова сняла с оленьих рогов кардиган и похромала к выходу.
Трофимов встретил ее у дверей подъезда.
– Ого! – ошарашенно воскликнул Венечка, глядя на нее как на привидение.
– Что не так? – устало спросила Елена Петровна, оглядела себя с ног до головы и только сейчас вспомнила о смене своего имиджа.
– Все так! – обмер Трофимов и перешел к делу (на комплименты Венечка всегда был скуп, впрочем, в данную минуту Зотовой меньше всего хотелось, чтобы к ней приставали по поводу ее внешнего облика). – Хорошие новости, Леночка Петровна. Есть свидетельница, которая видела Каверина в окне подъезда сразу после того, как Климова выпала из него. Ну, почти сразу. Женщина, правда, сейчас в невменяемом состоянии, ведь тело модели практически ей под ноги упало.
– Бедняжка, – сухо сказала следователь и поприветствовала коллег. Коллеги отозвались бурными возгласами восторга.
– Каверина пытался допросить, но он молчит как партизан, – продолжал опер. – Знает, сволочь, как правильно себя вести.
– Ничего, разговорим, – оптимистично заявила Зотова. Огляделась по сторонам и поинтересовалась, куда запропастился Плешнер.
– Выехал, скоро будет, – доложил Вениамин.
– Хорошо. Так, начинаем с осмотра места преступления. Пойдемте, ребята. Володя, за мной! – скомандовала она эксперту-криминалисту Владимиру Рыжову, полному антиподу своей фамилии – тот был обаятельным брюнетом с угольными глазами и всесезонным бронзовым загаром.
– Не повезло девочке, точно лицом шарахнулась об асфальт, – сообщил Рыжов. – Хоронить будут в закрытом гробу.
– Да, не повезло, – согласилась Елена Петровна и потянула на себя дверь подъезда.
К счастью, лифт уже запустили и тащиться на нужный этаж пешком не пришлось. Но все складывалось совсем не так, как представляла себе Зотова. Осмотрев окно, расположенное между седьмым и восьмым этажами, Рыжов поднялся на этаж выше.
– Леночка Петровна, поднимайтесь сюда, есть новости, – позвал он.
Пришлось шагать по лестнице на площадку между восьмым и девятым этажами. Ну за каким лешим криминалиста туда понесло, спрашивается? Ступать на ногу было больно, к помощнику она подошла, видя кровавых мальчиков перед глазами.
– Вот из этого окошка потерпевшая выпала, – радостно доложил эксперт.
– Как из этого? – простонала Зотова. – Я же сама видела…
– Как Климова выпала?
– Нет, конечно. Но тапок Климовой нашелся ниже этажом. Ты ничего не путаешь?
– Леночка Петровна, вы меня за лоха держите? – обиделся Владимир. Снял пинцетом с гвоздя несколько ниточек и сунул под нос Елене Петровне. – Фиксируйте: на оконной раме между восьмым и девятым этажами, на гвозде, обнаружены частички ткани, предположительно шелк. Ткань, по виду, идентична той, из которой сшит халат потерпевшей. Вероятно, падая, потерпевшая зацепилась халатом за гвоздь. Фиксируйте далее. На стекле свежий смазанный отпечаток ладони. Предполагаю, что это след руки потерпевшей. Когда Климову выталкивали, она пыталась за что-нибудь ухватиться и провела по стеклу рукой. Судя по направлению следа, потерпевшая стояла спиной к окну и ее пихнули в грудь. Подоконники тут до безобразия низкие, выкинуть человека из такого окна проще простого.
– Ниже этажом тоже подоконник низкий. Там окно хлопало, а здесь закрыто, – вредным голосом заметила Елена Петровна. Картина происшествия, которую она представляла, распалась в ее воображении на куски. – И Трофимов говорит, что свидетельница видела, как Каверин выглянул из того окна, а не из этого.
– Был ветер, поэтому окно хлопало, – объяснил Рыжов. – Свидетельница могла ошибиться. В шоке пребывала. Не каждый ведь день ей трупы под ноги падают. Или преступник спустился на этаж ниже и выглянул в окно. Здесь окно тоже мог закрыть убийца, после того, как потерпевшая полетела вниз. Открыл, выкинул ее, закрыл, спустился вниз, выглянул. Все логично. Или это вот окно само захлопнулось от ветра. На щеколду ведь не закрыто, взгляните внимательно. К тому же тут на подоконнике пыль смазана, а внизу ровным слоем лежит. И даже не пыль, а копоть. Вот, блин, экология! Прикиньте, чем дышим?
– Тогда объясни мне, как тапок Климовой оказался этажом ниже, – разозлилась Елена Петровна. – Его что, задуло в окно, когда она вниз летела?
– Рассеянная вы сегодня какая-то… – вздохнул Владимир. – Вижу, имидж сменили. Кстати, вам идет. Влюбились, что ль?
– Рыжов! Сейчас я сама тебя из окна выкину! – рявкнула Зотова.
– Угу, – гоготнул Вова. – Весна… Новый судмедик…
– Урою! Это не новый имидж, а маскировка. Я сегодня внедрялась.
– С Плешнером вдвоем?
– Что с Плешнером вдвоем?
– Внедрялись. Сегодня днем мы с ним на труп выезжали. Я его даже не узнал. Весь из себя франт в белой рубашке и стильном пуловере, брючки отутюжены, ботиночки начищены, плащик от-кутюр, – ехидно сообщил Рыжов и подмигнул ошарашенной Зотовой. – Но вернемся к делу. Версия первая. Климова сначала спустилась вниз, там потеряла туфлю, а потом поднялась сюда, где было совершено преступление.
