Нина Васина - Дурочка (Ожидание гусеницы)
Раков сделал жест рукой, пропуская даму вперед, и Лукреция с неохотой направилась за участковым. Ей в голову не пришло заглянуть в пристройку. Раков про себя сказал «спасибо»… кому? Кому-то там, с крылами… за то, что дал отсрочку для спокойного переваривания пищи.
Отметив, впрочем, что становится циником.
Ночью Раков переступил через свое поклонение — что-то в нем изменилось после убийства человека. Это было осознание бессмысленной уязвимости жизни при всей ее гениальной конструкции существования. Последствием такого осознания стала неуправляемая ярость тела. Когда Аглая села к нему в кресло на колени, и ласкаясь, закрыла своими волосами, он стащил с нее шорты и посадил на кол своей похоти, отрекаясь в этот момент от любви.
— Вы больше меня не любите? — спросила Аглая после двухчасовых скачек, инициатором которых, кстати, стала она — после упражнения в кресле.
— Люблю… конечно… — прошептал Раков, лежа на мокрых простынях, и добавил в оправдание: — Просто — жара…
Изощренное хамство
Утром в субботу Раков решил не завтракать. Участковый мог оказаться человеком исполнительным и отослать вчера вечером в базу МВД ксерокопию фотографии из паспорта Блумера. Тогда с минуты на минуту — жди гостей с обыском всей территории у дома Ционовского. К одиннадцати — тишина. Половина первого. Есть хотелось ужасно. На террасу, где он с девяти утра изучал географический атлас, выползла Лукреция с обмотанной полотенцем головой. В буквальном смысле — еле передвигая ноги и цепляясь за стены. Она так посмотрела на зятя, что стало ясно — его с Аглаей ночные скачки будут основной темой дня.
— Ужасно выглядите. Как черепаха Тортила в коме, — Раков решил первым пойти в нападение и даже выделил себе три минуты на скандал — больше не выдержит.
Лукреция свалилась в плетеное кресло, налила из графина чего-то желто-зеленого с плавающими кусками лимонов. Выпила, разглядывая зятя, и неожиданно миролюбиво поинтересовалась:
— Она хорошая любовница?
Раков напрягся, уставившись в карту Канады. Захотелось послать тещу в конкретное место и поругаться навек. С другой стороны… Он уже столько рисковал, чтобы находиться рядом с этими женщинами… Вздохнул и решил отделаться изощренным хамством:
— Аглая мне понравилась больше Натальи Петровны. Но я думаю, что Таисия Федоровна — вообще вне конкуренции.
Лукреция посмотрела на зятя растерянно, в глазах — детское изумление, Ракову даже показалось, что она сейчас заплачет от обиды. Поэтому…
— Я уверен, что вы им всем дадите фору! — поспешно заявил лейтенант, выставив перед собой ладони в предчувствии припадка ярости.
Но Смирновская засмеялась, схватившись за голову. Полотенце сползло, мокрые волосы упали на ее лицо и плечи, Лукреция хохотала самозабвенно, стуча босыми ногами в пол. В кухонной двери появилась Туся. Вытирая с нервным усердием высокий стакан, она прислонилась к притолоке и так посмотрела на Ракова, что он покрылся мурашками.
Тело
Половина третьего. Пик жары. Отобедавший Раков в беседке играет с Аглаей в шашки. От нагретых сосен иногда просачивается приторный запах смолы — почти неощутимый ветер затягивает его в спасительную тень виноградных листьев. Раков тогда закрывает глаза и с тщательностью слепого ощупывает пальцами лицо сидящей рядом Аглаи, чтобы его счастье пахло сосновой смолой. А запах сосновой смолы всегда потом напоминал, что счастье было.
Таисия в это время стоит у границы участков и смотрит в профессорский двор настороженно, как собака, почуявшая опасность. Она пытается определить источник звука, который ей не нравится — странное прерывистое жужжание. Туся хотела просто посмотреть, не появился ли Блумер, простояла здесь минут десять — никакого движения, но теперь она не может уйти, пока не поймет, что жужжит.
Лукреция из чердачного окна в бинокль видит Тусю, видит ее озабоченное лицо и не понимает, что так насторожило домработницу. Вдруг Туся резко разворачивается и бежит от забора к дому. Лукреция на всякий случай обшарила в бинокль территорию у дома Ционовского, пристройку и видимый кусок дороги у въезда — никого. Когда она спустилась с крутой лестницы, Туся уже стояла на площадке второго этажа. В руках — полиэтиленовые пакеты и резиновые перчатки.
— Мухи, — прошептала Туся. — Много мух.
Лукреция всмотрелась в ее напряженное лицо, подумала и кивнула:
— Где?
— У пристройки.
— Подожди, я переоденусь, — Лукреция направилась в свою комнату. — Где Лайка?
— С мужем в беседке. Не надо ему ничего говорить, пока не посмотрим. Он и так сексом зашибленный.
Смирновская в холщовых брюках и мужской рубашке, Туся — в сарафане, с косынкой на голове, пошли на участок Ционовского. Прерывистое жужжание было слышно от пролома в заборе. У пристройки оно стало громким, рой мух показался тучей, и Туся прошептала:
— Не корова же там… сдохла, в конце концов? Участковый вчера осмотрел пристройку?
— Нет… — пожала плечами Лукреция.
— И почему же он ее не осмотрел?! — Туся с досадой дернула Лукрецию за руку, поворачивая к себе. — Его вызвали, чтобы он осмотрел все! Ничего нельзя доверить, за всем я должна следить, да?
— Давай сначала выясним, в чем дело, потом будем орать! — крикнула Лукреция и решительно открыла на себя дверь пристройки.
Окно в ней было все еще завешено, внутренность помещения сильно затемнена, поэтому самым освещенным оказалось лежащее у двери тело «правнука» в шортах и окровавленной рубашке и что-то у его головы, ослепительно-белое на фоне мрака комнаты. Женщины застыли. Туся подняла руку, показывая, и прошептала:
— Что это такое?
— Капуста, — прошептала Лукреция.
— Какая капуста?..
— Белокочанная ранняя, — все еще в ступоре прошептала Лукреция.
— Откуда ты знаешь, что ранняя? — Туся отлепилась глазами от капусты и с удивлением посмотрела на Лукрецию.
— Поздней еще нет, — сказала нормальным голосом Смирновская. — В Москву завезли раннюю капусту из Узбекистана. Я сама такую купила… — она замерла и посмотрела на Тусю с ужасом. — Когда ездила в Москву на прошлой неделе. Ты просила привезти капусту.
— А ты не привезла, — начала приходить в себя Туся.
— Забыла пакет с овощами в квартире. Я вообще-то ехала в поликлинику.
— Бред какой-то! Забыла и забыла! Мы что, опознание капусты будем проводить?
Женщины посмотрели на распухшее тело под роем мух, потом — друг на друга.
— Давай сядем… — Туся добрела до лавочки.
— Насчет опознания ты хорошо сказала, — заметила Лукреция, присаживаясь рядом. — Не нравится мне эта капуста. Кочерыжка выдолблена, заметила?
— Слушай, я тебя понимаю, у кого хочешь крыша поедет от этой чертовой пристройки, — возмутилась Туся. — Но давай сейчас говорить о трупе, о наших дальнейших действиях, я не знаю… о погоде! Только не о капустной кочерыжке! — закричала она в конце. Сама потом испуганно осмотрелась и сказала потише: — Позови зятя.
Лукреция посмотрела на нее, на тело в пристройке.
— А, может…
— Просто! Позови! Мужика! — сердито проскандировала Туся.
Раков осмотрел тело, не заходя в пристройку. Отмахиваясь от мух, покосился на женщин, напряженно следивших за его лицом, и спокойно констатировал:
— Как я понимаю, это и есть самозванец. По наружному осмотру — два выстрела, один — в голову. Убийца использовал случайный глушитель.
— Случайный?.. — Туся посмотрела на него удивленно.
— Конечно. Трудно представить, что какой-то идиот… вот именно — идиот, потащит с собой на убийство вместо нормального глушителя капусту… — Раков застыл в задумчивости. — Скорей всего это был спонтанный выбор. И правильный — капуста из-за своей слоистости лучше любого другого овоща гасит звук.
Заметив, как женщины переглянулись, он поспешил закруглиться:
— Я хочу сказать, что убийца использовал кочан капусты, который, вероятно, нашел тут же или в доме. Он мог прийти к… — Раков замялся, чуть не назвав фамилию Исламбекова, — к Блумеру как подельник, они поссорились…
От жары и смрадного запаха заболела голова, Раков вымученно улыбнулся женщинам и подвел итог:
— Предлагаю для разнообразия в этот раз вызвать милицию.
Бомба
Милиции приехало две машины с мигалками, плюс — УАЗик участкового. Он сам, сильно перепуганный, уже через минуту бегал по участку Ционовского, устанавливая оцепление. Потом шесть человек зашли в дом, а двое остались фотографировать и собирать улики. По крикам и ругани из дома было слышно, что участковый отбивается правдой — он послал ксерокопию фотографии на факс районного отделения милиции еще вчера вечером. А сарай не осмотрел, потому что причины не было осматривать все на первый взгляд не приспособленные к жизни постройки. Люди в форме ходили из дома на участок и обратно, матерились, изнывая от жары. Лукреция, стоя у прохода в заборе, помахала рукой, привлекая внимание, и сказала подбежавшему участковому посмотреть под крыльцом — она видела, как убитый что-то там прятал.
