Мария Брикер - Шарф Айседоры
– К доктору слабу было сходить? – спросил Варламов.
– Перед сном слушайте тихую успокаивающую музыку. Жестко соблюдайте график сна. Избегайте шума перед тем, как заснуть. Не пейте много воды на ночь и обязательно пописайте перед сном, – выдал Левон и зло посмотрел на Варламова, словно он был причиной всех его несчастий.
– Это он рекомендации докторов цитирует, – сказал Шахов. – Лунатизм, по большому счету, не лечится, сам проходит. Что делать будем? – Сергей вопросительно посмотрел на Ивана Аркадьевича.
– В Австрию собираться и репетировать. Осталось мало времени, а надо еще обучить Левона ходить на каблуках, чтобы он там себе шею не свернул.
– А как же?.. – Минасян растерянно посмотрел на режиссера и робко улыбнулся.
– Думаешь, я тебя пожалел? – отчеканил Варламов. – Чихать я хотел на тебя с высокой колокольни! Но именно от тебя, голубчик, в настоящий момент зависит судьба другой замечательной женщины. Так что ты сопли подотри и, будь другом, исполни свою роль достойно. Докажи, твою мать, что ты – настоящий мужик! К тому же на свежем альпийском воздухе у тебя будет время чуток подумать и принять решение, что для тебя лучше: дурдом, тюрьма или елка во дворе доктора Шахова. Мы тут не шутки шутить собрались. Кажется, ты этого не понимаешь, пацан. А теперь встала, подобралась и пошла! Туфли не забудь надеть. Полешку у камина возьми. Специально для тебя приготовил. Модели по бревну дефилируют, а мы будем дефилировать с бревном между ног, чтобы ты не ходил, как Буратино.
Левон безропотно поднялся, надел туфли, сунул между ног полешку и совершил круиз по комнате, пару раз выронив бревно на ногу.
Иван Аркадьевич повернулся к Сергею и чуть заметно ему подмигнул:
– Надеюсь, вы захватили из клиники свои хваленые имплантаты, а также нужные препараты и инструменты, чтобы довести лицо Левы до совершенства? – Сергей кивнул, глаза его смеялись: от Ивана Аркадьевича он ожидал всего, что угодно, учитывая вредность и противность его натуры, но он даже предположить не мог, что режиссер без уговоров продолжит проект. Не последнюю роль в этом, наверняка, сыграла таинственная Леночка, с которой у Варламова намечался на курорте лямур. Да, любовь способна даже из такого душевного скряги, как Варламов, сделать нормального человека, подумал Шахов и отправился готовить ужин. Иван Аркадьевич посмотрел хирургу вслед и подумал, что любовь, возможно, даже такого прожженного циника, как Шахов, сделает человеком, когда он наконец-то получит свою Сю.
– Подобралась и пошла, я сказал! – рявкнул Варламов, заметив, что Лева стоит посреди комнаты и борется с бревном. – Зад не отклячивай! Пузо в себя! Плечи опусти! Да не смотри ты на ноги, подбородок выше! Зачем губу отвесил? Все подбери!
ГЛАВА 11. РОКИРОВКА
Шахов накрыл стол белой простыней, аккуратно разложил на ней инструменты, надел медицинский халат, фартук, шапочку и резиновые перчатки.
Лева сидел на стуле, в центре комнаты, на него были направлены две яркие лампы.
– Иван Аркадьевич, вы будете мне ассистировать, – сказал Шахов. – Давайте покончим с этим поскорее.
К столу подошел Варламов. Он тоже был одет в медицинский халат, фартук и шапочку.
– Итак, мне нужны коклюшки, – сказал Шахов и протянул ладонь к Варламову. Иван Аркадьевич оглядел стол с инструментами, взял большие канцелярские ножницы и вложил их в руку хирурга. Шахов зловеще ухмыльнулся, прокрутил ножницы на пальце, как ковбой пистолет, и склонился над головой Левона.
– Это не коклюшки! – закричал Лева. – Это не коклюшки!!!
– Левон, – дернул его Шахов за плечо.
Минасян открыл глаза, резко сел на кровати и потряс головой, глядя на хирурга с ужасом.
– Вставай, через час выезжаем, – сказал Шахов и вышел за дверь.
Лева рухнул обратно на подушки и попытался перевести дыхание. Присниться же такая муть! Он прошлепал в ванную, внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале над умывальником. Оттуда на него смотрело чужое лицо: с тонкими бровями, припухшими губами и высокими скулами.
– Коклюшки, – усмехнулся он и провел рукой по своим новым вьющимся волосам.
Волосы ему завили вчера, с помощью этих самых коклюшек и милой пожилой женщины, которую привез откуда-то Шахов. Как он объяснил, доверять ей можно во всем. Кажется, дама работала медсестрой в его центре. Процедура прошла безболезненно, в отличие от других экзекуций, которыми Леву умучили. Собственно, ничего удивительного в том, что ему снятся ужасы всякие, нет. Последние дни перед отлетом стали для Левы кошмаром. С утра до вечера Варламов, зверюга, гонял его по комнатам, заставлял носить бабские шмотки и каблуки. Ноги отваливались, болели икры и пальцы, мышцы спины и зада отчего-то ныли, раскалывалась голова. Но этого злыдню оказалось мало – до одурения репетировали смех, мимику, характерные движения, голос. Когда получалось плохо, Варламов злился, орал на него матом, правда, когда выходило хорошо – всегда хвалил.
Шахов-садист работал над Левиным лицом, уколы делал с анестезией, но все равно ощущения были не самые приятные. Левон терпел, деваться ему было некуда. К счастью, Шахов отказался в последний момент от татуажа. Пришлось, правда, научиться рисовать себе лицо самому. Как лихо это получалось у героя Дастина Хоффмана в фильме «Тутси», причем чуть ли не с первого раза. Ага, щаз! Врут голливудские режиссеры, нарисовать себе морду совсем непросто. С тоном все понятно: взял губку, выдавил на нее из тюбика крема побольше, размазал по морде, промокнул салфеткой лишнее, потом пудра – тоже никаких сложностей. Румяна… главное, не переборщить, одно неловкое движение, и получается матрешка. Но ресницы красить и губы рисовать – настоящий ад! Кисточка с тушью постоянно попадает в глаз, текут слезы – приходится начинать заново, стирать кривой контур с века, с огромным трудом нанесенный трясущейся рукой и тщательно замаскированный тенями. Контурный карандаш для губ, помада, и если получалось хотя бы подобие женских губ, а не клоунский рот, то это – настоящее счастье. Более всего Леву раздражало, что помада такая мерзкая на вкус. Раньше, когда он целовал женщин, ничего подобного не замечал. Наверняка гад Варламов специально ему именно такую отраву купил, решил Лева, тщательно накрасил губы, оценил свой внешний вид – сегодня макияж удался на славу. Осталось упаковать косметику, одеться, перекусить, и можно двигаться в путь.
В такси Минасян сел с легким сердцем, равнодушно выслушал последние наставления Варламова, по дороге до аэропорта немного вздремнул, и лишь на входе в зал отлета Домодедово Леву охватила паника. Кругом милиция, он без документов! Следуя инструкциям, Левону надлежало спрятаться в туалете, в кабинке, дождаться Ксению Копылову, забрать у нее загранпаспорт и ваучер, махнуться с ней верхней одеждой и снова продолжить путь. В клозете ему предстояло провести полтора часа, добрый Варламов решил подстраховаться и отправил Левона в аэропорт заранее, на тот случай, если конкуренты Копыловой тоже прибудут в аэропорт заблаговременно, а не начнут пасти Ксению от ее дома. Лева огляделся, широким шагом направился в туалет, распахнул дверь, вошел. Как по команде, на него обернулись двое мужчин, справляющих надобности у писсуара, лица мужиков вытянулись. Минасян замер.
– Извините, – кокетливо поправил он шляпку и попятился назад, ругая себя нелитературными словами.
Лева посмотрел на другую дверь, и его охватила вторая волна паники: воображение помимо его воли рисовало страшные картины. Позор на его род, зажмурился Лева и решительно распахнул дверь. В туалете никого не было, Минасян просвистел в одну из кабинок и заперся изнутри, вздохнув с облегчением.
Радовался он напрасно. Вскоре двери кабинок активно захлопали. От стыда хотелось провалиться в унитаз. Непростое это испытание, сидеть в бабском клозете полтора часа. Лева постарался отключиться от реальности. Он думал о Сю. О женщине, ради которой затеяли эту грандиозную аферу. Кажется, он знал о ней все, но в то же время – ничего. В душу заглянуть к этой женщине так и удалось. Варламов, правда, пытался в Левона чужую душу вдохнуть, но не вышло. Возможно, поэтому Левон так и не стал полной копией Ксюши Копыловой. Скорая встреча с этой дамой волновала даже больше, чем сама поездка. Хотелось посмотреть на Ксению в реальности. От тяжких дум его оторвал стук в стенку кабинки. Сю он так и не увидел, лишь услышал ее голос, властный и одновременно тревожный.
– Переодевайтесь, скорее, пока никого нет, – скомандовала она и подсунула под стенку одежду и сумку. – В сумке папка с ваучером и загранпаспорт. Очки наденьте, я ношу их всегда, – Ксения передала ему очки с затемненными стеклами. – Чемоданы у нас одинаковые. Еще я привезла вам лыжи. Они напротив кабинки, в чехле. Ботинки вашего размера. Фух, – вздохнула Ксения. – Еле доволокла я эти лыжи проклятые! Пришлось ехать без помощников, конспирация, елки-моталки. Чувствую себя прямо Матой Хари, – хохотнула Сю.
