Лариса Соболева - Часы остановятся в полночь
– А когда первый труп обнаружили? – поинтересовался Эрнст.
– Два года назад, – ответил Геракл. – Через пять месяцев второй труп нашли, а еще двоих – в конце прошлого года и в апреле этого. Но я не все вам рассказал.
– Не все? – заинтересовался Эрнст.
– Первые два трупа – близкие родственники: папа и сын по фамилии Докукины. Папе было пятьдесят восемь, сыну тридцать четыре. Два других трупа родственных связей не имели, но возрастом были близки к расчлененному папе.
– Ким, двинули выуживать дела, – сказал Эрнст. – И звони домой, сегодня мы штудируем нераскрытые убийства, на это уйдет ночь.
– Я заранее пою гимн победы! – хихикнул Ким, следуя за ним.
– Рановато, – отрезвил его Эрнст. – Не спешил бы ты с гимнами.
– Я в любом случае спою, особенно когда увижу рожу Филона. Вот мы ему козу подстроим трупами из списка, а ведь, по идее, это он должен был раскопать. Ой, что будет…
– Ему полезно катиться кубарем с небес, – усмехнулся Эрнст, не любивший Филонова.
…Ночь. Тоскливая, потому что на газетках не то что телу жестко, а и костям больно, к тому же холодно. Общее ложе сложили из кирпичей, которых нашли в избытке, чтоб не на голом бетоне спать. Девчонки прижались с обеих сторон к Максиму, укрылись одним пиджаком, под головы подложили вещи из сумки Ланы. Не спали.
– Господи, как холодно, – промямлила Настя. – Мне безумно хочется полежать в теплой ванне, посмотреть телевизор, закутавшись в махровый халат…
– Девчонки, я вот что думаю, – заерзал Максим. – Убийца пришел к сестрам за визитницей…
– Почему же Лора не отдала ему? – озадачилась Настя.
– Потому что отдать – это все равно что вслух признаться, где она нашла ее. Он-то знал, где потерял визитницу.
– А как он узнал, что визитница у сестер?
– Вот этого я не знаю.
– Нет, – вяло бубнила Настя, – редко бывает, когда человек точно знает, в каком месте потерял вещь. Вспомни себя, когда ты что-то терял. К тому же мне трудно представить, что перед убийством он достал визитницу, пересчитал карточки, потом вошел к жертве. Этого быть не могло, он не знает, где потерял.
– Но он же пришел к племянницам тетки, – живо возразил Максим. – Как ты объяснишь его поступок? Разве без причин идут убивать? Тем более беззащитных девчонок! А, вот ты и в тупике. – Он скосил глаза на Лану. – Есть у нас, Настя, один товарищ, который может внести хотя бы долю ясности.
– Да? – приподнялась та. – Кто?
– Лежит тут под моим боком и сопит, делая вид, будто спит.
– Лана? – удивилась Настя. – Макс, ты ошибаешься.
– Возможно. Но я знаю, что просто так убивать в дом не приходят, существуют причины. И очень странно, что после тетки он пришел в дом племянниц.
– Ты повторяешься.
– Потому что меня мучает эта логическая цепочка. Она действительно имеет логику, которую я не понимаю. Лана, – слегка толкнул он девочку, – кого могла достать твоя тетка? – Молчание. – Есть такие люди? – Молчание. – Но твое молчание подтверждает, что ты многое знаешь. Может, знаешь, за что он убил твоих сестер?
– Ничего я не знаю, – пробубнила та грубо.
– Отстань от нее, – встала на защиту Ланы Настя, – что может знать о делах взрослых подросток?
– Отстаю. Однако должен напомнить: Лану ищет убийца.
– Боже мой, какой ужас, – буркнула Настя.
Наступила пауза, длинная, как летний день, холодная, как осенняя ночь. Три человека лежали на одних газетах, укрывшись одним пиджаком, но каждый оставался с собственным одиночеством. Они друзья по несчастью, не более, если б все сложилось иначе, вернее, не попали бы в такую ситуацию, вряд ли что-то их сблизило бы. И сейчас их буравила одна мысль: как вернуться к прежней жизни?
– Как бы попасть в компьютерную сеть хотя бы одного магазина? – мечтательно произнес Максим. – Но для этого нужно иметь компьютер, у меня его нет, забрали, когда шмонали наше прежнее жилье. Эх, там тахта была, мы с Ланкой по очереди на ней спали.
– Ты что, запросто войдешь в чужую сеть? – спросила Настя.
– Не запросто, а потрудившись. Правда, хакерские действия караются законом, но я бы только посмотрел, кому дали дисконтную карту.
– Компьютер у меня есть, но слабенький, – оживленно заговорила Настя, – а у моей подруги супер, она любит все навороченное, хотя толком в наворотах не разбирается…
– Твою подругу уже прошмонали, как и моих друзей. Ее телефоны прослушиваются, ей предложили сотрудничество…
– На сотрудничество она не пойдет, а то и пошлет подальше. Да ты ее знаешь, это Кэт. Она сроду не сдаст.
– В отличие от тебя? – усмехнулся он, вспомнив, как она отказывалась пойти в милицию с визитницей.
– Я сдам только под пытками, не выношу боли. Между прочим, когда твой друг Никита плохо отзывался о тебе, Кэт дала ему отставку, прогнала. По ее мнению, на такого человека нельзя положиться.
– Ладно, будем иметь в виду, Кэт у нас на крайний случай. Слушайте мой план, как еще можно узнать имя и фамилию этого урода. Я придумал!
Еще два полуночника, закинув ноги в носках на стол, читали толстые тома нераскрытых дел. Гора окурков в пепельнице, остатки еды в картонных коробках и пивные банки говорили о том, что времени за чтением они провели много.
– У меня башню уже сносит, – кинул папку на стол Ким, потянулся, разведя руки в стороны, зевнул. – Получается, все убиты одинаково – ножом. А по характеру ран эксперты предположили, что нож охотничий. Охотничий нож на месте преступления найден в единственном случае – у Ксении Макаровны. Выходит, рука одна?
– Ножи разные, перечитай протоколы исследования трупов, а точнее – диагностику ран: ширина, глубина, дополнительные повреждения… Четверо из списка убиты – да, одним и тем же ножом, судя по характеру ранений. А Ксения Макаровна другим, сестры третьим, кстати, необнаруженным на месте преступления. Что непонятно?
– Но во всех случаях – охотничьим. Неужели Биулин?
Эрнст закинул руки за голову, пожал плечами:
– Хрен его знает. Для одного эстета, каким он выставлялся, многовато… При всем при том нечто связывает эти преступления, не находишь?
– Я уже нич-че не нахожу.
– Охотничий нож, – рассуждал вслух Эрнст. – Список… Не зря убитые граждане фигурируют в списке, в этом я уверен на все сто. Меня поражает, что занесенные в список господа молчат, как по сговору! А ведь знают тетушку-учетчицу, соседка сверху говорила, что к Ксении Макаровне приходили солидные люди. Забулдыгу солидным не назовут, меня с тобой не назовут, значит, кто-то из важных господ навещал. Но языки прикусили, почему?
– Чего-то боятся, – сказал первое, что пришло в голову, Ким. – Хотя чего им при их положении бояться? Бабок и связей полно, с любым шантажом расправиться – раз плюнуть, да они тетушку с Биулиным способны за пять минут под асфальтом похоронить, не нарушив движения транспорта на дороге в час пик.
– Может, не боятся, а опасаются? – задумался Эрнст. – Впрочем, одно от другого не сильно отличается… Ладно, далее. Два расчлененных трупа – папа и сын – найдены в разное время. В этом случае, без сомнения, одна рука поработала. Расчлененка – это полный абзац, убийца наверняка садист. Скажи, Биулин тянет на садиста?
– Давай отыщем родственников расчлененной семьи?
– О, мысль ценная, – устало проговорил Эрнст, – как все твои предложения. Ты запомни мыслишку, а сейчас спать, спать.
Эрнст не язвил насчет ценных предложений, а Ким не обиделся, если б было и наоборот. Да, дельных идей от него действительно долго приходится ждать, зато он исполнитель – каких поискать. Оба заснули спустя минуту прямо на стульях с закинутыми на стол ногами.
Не очень-то Филонов выглядел подавленным после разборок у начальства, скорее уставшим. Ну, так: лично гоняться за преступником – на это сподобится не каждый кабинетный пиджак, предпочитающий кресло и гонять других. Встретив Эрнста и Кима на лестнице в прокуратуре, Филонов замедлил шаг, на один миг на его лице промелькнула неприязнь, он поздоровался и хотел пройти мимо. Нет, не прошел, обернулся, будучи на несколько ступенек ниже:
– Эрнст!
– Да? – обернулся и сыщик.
– Считаешь, Балашов не убивал?
Вопрос вроде бы нормальный, если его читать на бумаге. Однако тон пристрастный, в интонации сквозила истинная позиция Филонова, после чего Эрнсту не захотелось обсуждать эту тему, но взять и уйти – выпад, оскорбление, а врагов приобретают только дураки.
– Считаю, его вина пока не доказана, – сказал Эрнст.
– А какие тебе еще нужны доказательства? Отпечатки пальцев Балашова. На одежде, которую обнаружили в его квартире, пятна крови, принадлежащие двум убитым сестрам. В конце концов, он в бегах. Невиноватому не придет в голову бегать от нас.
– А мотив? – бесстрастно спросил Эрнст.
– Мотив он сам скажет, когда его поймают.
– Вы его поймаете, в этом я не сомневаюсь.
– Поймаю.
