Дарья Калинина - Монстр в розовых очках
– То есть у вас костюм никто не брал? – спросила Мариша упавшим голосом. – И вы его никому даже на время не давали.
Аня решительно помотала головой. Но вот Люда неожиданно ойкнула.
– Что? – сердито спросила у нее Аня.
– Мне только сейчас в голову пришло, что когда я костюм к тебе притащила, то сразу под трюмо засунула. И потом мы с тобой его рассмотрели и обратно сунули. Помнишь?
– Ну да, – кивнула Аня.
– А когда мы его в магазин понесли сдавать, где костюм лежал? Откуда мы его взяли?
– На кресле он лежал, – задумчиво произнесла Аня. – А ведь верно! Как же он из-под трюмо на кресле оказался? Не мог же он сам туда перебраться?
– Выходит, его кто-то переложил, – сказала Люда. – И если это были не я и не ты, то кто же? У кого еще есть ключи от этой квартиры?
– У мамы и у дяди, – сказала Аня. – Но мама в командировке. А дядя не стал бы сюда соваться. Так что…
– А у дяди твоего есть Володька! – произнесла за нее Люда. – С него вполне сталось бы заявиться сюда в наше отсутствие и попытаться пошарить по шкафам, а то и стянуть у нас чего-нибудь ценное!
– Да что тут ценного? – удивилась Аня. – Самой ценной вещью и был этот костюм!
– Вот именно! – воскликнула Людочка. – Он его забрал, наверное пытался продать. А потом ничего у него не получилось, вот он и вернул его обратно. Может быть, еще надеялся, что мы за это время чем-нибудь еще разжились. Ворюга!
– Выходит, замки менять надо, – сокрушенно вздохнула Аня. – Надо же, как мы спокойно жили, пока Володька в тюрьме сидел. А тут – на тебе! Вышел! И сразу же неприятности начались. Что за тип!
– А кто этот Володька?
– Пасынок моего дяди, – вздохнула Аня. – Только дядя с тетей Тамарой уже лет пять как вместе не живут. А вот ключи у Володьки от этой квартиры вполне могли остаться. Это уж точно. Недаром мне бабка Катя из квартиры напротив намеки всякие ехидненькие давеча делала.
– О чем? – не поняла Люда.
– Будто бы ты ее не знаешь! – фыркнула Аня. – Состроит такую умильную физиономию, губки гузкой сложит, глазки закатит, прямо праведница, каких свет не видывал. И заведет своим тоненьким голосочком. Что это, говорит, Анечка, у тебя молодой человек появился? Уже в дядину квартирку и женишков приваживаешь? И ключики им раздаешь. А дядя-то про твое самоуправство знает?
– А ты ей что?
– Я-то в тот раз и не врубилась, о чем она толкует, – призналась Аня. – Сказала ей, чтобы не в свое дело не совалась, а с дядей я сама как-нибудь разберусь. А она, выходит, Володьку видела, когда он своими ключами эту квартиру отпирал!
– Что же она его не узнала?
– А откуда? – пожала плечами Аня. – Она сама сюда только три года назад въехала. Дядю моего видела. А Володьку нет. Да он это был! Точно! Вот гад! Нет, ну что за мужики пошли! Так и норовят что-нибудь стибрить!
– Как фамилия этого пасынка? – спросила Мариша.
– Мальков, – сказала Аня. – Мальков Владимир. А вот отчества я его не помню. Адрес его мамаши дать могу. Только, я думаю, она вам ничего про сыночка не скажет. Он как с зоны вернулся, к какому-то приятелю жить поселился. Думаю, мамаша Володькина этому только порадовалась. До тюрьмы Володька и у нее частенько подворовывал. Мой дядя даже внушение ему делать ездил. Но все без толку. Володька его и слушать не стал. Разорался, что мой дядя ему не указ. Чуть по шее не надавал. Дядя и рукой махнул. Что с парня возьмешь? Если уж таким вырос, не перевоспитаешь. Так и отступился. Да и здоровый Володька больно. Выше дяди на полторы головы. Такому внушение делать, так себе дороже обойтись может.
Интересно, а если бы этот Володька был родным сыном Аниного дяди, как бы в таком случае поступил тот, подумала Мариша. Тоже махнул бы рукой? Или все же попытался что-то сделать, чтобы свернуть парня со скользкой дорожки. И кто знает, может быть, даже уберечь от тюрьмы. Хотя, как говорится, кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
Выскочив на улицу, Мариша позвонила Бритому. Несмотря на поздний час, он бодрствовал. Потому что трубку взял сразу.
– Послушай, мы знаем, как зовут одного из тех типов, которые участвовали в похищении Инессы! – закричала ему Мариша.
– Смирнов Петр Алексеевич по прозвищу Петр Первый? – поинтересовался у нее Бритый.
– Нет, – удивилась Мариша.
– Тогда Мальков Владимир Васильевич?
– Да, – призналась Мариша, чувствуя жуткое разочарование.
Оказывается, Бритый по каким-то своим каналам уже вышел на тот же след, что и подруги. И даже обладал более полной информацией, чем они. И когда Мариша совсем уж скисла, она внезапно услышала то, что меньше всего ожидала услышать.
– Молодцы, девчонки! – неожиданно тепло поблагодарил Маришу и Юлю Бритый. – Вы очень оперативно действовали. Я и сам только несколько минут назад узнал, как звали этих голубчиков. Сейчас как раз к ним едем. Хотите с нами?
– Конечно! – закричала Мариша.
– Тогда подгребайте к Пискаревке, – велел им Бритый. – Как до моста доедете, мне перезвоните. Или Крученому. Мы вас дальше скоординируем. А сами не суйтесь, даже если у вас адрес этого молодчика и есть. Сейчас мы их упустить не можем. Не тот момент.
Мариша все поняла и не обиделась. Действительно, на задержание двух преступников мужиков в самом расцвете сил они с Юлей могли бы пойти только в самом крайнем случае. И если Бритый со своими ребятами готов был взять на себя миссию по захвату в плен похитителей Инессы и Инны, то флаг ему в руки.
– Господи, хоть бы Инна была у них! – бормотала Юлька всю дорогу, пока Мариша сначала искала путь через разведенные через Неву мосты, а потом гнала по пустынной Свердловской набережной и по Пискаревскому проспекту.
Железнодорожная станция «Пискаревка», от которой и получил свое название целый жилой массив, начавший формироваться еще в середине шестидесятых годов, располагалась несколько в низине. Вплотную к железнодорожным путям домов не строили, поэтому обзор был хорошим. И подруги стали свидетельницами задержания граждан Малькова и Смирнова.
Из-за деревьев, отделяющих жилой массив от железной дороги, внезапно появилась мужская фигура. Человек явно очень торопился. А следом за ним рысью мчались еще трое мужчин. Но беглец был очень шустрый. А парни, которые его преследовали, скорее отличались массивностью, чем легкостью на ногу. И хотя численное преимущество было на их стороне, расстояние между преследователями и беглецом сокращалось довольно медленно. Так что исход погони оставлял сомнения. Если бы…
– Ой! Они его догоняют! – взвизгнув от возбуждения, закричала Юля. – Сейчас! Ой! Он упал!
Но вот беглец неловко оступился на травяной кочке и упал прямо под ноги своих преследователей. Те не сумели вовремя сориентироваться, притормозить и…
– Ох! Ай! Ах!
Эти три коротких выкрика вырвались у подруг, когда все трое преследователей один за другим рухнули на землю, придавив несчастного подвернувшего ногу парня.
– Они его задавят! – заволновалась Юля.
– Ну и наплевать! – ответила Мариша. – Будет знать, как нашу подругу похищать!
– Но если они его задавят насмерть, он никак не сможет объяснить, где он и его сообщник ее спрятали, – резонно заметила Юля.
Это заставило Маришу пересмотреть свой взгляд на вещи и тоже заволноваться. Она выскочила из машины и помчалась к парням. Но к тому моменту, когда они с Юлей подоспели к месту происшествия, там уже все более или менее пришло в норму. Парни Бритого волокли под локотки безвольно поникшего мужчину лет тридцати. Волосы у него были короткие и светлые, во рту не хватало нескольких зубов, а одет он был в довольно потрепанную одежду. Подруги попытались выяснить, кто этот человек, но парни Бритого хмуро отмалчивались. Пришлось подругам умерить свое любопытство. К счастью, вскоре они увидели Крученого.
– Слава богу! – кинулась к нему Юлька. – Еще немного, и я бы лопнула от любопытства! Нашли Инну?
– Пока нет, – разочаровал ее Крученый. – Дома у этих парней ее уже нет.
– Но она там была?
Крученый молча кивнул и протянул Юльке босоножку на высоком каблуке с многочисленными цветными ремешками, которые еще недавно хитрым узором оплетали ногу Инны от лодыжки до самой коленки.
– Ее туфля? – поинтересовался он у подруг.
– Да, – помертвевшими губами прошептала Юля. – Очень похожа.
– Да, это ее обувь! – осмотрев босоножку, сказала Мариша. – Вот и трещинка едва заметная на каблуке. Инна эти босоножки привезла из Парижа. Там ей продали их за десять процентов от цены. Что-то около ста евро они ей обошлись. А так стоили гораздо дороже. Если бы не трещинка на каблуке… Поэтому их и уценили. Но Инне они очень уж понравились. И она сказала, что каблук в конце концов может потом поменять. Но как только начались в Питере теплые дни, она из них не вылезала. А где вы нашли эту босоножку?
