Екатерина Островская - Ангелам здесь не место
Оборкина посмотрела на бутылку, взяла ее со стола, поднялась и шагнула к сейфу. Но остановилась и убрала коньяк в свою сумочку, сказав мимоходом:
– Береженого бог бережет.
Лара поняла, что разговор закончен, хотела попрощаться, однако Ада Семеновна остановила ее:
– Слышишь шаги?
Лара прислушалась: по коридору кто-то шел – не спеша, останавливаясь возле каждой двери.
– Охранник.
Оборкина тряхнула головой и прошипела:
– Тише ты!
Шаги стихли возле двери кабинета главного бухгалтера. Ада Семеновна стояла в напряжении, словно ожидая, что через мгновение к ней ворвется кто-то, кого она меньше всего ожидает увидеть. Несколько секунд женщина не шевелилась и не дышала даже. Лара не выдержала и распахнула дверь, Оборкина при этом вздрогнула.
В коридоре было пусто.
– Нервы ни к черту, – произнесла главбух.
– Звуки из вентиляционной шахты доносятся, – попыталась успокоить ее Лара, – кто-то на первом этаже ходит. Там что находится? Комнаты охраны, АХО, водительская…
Оборкина кивнула, но продолжала стоять.
– Сергей Павлович Каретников любил так ходить. Медленно, словно прислушивается. Потом мог заглянуть в кабинет, посмотреть и уйти, слова не сказав. После его похорон шаги эти стали слышаться, потом пропали, а теперь снова появились.
– Откуда им взяться, если никого в коридоре нет?
Ада Семеновна прислушалась – на сей раз никаких звуков не было.
– Каретникова с женой и ребенком хоронили в закрытых гробах. А ребенку было тогда лет десять. Могильщики, когда стали его в землю опускать, даже удивились – совсем невесомый гробик. Мне тогда это в память так врезалось, что спать не могла. Ночью лежу, и кажется, что где-то рядом малыш плачет. Подушкой голову накрываю, а саму от страха трясет. Потом уж узнала, что у соседей этажом выше ребенок болеет, а ведь чуть умом не тронулась…
Дверь внезапно отворилась, и Оборкина вскрикнула.
На пороге стоял Ломидзе.
– Испугал! – замахала на него руками Ада Семеновна.
– Иди домой и запрись, чтобы нестрашно было, – посоветовал председатель правления. И, посмотрев на Лару, спросил: – Вас подвезти?
Девушка помотала головой.
– Как знаете. Кстати, когда меня здесь не будет, мой автомобиль и охрана будут работать на вас. Я уже дал указание. – Петр Иванович говорил, почему-то глядя теперь на Оборкину.
Он стоял в дверях, ожидая, как видно, что Лара немедленно закончит разговор с главбухом и выйдет. Но первой к дверям направилась Ада Семеновна.
– И в самом деле, пора заканчивать, – сказала она, – надоело все.
В коридоре вдруг обняла Лару, посмотрела вслед уходящему председателю правления банка и шепнула на ухо девушке:
– Жалко будет, если мы с твоей мамой не встретимся. Хотелось бы о многом…
Не договорила и быстрым шагом стала догонять Ломидзе.
Вернувшись в свой кабинет, Покровская еще раз попыталась связаться с Николаем – его телефон по-прежнему был выключен или находился вне зоны действия сети.
Лара спустилась по лестнице в вестибюль и увидела Алексея, сдающего на вахту ключи. Потом рабочий подошел к двери, но задержался, явно ожидая, когда она распишется в журнале.
– Кто-нибудь из руководства еще остался в банке? – спросила девушка у охранника.
Тот пожал плечами и брякнул:
– Так у нас и руководства скоро совсем не останется.
И, тут же поняв, что подобным образом шутить нельзя, сообщил, что несколько минут назад уехал председатель правления, за ним отбыла главный бухгалтер.
Покровская шагнула к выходу.
– А за ними Макаренко выскочил как ошпаренный, – вспомнил охранник, – даже ключи не сдал.
На улице начинал моросить дождик. Машины Николая поблизости не было, хотя Лара надеялась, что он встретит ее.
– Я вас подвезу, – предложил Алексей, – все равно мне надо в автомагазин.
Вероятно, мужчина специально ее дожидался и даже автомобиль свой перегнал и поставил прямо перед входом, что оказалось как нельзя кстати: едва они оказались в салоне, как хлынул ливень. Заработали щетки, с трудом справляясь с потоками, заливавшими лобовое стекло. Натужно разогревался двигатель, пахло бензином.
– Ходят слухи, что скоро вы возглавите банк, – сказал Алексей.
– Откуда вам известно?
– Девушки в кассовом зале беседовали, а я как раз там работал.
– Честно говоря, мне это не надо, хотя…
Лара посмотрела на спешащих к автобусной остановке людей и спросила:
– Место начальника АХО до сих пор вакантно?
Алексей кивнул.
– Ну вот, если буду управлять, назначу вас командовать административно-хозяйственной частью. Не будете возражать?
– Я подумаю. Предложение заманчивое, зарплата вдвое, а то и втрое больше по сравнению с моей нынешней.
Глава 17
Следующим утром Лара спешила в банк, хотела прийти раньше обычного. Но когда подбегала к зданию, заметила, как в ворота въехала машина Ломидзе. А потом сразу выехал автомобиль, привозивший на работу главного бухгалтера. Покровская тут же набрала номер мобильного Ады Семеновны, чтобы предупредить о том, что председатель правления уже на месте. Оборкина не отозвалась на вызов. Впрочем, она все равно не смогла бы приехать быстрее: машина, посланная за ней, только что ушла.
Лара поднялась на второй этаж и увидела стоящего возле ее кабинета Петра Ивановича. Это было неожиданно, потому что обычно председатель правления, когда хотел пообщаться, вызывал ее к себе, причем чаще всего звонила его секретарша. А сейчас вот стоял и ждал, видимо, только что подошел.
Девушка поздоровалась, открыла дверь и первым пропустила в свой кабинет начальство.
– Я ненадолго, – пообещал Ломидзе, – просто пришла в голову одна мысль, хочу прямо сейчас поделиться.
Он остановился у порога, дождался, пока Лара сядет за свой стол, после чего продолжил:
– Я подумал, что во всем происходящем в последнее время в банке нет никакой логики. Ведь правда?
Лара кивнула.
– Так вот, поскольку случайностей и совпадений в цепочке трагических событий быть не может, а мистической злой силы, противостоящей нам, в природе не существует, то выходит, что за всем этим стоит воля и злой умысел определенной группы лиц. Причем данная группа лиц имеет целью не захват банка, потому что ущерб имиджу нашего учреждения нанесен столь огромный, что восстановить его будет трудно. Если мстят банку, то непонятно за что. И почему, собственно, пострадали безобидный, в общем-то, Бухович и Симагин, который вовсе не при делах? Если бы убрали меня, то понятно. С Крошиным тоже ясно. Но почему-то начали с Лени и начальника АХО. И при чем тут Чашкин? Банк по идее уже сейчас можно было бы закрывать, но тут появляется мощная структура, которой плевать на то, что у нас происходит. Ее хозяева поставили перед собой определенную задачу и не собираются от нее отказываться, кого бы здесь еще ни грохнули. Если так, то, по крайней мере, за банк я могу быть спокойным.
Ломидзе умолк и посмотрел на Лару. Надо было что-то отвечать: наверняка ведь Петр Иванович пришел к ней не для того только, чтобы поделиться своими предположениями.
– Простите, но я до сих пор не могу понять, что в нашем банке такого, чтобы привлечь крупную корпорацию, у которой фактически неограниченные финансовые возможности, – сказала Покровская.
– Как раз теперь возможности у них ограничены, – покачал головой Ломидзе. – Да, доход компании огромен, она, как вы знаете, в сотне крупнейших мировых, и выход на западные банки, на кредиты, на инвестиционные потоки у них был самый прямой. Но сейчас против России введен режим санкций, и корпорация в числе первых попала под них. А планы грандиозные: разработка новых месторождений, строительство заводов по переработке. Прибыли на это не хватает, и от Запада отныне денежных поступлений ждать не приходится. Надо искать деньги в России. А кто в нашей стране является крупнейшим инвестором? Естественно, народ. Накопления населения лежат в банках, которые их практически не используют для инвестиций, ведь в случае потери банкам будет не рассчитаться с вкладчиками, как бы ни страховать свои риски. Для кредитно-финансовых организаций единственным источником дохода является потребительское кредитование, но, хотя ставки сумасшедшие, прибыль не всегда оправдывает ожидания: многие кредиты не возвращаются. Люди берут их, зачастую заранее зная, что отдавать будет нечем. На самом деле нужна новая стратегия. Если, например, агрессивной рекламе удастся убедить население, что не надо вообще брать кредиты ни на покупку нового телевизора, ни на приобретение автомобиля или айфона. Достаточно взять купонные облигации надежного банка, тогда можно будет и деньги сохранить, и на доход купить все, о чем люди мечтали, пусть не прямо сейчас, а через год, хотя, может, и раньше – через полгода или через квартал, смотря как часто начисляется прибыль. Достаточно убедить человека, что, взяв в долг сто баксов на телефон, к примеру, он через год отдаст триста, а если сам на двести баксов приобретет не телефон, а купонные облигации, то через год будет иметь триста. Главное – внушить возможному покупателю веру в надежность этих ценных бумаг, в надежность самого эмитента, то есть в устойчивость организации, выпустившей данные ценные бумаги. Если эмитентом выступит наш банк, а всем будет известно, что за ним стоит естественная монополия, не только не убыточное, но высокодоходное предприятие, то мы сможем отщипнуть часть инвестиционного пирога. Мы просто перекачаем средства из других банков – те самые средства, которые население хранит на своих депозитах под пять-семь процентов годовых. Важно только правильно выстроить рекламную стратегию, убедить вкладчиков, что они перестают быть нулями без палочек, а становятся совладельцами природных богатств нашей страны, то, что обещали и не смогли выполнить коммунисты, становится реальностью при новом подходе к распределению. И никакие западные санкции уже не смогут помешать.
