Марина Серова - Гарем для дракона
Глава 8
Сев в свою машину, я, разумеется, первым делом включила прослушку, ту, что поставила в гостиной. Из нее доносились голоса – мадам Полянская мило беседовала со своим гостем.
– …Рассаду томатов я привезу, – говорил Михал Михалыч, – у меня уже большая, на балконе стоит. Вот как хорошо я сделал, что три года назад балкон застеклил! Теперь лучшего места для рассады не придумаешь… Так, не забыть оба ящика привезти, там в основном ранние сорта.
– Да вези ты свои томаты, – снисходительно согласилась Эмма Павловна, что-то жуя и аппетитно чавкая.
– …И еще, Эммочка: уже пора высаживать огурцы под пленку.
– Да? Разве уже пора?
– Пора, дорогая, пора. Что ж вы до сих пор тепличку не накрыли? Я же просил, а ты сказала, накроете к этим выходным.
– Черт, забыла… Хорошо, пленку Гена завтра купит в «Садовом мастере».
– Да зачем покупать? Сойдет и та, что была в прошлом году, она еще совсем новая, не рваная.
– Ту мы это… использовали для другого… Короче, к понедельнику все будет, приезжай вместе со своей рассадой в понедельник вечером.
– И еще я купил новую насадку на шланг, твоя старая уже не так разбрызгивает воду, а полив – не последнее дело в садоводстве…
– Боже мой! Миша, какой ты хозяйственный! И как ты задолбал этой своей хозяйственностью! – вскричала женщина. – Давай, доедай скорее свой пирог и чеши к себе домой, мне с тобой некогда рассиживать: у меня дел до чертовой кучи!
– Ну, Эммочка, не ругайся, видишь: я уже все, я доедаю… я сейчас ухожу… ухожу…
– Как-то долго ты уходишь, Миша.
Послышался звук отодвигаемого стула.
– Э-э-э… Все, Эммочка, спасибо за ужин. Я завтра позвоню, обязательно позвоню…
– Да звони, звони.
Послышались шаги, потом все стихло. Ну вот, кажется, дорогой гость покинул мадам Полянскую, потому что из прослушки больше ничего не доносилось. Я задумалась. Так-так, что я сейчас услышала? У Эммы Павловны больше нет старой тепличной пленки? Ай-ай-ай, какая жалость! Ну и кто теперь будет спорить, что именно в эту пленку было завернуто тело несчастного Олега? Я сидела и продолжала слушать, так, на всякий случай: вдруг да подфартит! Через некоторое время хозяйка заговорила с братцем Геночкой, причем речь шла о каком-то «наследничке». К сожалению, было очень плохо слышно, очевидно, родственники беседовали не в зале, а в дверях или в фойе возле зала.
– …твой наследник, черт бы его побрал! – ворчал Гена.
– А ты (далее следует непечатное выражение) что, боишься свое бабло потерять?
– …потерять не боюсь, я его скорее…
– Заткнись, и чтобы я этого больше не слышала! – закричала Эмма Павловна.
– А ты подумала… наследник… что ж ты его раньше… а теперь проблемы из-за него!
– Закрой хавалку, говорю! Забываешь, чье здесь все?
– А мои деньги? Ты получила… откуда взяла… я своим горбом, кровью, можно сказать… а ты на все готовое…
– Это я создала клуб и гостиницу, а ты…
– Начальный капитал… да с такими деньгами…
– Да ты все равно все промотал бы, а я хоть сберегла и приумножила!
– Так если бы не те деньги…
– Про те деньги забудь! Сам знаешь, какие они…
В этот момент голоса стали нечеткими, а вскоре и вовсе затихли. Куда это родственнички отправились поскандалить? Уж не в сортир ли? Да, там поставить прослушку я не догадалась, а жаль. Посидев в машине еще с час и не услышав больше ничего полезного, я отправилась домой.
Поставив на стол возле монитора компьютера чашку с кофе, я первым делом открыла базу данных на жителей нашего славного города. Итак, ищем: Вострецов Геннадий Петрович, дата рождения такая-то… В базе был указан адрес этого господина, и адрес вовсе не в коттеджном поселке. Так. Улица… номер дома… квартиры… Значит, это его собственная квартира, та, о которой говорила бывшая горничная Наташа. Но это нам не очень-то и интересно, бог с ней, с этой квартирой Гены, нам бы нарыть хоть что-то о нем самом. Так, ну, к Гене мы, думаю, еще вернемся, а вот о пленке стоило бы сказать следователю Кузнецову. Я взяла телефон и набрала его номер.
– Слушаю, – ответил обладатель пышной шевелюры уставшим голосом.
– Здравствуйте, Евгений, это Татьяна Иванова.
– Здравствуйте, Татьяна Иванова. Слушаю вас.
Ну, почему он называет меня по имени и фамилии? Что это за манера у него такая? Кажется, меня это немного раздражает. Но я убрала эмоции подальше и коротко изложила следователю Кузнецову суть дела. Он выслушал внимательно, потом, когда я замолчала, спросил:
– И что вы хотите от меня?
– Как что? – опешила я. – Пленка у вас в полиции, тем более со следами крови Олега, вы сами это сказали. Найдите на ней отпечатки пальцев обитателей коттеджа номер сто сорок четыре по улице Прямой. Я могу назвать их фамилии. Владелица коттеджа – Полянская Эмма Павловна…
– Спасибо, не стоит. Про гражданку Полянскую я знаю, знаю, что она проживает там со своим охранником и водителем Вострецовым.
– Значит, вы еще не все знаете, Евгений. Этот охранник и водитель Вострецов Геннадий Петрович по совместительству является также и двоюродным братцем мадам Полянской.
– Вот как? – удивился Евгений. – И что с того?
– Как что? – возмутилась я. – Два работника фитнес-клуба проживают вместе, то есть в одном доме, откуда пропал Олег Кирсанов, – это не кажется вам как-то уж чересчур подозрительным? Найденная нами парниковая пленка…
– Дело в том, – уставшим голосом перебил меня Евгений, – что, кроме следов крови Олега Кирсанова, на пленке мы ничего не обнаружили.
От такого сообщения я прямо-таки опешила:
– Как это ничего?! Что, никаких «пальчиков» нет? Совсем никаких?
– Никаких, – подтвердил следователь грустно.
– Не может быть, – продолжала я упорствовать. – Пленка точно из ее дома, я сама слышала разговор Полянской с… одним человеком. Они говорили о пленке, что, мол, надо купить новую…
– Они что, прямо при вас говорили? – усмехнулся следователь.
– Нет, я подслушивала их милую беседу через прослушку, – нехотя призналась я.
– К сожалению, это нам ничего не дает. Отпечатков нет, и мы ничего не сможем им предъявить. При таком раскладе они легко отопрутся: доказательств, сами понимаете, никаких! А ваши прослушки, сами знаете, незаконны.
Вот черт! Но как же получилось, что пленка чистая? Словно угадав мои мысли, Евгений продолжил:
– Наш эксперт говорит, что пленкой, похоже, пользовались в рукавицах, либо тщательно вымыли ее перед тем, как завернуть в нее тело, а уже потом брали в рукавицах или резиновых перчатках.
– Понятно, – вздохнула я, – наши преступники совсем не дураки. Или люди с опытом. Евгений, тогда у меня к вам будет одна просьба: раздобудьте мне, пожалуйста, сведения на Вострецова Геннадия Петровича.
– Зачем вам?
– Что-то не нравится мне этот родственный союз.
– Ну, хорошо, сведения я вам раздобуду, только, Татьяна Иванова, послушайте мой добрый совет: ищите преступника в другом месте.
– Да? В каком именно? – осведомилась я. – Может, адрес дадите?
– Адреса, естественно, не дам, но подумайте сами, Татьяна Иванова: разве выгодно было Полянской убивать своего массажиста? Он приносил ей хороший доход, я справлялся у ее бухгалтера. Поверьте: она сильно потеряла на этом деле, очень сильно. Другие свидетели также подтвердили: дамочка страшно переживала, что с Олегом случилось несчастье.
– Неужели? Но пропал-то он из ее заведения – это раз. Нашли его практически рядом с ее домом, буквально в нескольких километрах, – это два! И третье: камера над входом в ее гребаный фитнес-клуб, как по заказу, сломалась именно в день исчезновения Кирсанова, ни раньше ни позже! И вы хотите меня уверить, что она тут совсем-совсем ни при чем, а все эти события – чистейшая случайность?!!
– Но доказательств у нас пока нет, – парировал Евгений.
– И когда же они у вас будут? – съязвила я.
– Мы занимаемся, ищем, – уклончиво ответил он, – и, вы уж извините, мне очень некогда, уже вечер пятницы, а я все еще на работе, и неизвестно, когда уйду отсюда, и уйду ли вообще.
– Бедный вы наш, несчастный, погрязший в рутинной работе, – притворно посочувствовала я следователю. – Ладно, хоть сведения на Вострецова мне добудьте, раз уж сами его не разрабатываете.
– Да почему не разрабатываем? – возмутился Евгений. – Мы всех разрабатываем, только вот доказательства его вины нам найти пока не удалось.
– Всего доброго!
Я выключила телефон и практически швырнула его на стол, потом пошла на кухню сделать себе бутерброд: разговор с обладателем пышной шевелюры вывел меня из себя, и мне необходимо было немного успокоиться. Намазывая масло на хлеб, я вдруг почувствовала, как меня буквально осенила мысль: а ведь Михал Михалыч не убивал Олега! Да-да, Татьяна Александровна, не убивал, и вообще не причастен к этому делу. Почему? А иначе он знал бы, что парниковой пленки у его возлюбленной нет. А он очень удивился, когда она сказала ему, что пленку Гена еще только собирается покупать. Экономный Михал Михалыч спросил несколько даже возмущенно: «Да зачем покупать? Сойдет и та, что была в прошлом году, она еще совсем новая…». Значит, не знал наш хозяйственный друг детства, на что пошла прошлогодняя пленка, и, думаю, потому к убийству не причастен. К тому же он ведет себя очень спокойно, как ухаживал, так и ухаживает за своей дамой сердца, просто поглощен этим занятием. Так что, Татьяна Александровна, хотя Михал Михалыч и бывший тюремный охранник, смело вычеркиваем нашего галантного кавалера из списка подозреваемых! Ура! Одним подозреваемым меньше…
