Ли Чайлд - Джек Ричер, или В розыске

— Здесь я не стану вам возражать.

— Они открыли не ту дверь, Джулия. И получат то, что заслужили.

— От вас? Но как? Неужели кто-то умер и сделал вас королем мира?

— Кто-то должен с ними разобраться. Ваши парни смогут?

Соренсон не ответила.

— Значит, ответ — нет, я правильно понял? — спросил Ричер.

Джулия пожала плечами, потом неохотно кивнула, словно очень не хотела этого делать.

— Я должна позвонить.

— Кому?

— Шерифу из Небраски. Дочь Дельфуэнсо должна скоро проснуться.

— Я сожалею.

— Поэтому мне нужно надеть на вас наручники. И я должна посадить вас на заднее сиденье машины.

— Этого не будет.

— Мы не играем в игры.

— Скоро пойдет дождь, — сказал Ричер. — И следы шин исчезнут.

— Повернитесь, — сказала Соренсон. — И руки за спину.

— У вас есть камера?

— Что?

— Камера? — сказал Ричер. — Фотоаппарат.

— Зачем?

— Нам нужно сфотографировать следы шин. До начала дождя.

— Повернитесь, — повторила Джулия.

— Давайте заключим сделку.

— Какую сделку?

— Вы одолжите мне свою камеру, и я сфотографирую следы шин, пока вы будете звонить шерифу.

— А потом?

— Потом мы немного поговорим.

— О чем?

— О моей ситуации.

— А у меня есть другие варианты?

— У вас их нет.

— Но пистолет у меня.

— Однако вы не станете его использовать. Мы оба это знаем. И я дал вам слово. Я не убегу. Вы можете мне доверять. Я давал клятву. В армии. Более серьезную, чем вы.

— Я обязана увезти вас с собой. Вы ведь это понимаете, правда? Омаха должна что-то предпринять прямо сейчас.

— Вы можете сказать, что не смогли меня найти.

— Но владелец мотеля знает, что это не так.

— Вы можете его пристрелить.

— Да, у меня было такое искушение.

— Мы договорились?

— Но потом вы должны вернуться вместе со мной.

— Этого в нашем договоре не было. Пока. Мы примем решение позднее. Мы поговорим.

— Если вы сказали правду, вам не о чем беспокоиться.

— Вы все еще верите в такие вещи?

— Да, верю.

Ричер не ответил.

— Взвесьте все, — сказала Соренсон. — Подумайте. Сделайте выбор. У вас нет машины, нет телефона, нет контактов, нет поддержки, нет помощи, нет бюджета, лаборатории, компьютеров, и вы не имеете ни малейшего представления о том, куда могли направиться преступники. Вам необходима еда и отдых. Необходим врач. Однако я могу оставить вас здесь одного, в полнейшей глухомани. Приближается дождь. Потом меня уволят. А что будет с вами? Вас все равно будут выслеживать, как дикую собаку.

— А какой у меня выбор? — спросил Ричер.

— Вернуться со мной в Омаху, помочь нам, возможно, получить новую информацию. И дальше вы сможете поступать с ней, как посчитаете нужным.

— И откуда я получу информацию?

— Не откуда, а от кого.

— И от кого?

— От меня.

— Зачем вам это?

— Потому что я сейчас импровизирую. Пытаюсь найти способ заставить вас сесть в машину.

— Значит, теперь сделку предлагаете вы?

— И это хорошие условия. Вам следует согласиться.

Ричер фотографировал, пока Соренсон звонила шерифу в Небраску. Камера была цифровой. Как-то он делал фотографии сотовым телефоном, но в последний раз держал в руках камеру еще в те времена, когда они были пленочными. Впрочем, Джек решил, что едва ли между ними есть существенная разница. В обоих случаях имеется объектив и маленькая кнопка, которую следовало нажимать, а также специальная штучка, через которую нужно смотреть. Однако он ошибся. Ему пришлось смотреть на крошечный телеэкран. Из чего следовало, что камеру следовало держать на расстоянии вытянутой руки, двигая вперед и назад, словно ты в защитном скафандре со счетчиком Гейгера в руках.

Однако Ричер сумел сделать два снимка, а потом направился обратно к машине. Соренсон уже закончила разговор, который, судя по всему, получился нелегким. Вид у нее был соответствующий.

— Ладно, поехали, — сказала она. — Вы можете сесть впереди.

— Сначала посмотрите на фотографии.

Начался дождь. Тяжелые капли падали вертикально, а некоторые под углом, поднялся ветер. Они сели в машину, и Ричер передал камеру Соренсон, которая умела пользоваться новой техникой. Она посмотрела оба снимка.

— Вы сделали только две фотографии? — спросила она.

— Мне нужны только две.

— Две фотографии одного и того же?

— Это не одно и то же.

Дождь барабанил по крыше «Краун Виктории». Соренсон очень внимательно посмотрела на первый снимок, потом на второй — столь же внимательно. Она трижды возвращалась к первому и обратно.

— Ладно, они идентичны и оставлены машиной, которая развернулась на сто восемьдесят градусов, верно? Так это левая и правая шины? Или передняя и задняя?

— Ни то ни другое, — сказал Ричер.

— В таком случае что?

— Только одна фотография относится к машине, которая сделала разворот.

— А второй снимок?

— Я снял след от протектора вашей машины.

Глава 39

Соренсон снова посмотрела на фотографии, сначала на одну, потом на другую, туда и обратно. Та же шина, та же грязь.

— Вовсе не обязательно, что из этого что-то следует.

— Согласен, — ответил Ричер. — Не обязательно.

— Я никогда здесь не была.

— Я вам верю.

— И Бюро не использует специальные шины. Уверена, что мы их покупаем, как все остальные люди. Вероятно, в «Сирс».[26] Наверняка нечто надежное, дешевое и широкого профиля. То, что продается со скидками. Так поступают все. Так что такие шины стоят на всех больших седанах. Существует полдюжины разных моделей. Для автопарков, машин, сдающихся в аренду, больших автомобилей, на которых ездят пожилые люди. Могу спорить, что в мире миллиард таких покрышек.

— Наверное, даже больше, — ответил Ричер.

— Так что вы хотите мне сказать?

— Лишь то, что мы точно знаем, какие шины стоят на машине плохих парней. Такие же, как у вас. Из чего следует, что их машина — большой американский седан. А это уже начало.

— И всё?

— Остальное лишь гипотезы.

— Но нам разрешено строить гипотезы.

— Тогда я бы сказал, что это городская машина. Или для пригородов. Большие седаны редко встречаются у фермеров. Они используют грузовики-пикапы с приводом на четыре колеса.

— Насколько городская?

— Из таких мест, где есть компании такси и сервисное обслуживание. А также офисы и аэропорт. И местный рынок должен быть подходящим. К примеру, я уверен, что здесь невозможно купить такие шины. Зачем кто-то станет их завозить в магазины?

— Вы хотите сказать, что Бюро в это как-то вовлечено?

— Уверен, что нет.

— Но?..

— Ничего.

— Но?..

— Но я человек, для которого существуют только белый и черный цвет. И я предпочитаю получать четкие ответы — да или нет, которые смогу принять без колебаний.

— Тогда — нет. Принято без малейших колебаний. Сразу. И вне всяких сомнений. Бюро не может быть вовлечено в подобные вещи. Это худший вариант безумия.

— Ладно, — сказал Ричер. — Поехали. И скажите мне, если захотите, чтобы я на некоторое время сменил вас за рулем. Я знаю дорогу.

Соренсон сделала разворот на сто восемьдесят градусов, потом выжала газ, и автомобиль помчался сквозь дождь. Они миновали мотель на скорости около шестидесяти миль в час. Днем он выглядел немного иначе — лампы на стенах не горели, и обшивка казалось более бледной.

— Я заплатил за две ночи в мотеле. И провел в комнате около тридцати секунд.

— Зачем же вы заплатили? — спросила Соренсон.

— Я чувствовал вину за его стену.

— Но вы же ни при чем.

— Тогда я так и думал.

— У вас не должны были возникнуть угрызения совести. Не из-за него. Мне он не понравился.

— Ну, у меня в кармане до сих пор лежит ключ от номера. Может быть, я отправлю его по почте. Или не стану этого делать.

Когда они подъехали к первому перекрестку, Соренсон затормозила слишком поздно — шины завизжали, машину занесло на влажной дороге. Джулия сбросила газ, выровняла автомобиль и помчалась дальше.

— Извините, — сказала она.

Ричер не ответил. В его положении не стоило жаловаться. Они все еще оставались на дороге, а он бы брел по полю.

— Покрышки следует сменить, — сказала она. — Я заметила это по дороге сюда.

Ричер не ответил.

— Из чего следует, что у плохих парней также плохие шины. Если фотографии одинаковые. А это уже второй шаг. Мы знаем, какие у них покрышки, и знаем, что они не новые. Может быть, у них старая машина. Или старый шофер. Возможно, пожилой человек на большой машине.

— Сомневаюсь, — ответил Ричер. — Не думаю, что пожилой человек станет выезжать из дома посреди ночи, чтобы посмотреть, как умирает молодая женщина. Вы ведь понимаете, что огонь загорелся, когда они находились здесь? Они не ставили запал. Это не спонтанное возгорание. Они подожгли машину, а потом стояли, смотрели и ждали, пока не убедились, что огонь не погаснет.