Татьяна Гармаш-Роффе - Легкое дыхание лжи
Надо идти. Нельзя допустить, чтобы Коля там что-то изменил или уничтожил улики. Раз он вернулся в ангар, значит, за чем-то важным. Что-то он тут оставил, нечаянно или намеренно. Как знать, может, и деньги, которые не нашла Мила… В общем, что бы ни привело Колю в ангар, позволить ему там хозяйничать никак нельзя. Вступать в драку Алексей не намеревался, слишком неравны их шансы с учетом оружия, но нужно его спугнуть, помешать планам.
И Кис, шагнув из-под тени сиреневых кустов, пересек дорогу и с бодрым видом направился по бывшему колхозному полю к ангару, щуря глаза на ярком июньском солнце. При этом совершенно не представляя, что будет говорить и делать при столкновении с полицейским.
Двустворчатые ворота в стене ангара были давно и прочно забиты массивными досками. Вкупе с заколоченными фанерой окнами, картинка во всех отношениях подходила для съемок какого-нибудь триллера.
Алексей приближался к приземистому зданию. Помимо ворот там должен быть какой-то иной вход – для людей, не для машин. И он, видимо, с обратной стороны.
Кис ступал уверенно, не крадучись, не заботясь о легком шуме, который производили его шаги. Однако из ангара не доносилось ни звука. Наблюдает ли за ним Коля в одну из множественных щелей? Или слишком увлечен тем делом, которое привело его сюда? Как отреагирует, когда Алексей обогнет здание и появится у входа?
Прежде чем свернуть за угол здания, Алексей сунул руку в карман, нащупал «ТТ». Он надеялся, что не придется пускать пистолет в ход – травматическое оружие может сильно ранить и даже убить, несмотря на свое относительно «невинное» название, – но все будет зависеть от поведения Коли.
Неожиданно с другой стороны ангара послышался металлический визг ржавых дверных петель и звяканье тяжелой цепи, и почти сразу же взревел мотор. Кис побежал, надеясь успеть увидеть номер машины, но «Вольво» как ошпаренный вылетел на проселочную дорогу и заскакал по ухабам, взвивая пыль, с такой скоростью, что номер сделался неразличимым за те несколько секунд, в которые детектив домчался.
Стало быть, Коля засек постороннего человека и примитивно сбежал. А это означает, в свою очередь, что важнее всего для полицейского было не засветиться. Убраться отсюда раньше, чем увидят его в лицо. Раньше, чем углядят номер его машины. И это был плохой знак. Совсем плохой.
Проводив машину взглядом, Алексей повернулся к зданию. Дверь – деревянная дверь для людей, не для машин – была распахнута настежь. В металлическом ушке висела массивная цепь, на ней неприкаянно болтался амбарный замок. Выходит, у Коли имеется ключ от замка…
Помедлив, Кис вошел. И сразу же резко остановился. В двух метрах от порога лежало тело.
Алексей наклонился к нему, проверил пульс… Мужчина был не только мертв, но уже изрядно остыл. То есть смерть наступила еще вчера вечером.
Некоторое время Кис соображал, кому позвонить. Громов небось еще дрыхнет и потому бесполезен: пока до Петровки доберется, пока в рабочем компе нужный файл нароет… А вот кто ему может помочь незамедлительно, так это Витя с Димой, охранники Пилипкина.
Он открыл эсэмэску Громова с адресами и явками (заодно порадовавшись своей предусмотрительности, благодаря которой вся необходимая инфа у него теперь под рукой) и набрал номер Вити. Охранник спал, голос его выдал, но детектива это не волновало.
– Витя? Это Алексей Кисанов, я вчера вечером к вам с Димой… Ага, вот-вот. Скажи, у Никиты какого цвета волосы? Он не рыжий, часом?
Никита был рыжим. Даже ярко-рыжим, уточнил Витя.
Как этот труп. И рост выше среднего, и комплекция плотная…
Предположение Милы оказалось верным. Коля застрелил его. Еще вчера.
Входное пулевое отверстие находилось в шее, под подбородком – видимо, мужчины схватились в драке за пистолет и катались по полу… Из положения «стоя» в такое место не попасть.
Крови, однако, вокруг тела не было. А должна быть. Шея, этот мост между торсом и головой, буквально напичкана сосудами разных назначений и калибров, артериями и венами. Значит, выстрел застал Никиту не здесь…
Алексей обошел ангар по периметру. Несмотря на то что окна были забиты фанерой, острые лучики солнца, пробивавшиеся через щели там и сям, неплохо освещали помещение. Большую темно-красную лужу на полу детектив быстро нашел у торцевой стены. Никита получил пулю, без сомнения, в этом месте. Тут и умер – мгновенно, скорее всего: судя по входному отверстию, пуля прошла через мозг. Но теперь его тело в двух метрах от двери. Стало быть, Коля намеревался вынести труп. Но появление детектива помешало его планам…
Телефон! Мобильник Никиты, который и указал детективу местоположение ангара, – где он? В нем, без сомнения, зафиксировался номер Коли, а по нему легко установить его личность!
Однако аппарата не было видно. Алексей набрал номер Никиты и прислушался…
Нет, не звонит. Коля унес его, как пить дать. Тело не успел, так хоть телефон умыкнул. Он полицейский, он знает, как лихо способен сотовый предать не только своего хозяина, но и всех, с кем он был в контакте. Значит, придется запрашивать у оператора распечатку звонков…
Собственно, это уже не его забота. Пора будить Серегу.
– Есть хорошая новость: Мила жива.
– Плохая тоже есть? – хмуро поинтересовался Громов.
– Как водится.
– Давай сразу.
– Никита убит.
– Та-ак… И где труп, тебе известно? Адрес можешь дать?
– Записывай, – Алексей принялся диктовать.
– Ага… Жажду узнать подробности, но сначала отправлю людей в ангар. Жди, перезвоню.
Через две минуты Громов был снова на связи.
Алексей рассказывал и слышал, как дружбан, не желая терять время, чистит зубы, спускает воду в туалете; как вскипел чайник и звякнула ложка об чашку… При этом слушал Серега сосредоточенно, о чем свидетельствовали его уточняющие вопросы.
– Ты там оставайся на месте, пока наряд не приедет, – произнес Громов, выслушав до конца. – Дашь показания, как положено. А я сейчас за девицей Пилипкиной пошлю кого-нибудь, раз сама явиться к нам не желает. Роман там, на даче, с ней?
– Ну да.
– Я парня твоего прихвачу, уж не обессудь, друже. Да и сестричку двоюродную заодно. Снимем со всех показания и дело закроем. Адрес дачи знаешь?
– Нет. Только примерное местоположение.
– А фамилию Насти?.. Ладно, не проблема, это мы вмиг установим. Не клади трубку, я распоряжусь.
Алексей не успел возразить насчет Романа – да и сообразить не успел, что для него будет лучше в сложившейся ситуации. Пока он взвешивал все «за» и «против», Громов уже вернулся к телефону.
– Надеюсь, Кис, у тебя хватит ума сына не предупреждать?
Алексей понимал: Роман сочтет его предателем. Парень влюблен, и никакому резону сердце не внемлет (или как там сказал мудрец[4]). Но на то и существует неблагодарная работа родителя, чтобы оберегать детей от них самих.
– Чего молчишь, Кис? Я неправильно выразился, наверное, надо было сказать не ума, а стойкости, да?
Серега иногда отличался необыкновенной тонкостью.
– Неважно, я тебя понял. Я не стану предупреждать Романа. Он влюблен и может сбежать с Милой, если она его подобьет. А я хочу, чтобы с него поскорее сняли подозрения в преступлении, которого он не совершал.
– Вот-вот, – поддакнул Серега. – К тому же у нас на Петровке детки будут в безопасности. А то не ровен час Коля решит, что пора наконец избавиться и от девицы… Она опасная свидетельница, она его видела, может пальчиком ткнуть на опознании. Сказать по правде, я даже не понимаю, почему он до сих пор этого не сделал, раз деньги уже у него, а он сам еще в Москве околачивается. Тем более что он отлично знает, где Мила прячется… По всей видимости, он по каким-то причинам не хотел осложнять ситуацию. Может, из-за ее отца, Пипкина? У того руки длиннее, чем у полиции. И, главное, разбираться он будет без протоколов и адвокатов.
– Еще немного, и я поблагодарю Пилипкина за бандитское прошлое. Ведь с Милой мой сын…
– Боюсь, рано радоваться, Леха. Извини, что я так в лоб, мои дипломатические таланты просыпаются только к одиннадцатичасовой летучке, но, если вдуматься, сейчас для Коли ситуация в корне изменилась… Начиная с того момента, как ты застукал его в ангаре и нашел мертвого Никиту. На это Коля явно не рассчитывал, полагая, что вывезет труп тихой сапой и спрячет. Не вышло, ты ему помешал, и все для него сильно осложнилось. До сих пор он был какой-то безликий Коля, свистнувший бабки у Милы, которая сама их свистнула у папаши. Кто он такой, знал Никита – но Никита мертв. Мила видела его в лицо, и все. Еще не факт, с точки зрения Коли, что она захочет связываться с полицией и давать против него хоть какие-то показания. Как там сказал ему Никита? «Не настучит, у самой рыльце в пушку» – как-то так?
– Да, вроде бы, со слов Романа… Я думаю, что Коля до сих пор не опасался Милу еще по одной причине: он не только знал, что сама девушка в полицию не торопится, но и что полиция считает ее мертвой и ищет по моргам. При этом на подозрении Роман, на поиски которого полиция бросила все силы. А Коли в этой схеме вообще не существует.
