Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– То есть все-таки надо постараться не вести себя как жертва?
– Угу, – хмыкнула Кира. – Корректировкой собственного поведения можно существенно снизить риски нападения на себя.
– И как?
Кира пожала плечами:
– Работать над собой всегда не просто. Это сложнее. Это на грани ощущений. Чтобы кем-то себя чувствовать, надо этим кем-то быть. Ну, само собой, осанка, гармоничность движений…
– Тебе только осталось добавить, как благотворно на манеру поведения, осанку и движения влияют танцы и спорт, – хохотнул Самбуров.
– Танцы и спорт, – Кира с довольным видом закивала.
– Хорошо. Надо включить танцы в мероприятия по профилактике преступности, – засмеялся Григорий. – Я предложу Вольцеву.
Кира лукаво прищурилась.
Самбуров вновь стал серьезным:
– Ты считаешь, что с Ласточкиной в дендрарии встречался он? – уточнил Самбуров. – Кроме комментариев со страницы НэоКэтсу у нас ничего нет.
– Он. Не в комментариях дело, – пояснила Кира. – Не только в них, во всяком случае. По манере поведения очень похож. Но согласна: может быть, какой-то другой невротик. И не наш убийца.
– В общем, от аккаунта у нас никаких зацепок. Если только разговор с Кирсановой что-то даст. Почему он не убил Ласточкину?
– Что-то не подошло. Либо внешне в реальности оказалась не такая, как на картинке, либо по поведению что-то не сошлось. Может, к тому моменту еще не было необходимости в убийстве и понимания, зачем он вот это все рисует… Даже уже на Олесе… Он убил, перевязал горло, порезал одежду, но не рисовал на ней кровью. Может, еще не сформировалось желание. Может, желание разрисовать возникло, но он его испугался и не осуществил. Человеческая психика не машина, не какой-нибудь аппарат. Ну, скажем, швейная машинка, – специалист по психопатологии постучала ногтями по своей голой коленке. – Вдели красную нитку, повели рычажок на размер стежка, второй на форму строчки. Нажали на педальку – машинка шьет красным зигзагом длиной два миллиметра. Поменяли длину строчки, цвет нитки, и строчка стала другого цвета и выбранной длины. С человеком так не работает. Есть вводные данные, врожденные: темперамент, аудиал, визуал, тип мышления, центрист, рефлектор, конструктор – это плюс-минус может быть общее. Дальше более индивидуальные параметры: среда, в которой человек рос, люди, которые воздействовали, условия и прочие детали. Теперь смотрим: когда человек по-честному вспоминает что-то, а не врет и не придумывает, он должен смотреть вправо-вверх. А конкретно в его случае, в его детстве, там таблица умножения в классе висела, и учительница не разрешала туда подсматривать во время ответа. Он выработал привычку смотреть прямо, а движение глаз вверх, положенное по его мышлению и восприятию, компенсирует дерганьем уголка губ. А это уже похоже на сомнение и ложь в общем понимании. А еще он не визуал, и ему свойственно смотреть вниз, когда он думает. Вот и сложи все нюансы, определи в них, что да как. Правила не работают с человеческой психикой напрямую. Нас нельзя алгоритмизировать. Система «сделать это – получим то» не работает. Нужен комплексный подход. Все смотреть и индивидуально прикинуть – куда руки, куда ноги повернуты, а еще лучше знать, как человека воспитывали.
– Интересно, – протянул Григорий.
– Не то слово, – согласилась Кира. – Психика не работает как комбинация кнопок. А еще человек совершенно не логичен и вообще не слишком разумная зверушка. Говорит одно, делает другое. Текст и контекст совершенно различны. А еще есть инстинкты, и что-то там в детстве навоспитывали… внушили. Черт ногу сломит.
– Поэтому криминальные психологи участия в расследованиях и не принимают. Потому что их знания не имеют практической составляющей, не переводятся в конкретные улики, – отчеканил Самбуров.
Кира кивнула с сияющей улыбкой и ушла от скользкой темы, заговорив о другом.
Почему Вольцев решил, что его отделу необходим специалист по психопатологии и позвал Вергасову, Самбуров слышал несколько вариантов объяснений. Все они имели под собой основу и веские причины и одновременно нет. Без этого можно обойтись.
– А мы имеем дело с больной психикой. То есть кроме набора поведенческих реакций и причин на них надо определить, где эта психика дала сбой и почему рычажок, выставленный на прямую строчку, шьет с перебоями.
– Определим? – миролюбиво поинтересовался Самбуров.
– Определим, – уверенно пообещала Кира.
Они подъехали к УВД, уже несколько минут сидели в машине, разговаривая и морально готовясь совершить короткую перебежку из прохладного салона авто по раскаленному асфальту, до дверей здания, в котором работает кондиционер.
– Вон он! Вон! – донесся до них голос, едва они вышли из машины.
– Григорий Сергеевич, Григорий Сергеевич, – к ним кинулся молодой человек в очках и с крошечным микрофоном. – Специальный корреспондент «Краснодар сегодня». Ответьте на несколько вопросов.
– Блогер и ведущая «Регион 23», – рядом с ним, едва не сбив его с ног, возникла рослая девица в обтягивающих леггинсах и топе без лямок. – Как вы прокомментируете, что к единственной спасшейся жертве маньяка, Зуле Газулиной, не приставлена охрана? Это тайный план органов? Маньяк придет ее убивать, и вы его схватите? Вы ловите на живца?..
– Зуля какая? – оторопел Самбуров, непроизвольно дернувшись от микрофона. Он обернулся к Кире, скорее всего ища поддержки, но та предусмотрительно отступила назад и по большому радиусу обходила всю медийную компанию.
– Может быть, вы следите за дебатами в сети и ждете, что он объявится в чате?
– Сколько еще должно случиться убийств, чтобы МВД смогло поймать убийцу?
Самбуров пятился от наступавших на него журналистов и блогеров. Тех оказалось трое – это не считая оператора с видеокамерой, – и давили они под стать асфальтовому катку. Самбуров легко и качественно мог дать в морду любому оборзевшему мужику, забыв про собственные погоны и должность, но, что делать с нахрапистыми девицами, с ходу не придумал.
– Тайна следствия! Все тайна следствия! Кто вас вообще пустил на территорию УВД? – прошипел он.
– Прокомментируйте!
– Комментариев не будет. А чем меньше вы разводите шумихи в соцсетях, тем быстрее и успешнее пройдет операция! – рявкнул подполковник.
Он наконец увидел, что на помощь ему бегут три оперативника во главе со Школьниковым, и полностью пришел в себя. Аккуратно, но настойчиво раздвинул толпу и направился к зданию.
– Мы с Юнкой будем смотреть вечерние новости, – промурлыкала Кира, подняв взгляд на Самбурова от экрана телефона. – Ты фотогеничен. Уверена, камера тебя любит. Мне кажется, или ты мне очень благодарен за то, что я направила к тебе помощь?
– Тебе кажется! – Самбуров издал звук, похожий на шипение змеи.
– Я тебя спасла! – наигранно надулась Кира. – Это же я сказала Школьникову, что он здорово отгребет, если подполковника Самбурова краснодарские блоХеры разорвут на кусочки.
