Интуиция, дедукция и железный кулак - Игорь Екимов
На пути у него снова оказался ручей, и сыщик опять перешёл его босиком, закатав джинсы повыше. Потом прошёл ещё немного и посмотрел издали на боковой фасад дома Татьяны Сергеевны. Ага, и здесь окна второго этажа не занавешены. Отлично.
Тут Силачёв решил сойти со своего прежнего маршрута и направился к дому Татьяны Сергеевны. Сегодня он собирался как можно тщательней изучить и этот дом, и его прекрасную хозяйку.
Густой лес и высоченный забор надёжно скрывали сыщика от глаз жителей посёлка. Михаил Николаевич подошёл к самому забору и медленно двинулся вдоль него.
«Для начала попробуем просто найти что-нибудь подозрительное. А уж потом, когда девушка приедет с работы — будем наблюдать за ней».
Силачёв исследовал участок со стороны бокового фасада дома, ничего интересного не обнаружил и пошёл вдоль заднего фасада. И вдруг его зоркий глаз заметил на земле что-то вроде едва различимой тропинки. Земля тут была плотная, следов на ней практически не оставалось, но в одном месте она выглядела чуть-чуть по-другому — как будто здесь пусть не часто, но регулярно ходят люди. «Тропинка» вела из леса и упиралась прямо в забор.
Михаил Николаевич заинтересовался и осмотрел забор в этом месте. Конечно, перелезть его просто так было невозможно: сплошные металлические листы высотой четыре метра, да ещё с острыми краями!
«Хм… Потайная дверь?»
Он пощупал металлический лист, в который упиралась «тропинка». Лист как лист, плотно прилегает к двум соседним, точно таким же.
«А может, эта тропинка мне только показалась? Эх, жаль, что тут снега нет! Глядишь, на нём бы и следы чьи-нибудь остались. Правда, сегодня, кажется, уже нигде снега нет — растаяло всё».
Силачёв стал тщательно разглядывать соединения этого листа с соседними.
«Так, он прилегает к ним обоим изнутри, со стороны двора. Значит, если это и вправду потайная дверь, то она, естественно, не может открываться наружу — она будет открываться вовнутрь! И, конечно, с той стороны должны быть дверные петли и какой-нибудь замок».
Он два раза как следует надавил рукой на нижнюю часть металлического листа (у левого соединения и у правого), потом точно так же на верхнюю — настолько высоко, насколько мог достать.
«Чёрт его знает: вроде бы чуть-чуть отходит от соседних? Непонятно. Надо посмотреть изнутри».
Чтобы увидеть эту часть забора изнутри, нужно было опять лезть на дерево, причём не здесь, а со стороны бокового фасада. Сыщик отправился туда, выбрал одну большую ель, расположенную близко от забора, и залез на неё по толстым веткам, оставив рюкзак на земле.
Сперва невооружённым глазом, а потом и через бинокль Силачёв рассмотрел задний двор Татьяны Сергеевны, который, как специально (а может, и правда специально — для маскировки?), зарос кустами и деревьями. Да ещё ветки дерева, на которое он залез, тоже закрывали обзор. Но всё-таки он сумел разглядеть в переплетении кустов и веток именно то, что искал: в левой верхней части подозрительного металлического листа он заметил дверную петлю, а в правой верхней части — электромагнитный замок.
Учитывая, что этот лист очень плотно прилегал к двум соседним по всей высоте снизу доверху — скорее всего, он крепился двумя или тремя дверными петлями и тремя или четырьмя электромагнитными замками, а может, там на всякий случай был предусмотрен ещё и механический засов. Всего этого сыщик не смог разглядеть. Но и того, что он увидел, было вполне достаточно.
«Значит, на участке Татьяны Сергеевны зачем-то установлена потайная дверь, выходящая в лес. Будь это даже не потайная дверь, а обычная — всё равно было бы подозрительно, а так — тем более! Ну что, пожалуй, девушка становится у нас одной из главных подозреваемых. А вот теперь возникает чисто практический вопрос: откуда лучше всего вести наблюдение за её домом?»
Расположиться следовало таким образом, чтобы видеть потайную дверь и подходы к ней со стороны леса, а ещё — по возможности — и происходящее в доме. Подумав, сыщик решил устроиться на той же ёлке, с которой он в пятницу рассматривал задний фасад дома Татьяны Сергеевны. Он перебазировался туда, причём сумел втащить на дерево и рюкзак, перекидывая его с ветки на ветку. Это было необходимо сделать: ведь Силачёв собирался сидеть тут долго.
Устроившись поудобнее, он сначала осмотрел задний фасад дома через бинокль. Поскольку и здесь окна были не занавешены ни на первом, ни на втором этаже, то Михаил Николаевич мог видеть некоторые комнаты, в том числе и бильярдную.
«Это хорошо. А меня-то самого тут не очень видно?»
Силачёв глянул вниз и по сторонам. Пожалуй, еловые ветви закрывали его неплохо — в этом месте лес был густой.
«Наблюдение продолжим до завтрашнего утра, если не возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Завтра утром, когда девушка уедет на работу, пойду отдыхать. Главное — вниз не свалиться».
И действительно: Михаил Николаевич расположился на высоте, как минимум, шести-семи метров. Правда, внизу были толстые ветки, которые могли смягчить падение, но проверять это ему совсем не хотелось.
Кажется, пора было пообедать. Силачёв открыл рюкзак, проверил свой продовольственный запас, съел несколько кусков свиного филе, несколько кусков копчёной колбасы и запил всё это яблочным соком.
И стал ждать…
* * *
Первый день слежки за домом не принёс результатов: никто даже близко не подошёл к потайной двери. Силачёв вообще не заметил, чтобы кто-нибудь заходил сегодня в гости к Татьяне Сергеевне. Девушка приехала вечером с работы, чем-то занималась дома (в тех комнатах, которых сыщик отсюда видеть не мог), потом сыграла сама с собой несколько партий в бильярд. Это было восхитительное зрелище. Однажды Силачёв смотрел по телевизору какие-то международные соревнования по бильярду — так вот Татьяна Сергеевна, как ему показалось, демонстрировала примерно такой же уровень мастерства, что и те спортсмены-международники. Но не только: в её движениях чувствовалась особая эстетическая прелесть. Её неторопливая фотомодельная походка и ленивая тягучая грация просто убивали наповал. Чувствовалось, что игра доставляет ей самой большое удовольствие. Кроме того, перед каждым ударом девушка совершала один и тот же ритуал: сначала натирала мелом кончик кия, а потом подносила его ко рту и изящно дула на него, словно задувая горящую свечу.
Если бы на месте Силачёва оказался какой-нибудь
