Спаси мой маленький мир - Татьяна Игоревна Булыгина
Лето они прожили замечательно: погода стояла хорошая, и Витька с ребятами бегали на озеро купаться, ловили маленьких окуньков, которых потом с хрустом и чавканьем съедал тети-Клавин кот Петруха, а мама с тетей Клавой ходили каждый день за ягодами и приносили по маленькому ведерку душистой земляники. Но с середины августа похолодало, ребята уехали в город, потом началась учеба. Совсем грустно стало в октябре, когда полились холодные дожди. Мама два раза в день топит печку, но все равно сыро. Домик старый, прогнивший, пожалуй, это самый бедный домик в Вершинино, стоит практически на самой окраине поселка. Мама сказала, что нужно потерпеть еще две недели, первого ноября квартиранты съедут, и они вернутся к себе в квартиру. Подумаешь, две недели! Витя согласен терпеть и дольше, потому что именно эти квартирантские деньги так помогли маме: доктор сказал, что курс лечения дал прекрасный результат и анализы у мамы отличные. Слава богу! Спасибо тебе, Господи! В Бога Витя верил искренне.
Еще тогда, полгода назад, в апреле, когда мама заболела, ему стало вдруг так страшно, а что же будет, если… И денег на лекарства не было, и Витя на уроках сидел и смотрел в окно и ничего не слышал, и в дневнике появились двойки, тогда Инна Ивановна после урока задержала его:
— Витя, у тебя резко снизилась успеваемость. Что происходит, Витя?
И он не выдержал и разревелся, как девчонка, и все рассказал Инне Ивановне. Она долго молчала, глядя в то же окно, что и он, а потом как-то сдавленно спросила:
— А родственники, у вас же должны быть какие-то родственники?
— Нет, мы с мамой одни, папа ушел, когда мне было три года, точнее, мама его сама выгнала, потому что он все время пил и матерился.
— А где работает мама?
— В проектном институте, у нее зарплата маленькая, а премия только по итогам года.
Витя подумал, а потом задал Инне Ивановне вопрос, который беспокоил его больше всего:
— А почему Бог поступил так с мамой? Мама через день ходит в церковь, и помогает в церкви прибирать, и все службы посещает, почему же Бог так наказал ее? Почему она заболела?
Инна Ивановна растерялась. Витя озвучил ее мысли. Она видела его маму, очень набожную женщину, даже летом не снимавшую светлого платочка с волос, женщину, которая в свои сорок лет выглядела на пятьдесят с гаком. Она знала, как скромно живут мать и сын Колесниковы, и первая мысль, которая пришла ей в голову, когда Витька, хлюпая носом и утирая глаза ладошками, рассказывал о приключившемся несчастье, была: «Господи, а им за что это?»
Инна Ивановна посмотрела на Витьку подозрительно блестящими глазами, потом зажмурилась, тряхнула челкой, разгладила на коленях яркую клетчатую юбочку и вдруг твердо, очень по-учительски сказала:
— Знаешь, Витя, говорят, пути Господа неисповедимы, это значит, Витя, что мы не можем предугадать, что Господь пошлет нам, какие испытания.
Инна Ивановна подозревала, что весьма вольно трактует известный постулат, но мальчика нужно было как-то утешить.
— Вот поэтому вы с мамой должны успокоиться и принять свершившееся как испытание.
«Да, но где же им взять денег?» — думала Инна Ивановна.
— Витя, а где ты будешь проводить лето? — «Что же я несу, какое лето, какие поездки, у них же денег нет!»
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Витька. — Может быть, на пару недель съездим к тете Клаве на дачу.
— А тетя Клава — это ваша родственница?
— Не-а, тетя Клава мамина подруга, она недалеко от нас живет, они в церковь вместе ходят.
— Ну хорошо, Витюша, беги, и мы с тобой договорились: на уроках отвлекаться ты больше не будешь, так?
— Ну да-а, — неуверенно протянул Витька.
Через несколько дней, уплетая за ужином аппетитную запеканку, муж Инны Ивановны пожаловался, что никак не может пристроить двух командированных магнитогорцев. Они приехали надолго, гостиничные цены их разорят, уже несколько дней они ищут и никак не могут найти подходящую квартиру, чтобы снять ее примерно на полгода. Инна Ивановна взвизгнула и кинулась целовать мужа, муж от неожиданности поперхнулся и уронил кусок запеканки на джинсы, но совсем не рассердился, он очень любил свою хорошенькую, умную и добрую Инку и гордился ею безмерно.
Дальше все закрутилось как в кино: Витька отдраил до блеска их небогатую, но ухоженную и очень просторную квартиру, и командированные магнитогорцы, радостно и особо не торгуясь, тут же заселились, а тетя Клава, охая и крестясь, протопила дачный домик в Вершинино, приговаривая: «Как хорошо, что Господь послал теплый апрель».
Почему Витька вспомнил все это сейчас, умываясь и вяло пожевывая бутерброд с сыром, он и сам не понял, возможно, потому, что через две недели они с мамой вернутся в Екатеринбург и не приедут сюда до следующего лета, и он мысленно уже начал прощаться с поселком и дачным домиком, к которому привык за полгода.
Витя дожевал бутерброд, взял набитый учебниками увесистый рюкзак, вышел на улицу и долго возился с калиткой: старые доски разбухли от воды, и он никак не мог закрыть ее. Витя наклонился и поправил нижнюю доску, а когда поднял голову, увидел, что неподалеку, с огромной старой сосны справа от дороги, спрыгнул мужчина. Витя испугался и замер. Сейчас столько писали и показывали по телевизору про террористов, что Витька решил, что этот высокий мужчина в темной куртке и джинсах приехал в Вершинино в такую рань отнюдь не с добрыми намерениями. Мужчина отряхнул руки, сел в длинную темную иномарку, и машина, тихо урча мотором, медленно тронулась и скрылась за поворотом. Витька посидел на корточках еще несколько минут, потом глянул на часы и ахнул: до отхода электрички оставалось совсем мало времени. Он закинул рюкзак на плечо, с ненавистью пнул калитку и тяжело побежал на станцию.
— Ну что,
