Проклятие Огненной Лошади - Виталий Михайлович Егоров
– Что случилось?
– Кроме тебя, у меня никого нет, поэтому прошу об одном одолжении. Меня отправляют во Францию на три недели. На это время надо присмотреть за дочкой. Она ходит в круглосуточный детсад, ее надо забирать только в субботу и воскресенье. Согласна?
– Ой, как здорово! – воскликнула Марина. – Увидеть Париж и умереть! Конечно, Мила, езжай, а за дочкой мы с мамой присмотрим.
* * *
В аэропорту Шарля де Голля Милу встретил представитель Парижского университета иностранных языков, и через час она прибыла в пункт назначения – одноэтажный небольшой особняк в живописнейшем, утопающем в зелени районе недалеко от Версаля. Хозяйка владения, пожилая женщина, немного напоминающая тетю Клеопатру, встретила ее с милой улыбкой и поинтересовалась:
– Мадемуазель не устала в дороге?
– Спасибо, мадам, все прекрасно, – ответила она доброжелательной хозяйке. – Я нисколько не устала и приятно впечатлена от своего путешествия.
– Вы когда-нибудь были во Франции?
– Нет, мадам, это мое первое посещение.
– А вы хорошо говорите по-французски.
– Спасибо, мадам.
– Мадемуазель, следуйте за мной, я покажу вашу комнату. Располагайтесь, отдохните, к ужину я вас позову.
Комната оказалась довольно просторной с двумя окнами, выходящими на пруд, где мирно плавали утки. Очевидно, хозяйка принимала жильцов, за что от государства получала небольшое жалованье. Мила это поняла по памятке для гостя, которая висела на стене. Изучив наставление, Мила сходила в ванную, чтобы принять душ, а когда вернулась обратно, хозяйка встретила ее возле двери.
– Мадемуазель, идемте ужинать, – пригласила она ее с той же доброй улыбкой на лице.
Ужинали вдвоем.
На столе были нарезаны багеты с сыром, с пылу с жару дымилась курица с румяной корочкой, фруктовый десерт.
За столом разговорились.
Хозяйка рассказала о себе: зовут ее Адели, ей шестьдесят семь лет, муж умер три года назад, у нее имеется сын, живущий отдельно, которому недавно исполнилось сорок лет. Как и догадывалась Мила, она немного подрабатывает, заселяя в одну из комнат студентов или преподавателей Парижского университета, с которым заключила долгосрочный договор.
Распорядок у Милы был расписан как по нотам. Она завтракала у хозяйки, затем на электричке ехала в Париж, где проводила весь день в университете. Обедала в маленьком и уютном кафе по соседству, отчаянно экономя на деньгах. Вечером электричкой возвращалась обратно, где ее ждала хозяйка, готовя каждый раз шикарный ужин из разных блюд. За несколько дней она привязалась к Миле и уже называла ее по имени, вечерами после ужина рассказывая ей различные истории.
– Людмила, ты читала «Трех мушкетеров» Дюма? – спросила она однажды.
– Не только читала, но даже играла в них с одноклассниками, – ответила она. – Я была Миледи.
– Миледи? – рассмеялась женщина. – Жила когда-то большая авантюристка и преступница графиня де ля Мотт. Дюма срисовал с нее образ Миледи. Чем же она тебя привлекла?
– Не знаю… Красотой, наверное.
– Да, да, она была красавица, – покивала головой женщина и с гордостью добавила: – Так вот, Людмила, мой прапрадед был конюхом у кардинала Ришелье. Тоже реальный персонаж из «Трех мушкетеров».
– Как это здорово! – восхищенно заметила Мила. – Тут сосредоточие всех известных исторических и литературных персонажей, о которых мы знали еще со школьной скамьи!
* * *
Однажды, когда она обедала в кафе, к ней подошел пожилой мужчина и улыбчиво поинтересовался:
– Мадемуазель, извините меня за беспокойство. Вам нравится здесь?
– Очень! – ответила ему Мила. – Так уютно и блюда очень вкусные.
– Спасибо, я хозяин заведения.
– Очень приятно, месье.
– Если не секрет, вы откуда?
– Из России.
– Я так и знал! – ударил он себя кулаком по груди. – Русские девушки самые красивые в мире!
– Почему же, месье? – удивленно глянула она на старика. – Француженки же являются эталоном красоты во всем мире.
– Не верьте этому, – махнул рукой хозяин заведения. – Это все придумали модельеры и парфюмеры, чтобы хорошо шла торговля. Попробуй француженку поставить под душ и смыть весь этот макияж – страшнее бывают только жабы в болоте.
– Не патриотично вы, однако, месье! – засмеялась Мила.
– Какой здесь патриотизм, мадемуазель?! Это просто мнение мужчины, который знает толк в женщинах. Я старый конь, мне семьдесят три, но до сих пор оглядываюсь, когда мимо проходит красивая девушка. А русская девушка красива естественной красотой, потому-то в России не умеют делать парфюмерию – не нужна она там. Вот я наблюдаю за вами три дня. Когда вы заходите в кафе, все вокруг становится светлее. Мне нравится видеть, как вы сидите и, о чем-то думая, ждете заказа, как вы едите, как расплачиваетесь…
– Боже мой! – воскликнула Мила смущенно. – Вы за мной наблюдали, месье?!
– Пардон, я неправильно выразился: не наблюдал, а любовался, мадемуазель! – извиняясь, склонил голову старик. – В пятьдесят третьем я безнадежно влюбился в русскую девушку, дочку эмигранта. Я был матросом, она не дала мне ни малейшего шанса…
– Очень жаль, месье, – грустно покачала головой Мила. – Неразделенная любовь – это всегда печально.
– Вы похожи на нее. Такая же прекрасная и воздушная. Наверное, за последние годы я впервые вижу такую девушку, как вы.
– Да не может быть! – рассмеялась Мила. – Я хожу по городу и вижу так много красивых девушек.
– Но вы лучшая из них, – улыбнулся старик и предложил: – Завтра я вас угощу нашим национальным блюдом. Не беспокойтесь, угощение будет за счет заведения.
– Спасибо, месье! Если не секрет, что за блюдо?
– Лягушачьи лапки.
– Ой, я боюсь лягушек! – содрогнулась Мила. – И вряд ли смогу съесть одну из их.
– Не бойтесь, – улыбнулся старик. – Тут иногда заходят гости из России. Сначала отворачивают нос, а когда попробуют – за уши не оттащишь.
– Хорошо, месье, попробуем, – засмеялась она.
* * *
Вечером за ужином Мила рассказала хозяйке о разговоре со стариком в кафе, та изумленно подняла брови:
– Лягушачьи лапки могу приготовить и я. Мой сын занимается разведением лягушек и развозит их по ресторанам и кафе Парижа.
– Ой, как интересно! – воскликнула Мила. – И много у него этих лягушек?
– Целая ферма. Его зовут Матис. Как я говорила ранее, ему уже сорок лет, а он еще не женатый. Я умру, наверное, так и не увидев внуков…
Хозяйка замолкла, обдумывая в голове внезапно пришедшую мысль, и, немного замешкавшись, поинтересовалась:
– Людмила, извини меня за назойливость, а твое сердце свободно?
– Я была замужем, у нас родилась дочка, ей скоро шесть. А муж умер…
– Извини, не знала… Людмила, впереди выходные, я попрошу Матиса, чтобы он повозил тебя по Парижу. Сходите в музеи, театры.
«По-моему, меня собираются сосватать, – пронеслось в голове у Милы. – Для полного счастья не хватало только Дуремара!»
Перед ее глазами промелькнул актер Басов
