Рыцарь справедливости - Алексей Макеев
– Все, Шилов, попал ты теперь не по-детски. Думал в игрушки все играешь, да? Уголовный розыск это уже серьезно, беседой у инспектора не отделаешься!
Лев Иванович не хотел вмешиваться в разговор, чтобы не ронять авторитет участкового. Пока Грушин размахивал кулаками и кричал, багровея все сильнее, Лев думал, как же выйти из положения. Даже если парнишка причастен к отравлениям, то нужны доказательства, ведь к крику и частым обвинениям он привык и совсем не реагирует на угрозы участкового. Допрос и задержание подростка незаконны в таком формате, преступление не тяжкое и, скорее всего, Ваньку ждет лишь штраф, который заплатит бабушка или сестра.
Телефон снова зазвенел, и Лена с ликованием выдала:
– Лев Иванович, узнала! Мне в «Скорой» на запрос ответили, его госпитализировали в третью городскую, поедем побыстрее туда. Я на машине папиной, давайте заберу вас. Куда заехать, домой?
Гуров продиктовал адрес, и девушка обрадовалась.
– Так я в соседнем доме практически, мы здесь опрос заканчивали. Пять минут, и я у вас!
Пока он ждал Елену, обстановка в кабинете накалялась. Ванька отшвырнул стул, на котором сидел, и выкрикнул срывающимся баском:
– Ничего не скажу, ни слова! И вы мне ничего не сделаете! Делайте что хотите, пускай меня посадят в тюрьму. Без меня всем легче будет и бабушке, и сестре!
Лицо Грушина налилось багровым цветом, руки тряслись от желания надавать упрямому мальчишке по первое число. Лев нахмурил брови: отпускать парня не стоит, пойман с уликами, но и оставлять его с кипящим от гнева огромным участковым опасно, мало ли до чего додумается капитан, желая получить чистосердечное признание. Он поднялся и с силой сжал пухлое плечо Грушина, чтобы мужчина пришел в себя.
– Ивана я сейчас доставлю в местное отделение полиции, сообщите сестре, пускай туда отправляется. Улики при нем, поэтому имеем право задержать на сорок восемь часов, а вы пока для проведения допроса вызовите сестру и социального педагога.
Грушин дернулся с недовольным видом, но промолчал, странно было бы возражать старшему по званию, да еще и нарушая закон.
Возле опорного пункта полиции Льва поджидала в автомобиле Лена. Он кивнул парню на заднее сиденье, и тот плюхнулся в салон, чувствуя некоторое облегчение. За день сидения в кабинете он изрядно устал и был в полном отчаянии. Лена при виде мальчика промолчала, хотя не смогла скрыть удивленного взгляда.
– Давай заедем в местное отделение полиции, сдадим парня, пускай разбираются, откуда у него полные карманы отравленного мяса для собак.
– Так это он собак травил? – возмущенно воскликнула девушка.
Лев лишь кивнул в ответ, его мучила головная боль и возле аптеки пришлось остановиться. Пока Гуров покупал лекарства, Лена повернулась к мальчишке на заднем сиденье, губы у нее подрагивали, она была шокирована.
– Ты, вы… Зачем? Я не понимаю, не понимаю! Зачем их убивать, собак! Они же ничего не сделали. Из-за денег, из ревности, от обиды люди друг друга ненавидят, убивают, ранят. Но собаки! Они ведь ничего не умеют, кроме как любить! За что ты их так?!
Она и сама понимала, насколько детским и наивным был ее поступок, но не могла остановиться. Перед ней сидел преступник, который безжалостно и хладнокровно отравил беззащитных существ, а Лена не так давно работала следователем и была искренне изумлена его действиями. Невысокого роста, с огромными широко распахнутыми глазами, со смешными кукольными кудряшками на голове она с таким неподдельным огорчением задавала ему вопросы, что парнишка не выдержал. Он вцепился в спинку сиденья нескладными огромными ладонями, сморщил полудетское лицо и почти проскулил срывающимся басом:
– Да не травил, я! Не травил! Поверьте, ну поверьте мне, прошу! Я собирал мясо отравленное. Мне бабушка щенка пообещала за то, что я дал слово больше не угонять машины. Я на папкиной фотографии клялся! Я хотел мясо собрать, чтобы никто больше! Чтобы щенок не отравился! Поверьте, хоть кто-нибудь, умоляю! Я не травил, я спасал собак!
Подросток задыхался от слез, а Лена вдруг с серьезным видом погладила его по руке.
– Я тебе верю.
Он замер потрясенный ее поддержкой, по лицу все еще текли слезы мутными каплями, у девушки глаза тоже заблестели от влаги. Гуров сел в машину и скептическим тоном уточнил:
– Что тут у вас происходит, по какому поводу слезы?
– Лев Иванович, он не виноват! Он собирал отравленное мясо, чтобы спасти собак! – с жаром принялась защищать своего нового подопечного Лена. Но в ответ Гуров промолчал, по его опыту даже самые закоренелые преступники могут разыграть такой спектакль, что начинали рыдать все вокруг. Он покосился на мальчишку:
– Почему молчал и только сейчас решил это рассказать?
– Вам всем плевать на меня, никто мне не верит никогда и усатый этот не верит, – мальчишка снова превратился в озлобленного звереныша, слезы высохли, и он забился в угол пассажирского сиденья.
– Я тебе верю, – твердо повторила Лена, которая уже вела машину по дороге, всматриваясь в сгустившуюся темноту весенней ночи. – Я сейчас отвезу тебя в отделение, вызовем твоих законных представителей, чтобы проверить алиби. Все должно быть по закону, не бойся, обычная проверка – и тебя отпустят. Я лично отвезу тебя домой. Потерпи немного, так надо.
– Ты видел кого-нибудь в лесу? Кого-нибудь, кто гулял без собаки? – Лев Иванович поглядывал на парня в зеркало заднего вида, подросток вспыхивал от радости, как только начинала говорить Лена.
– Да! – мотнул головой мальчишка.
Лена резко остановила машину и повернулась к нему:
– Как он выглядел, сможешь описать?
– Ну это тот же, что мы тогда видели, я вам рассказывал… – буркнул Ванька.
Лена недоуменно уставилась на Гурова и ему пришлось пояснить:
– Иван почти профессиональный угонщик, именно с ним мы тогда беседовали в отделе по делам несовершеннолетних, а теперь он помимо автохулиганства пойман на месте выгула собак с карманами, полными мяса, которое стоит проверить на наличие яда.
Но Лена снова твердо заявила:
