Саша Антонова - Продавец фокусов
- Нет, конечно, - всхлипнула я от понимания своей невезучести. - Я сфотографироваться хотела. Захожу в мастерскую, а он сидит с простреленной головой. Я испугалась и выбежала, а тут "Мерседес" и Дама с медовыми волосами. Мне пришлось спрятаться за водосточную трубу. Там еще подростки шли по улице, чью-то машину чуть не покурочили... За что ж мне фотографа убивать? Я его даже ни разу живьем не видела.
Илья почему-то облегченно выдохнул, а меня посетила какая-то смутная мысль насчет машины, но ухватить ее за хвост мне не удалось. Мысль канула в глубины подсознания.
- Какая она все-таки красивая... - повертела Любаша фотографию.
- У Куприяна губа не дура была, - самодовольно улыбнулся Виктор. - Он мадам Ренар не только за красоту ценил, но и за мозги. Она и Доктора нашла, вот он в кепочке на фотографии, в первых советниках у Куприяна ходил. Хитер, как змей! Зря только она с ним... эти, как их... шуры-муры.
- Почему же ты развелся с ней? - подозрительно поинтересовалась я у Ильи, и опять отняла у него свои пальцы. - Разве можно с такими красавицами разводиться? С них же пылинки надо сдувать!
- Не всякому под силу день и ночь сдувать пылинки с амбициозной красавицы. К тому же это не я с ней развелся, а она со мной. Ей нужна была московская прописка и квартира. Она своего добилась, и устремилась дальше, на поиски следующих жертв. Банальная история... - пожал он плечами. - Но откуда у тебя ее фотография?
Я подперла голову рукой и задумалась.
- Днем заходил Николай Михайлович, поздравить с праздником. Возможно, фотография выпала у него из кармана.
- Кто такой Николай Михайлович? - побарабанил пальцами по столу Скелет. - Откуда у него эта фотография?
- Э-э, - промямлила я. - Он из органов, а откуда у него снимок, я не знаю.
- Та-ак, - протянул Любашин любовник и посмотрел на меня с таким прищуром, что я сжалась в комочек. - Значит, у нас появился знакомый из органов! Очень интересно... И что хотел этот товарищ, помимо праздничных поздравлений?
- Э-э, - совсем стушевалась я. - Он просил познакомить его с Продавцом фокусов.
Баба Вера ахнула и с жалостью взглянула на Илью, как будто он уже был не жилец. Тот залпом допил свой чай и обвел нас растерянным взглядом.
- Как он узнал о Продавце? - изумилась Любаша. - Почему пришел к тебе?
- Товарищи из органов тоже объявления в газете читают, - сердито буркнула я, вспомнив, с чего все началось. - А, кроме того, в сплоченных рядах Куприянового войска имеются предатели! - ехидно сообщила я Скелету, отыгрываясь за те неприятные минуты, которые мне пришлось пережить по его милости. - Николаю Михайловичу известно, что ты купил у меня дерево. И кто-то из твоих болтливых бойцов шепнул ему, что ты хвастался, будто собираешься выкупить любовницу у Продавца фокусов!
Виктор покраснел и сердито засопел. Подергивающаяся щека не предвещала ничего хорошего для затесавшегося в ряды братвы шпиона. Илья сидел с вытянутым лицом и машинально помешивал чайной ложкой в пустой чашке.
Я почувствовала перед ним серьезные угрызения совести. Действительно, так все мило начиналось, такое было душевное застолье с элементами забавного розыгрыша. Эдакий безобидный семейный спектакль с экспромтами, неожиданными поворотами сюжета, познавательными экскурсами в историю и литературу раннего средневековья Англии. И что из этого получилось?! Чудовищные обвинения, предвзятые суждения и несправедливые подозрения! Вот так, пришел человек в гости, сидел чинно, культурно отдыхал, в скатерть не сморкался, и на тебе! Ни с того, ни с сего, внезапно выясняется, что им интересуются люди из одного широко известного ведомства. Что делать? Как жить дальше? Вот и поздравляй после этого знакомых девушек с праздником...
- Зачем товарищ из органов хотел познакомиться с Продавцом фокусов? обвела Любаша нас широко открытыми глазами.
- Я думаю, - веско ответила баба Вера. - Что государственным людям тоже требуется широкий ассортимент фокусов для решения внутри- и внешнеполитических задач. Боюсь, Оптовому поставщику чудес грозят крупные неприятности. Догадываюсь, что для осуществления своих планов, они не остановятся ни перед чем. Что там может быть: шантаж, угрозы, подкуп, похищение... Вы, Илья, находитесь в серьезной опасности.
Тот дернул себя за ухо, тряхнул головой и воспрял духом.
- Ерунда! - весело отмахнулся он от мрачных тетушкиных предсказаний. Разве могут они справиться с Продавцом фокусов?! Он не уловим. Применит на практике свои фокусы, разные, там, кепки-невидимки, стреляющие яблоки и летающие веники, и обведет товарищей из органов вокруг пальца. И потом, я надеюсь на Машу. Ведь ты не предашь меня? - просительно заглянул он мне в глаза, и столько в них было мольбы и надежды, что я чуть не кинулась ему на шею, уверяя, что никогда и никому не отдам его по собственной воле.
Мой душевный порыв прервали трели мобильного телефона. Виктор приложил аппарат к уху, несколько раз солидно ответил в трубку: "Ну!", и встал.
- Служба, - развел он руками в ответ на наши уговоры отведать кофе. - И ты собирайся, - велел он Любаше. - Со мной поедешь, мне так спокойней будет.
Мы все столпились в прихожей. Мужчины крепко жали друг другу руки, баба Вера еще раз расцеловала нашего спасителя, и торжественно поклялась, что никогда не забудет его благородного поступка. Любаша выглядывала из-за спины своего милого и корчила мне какие-то смешные рожицы, рисовала пальцем в воздухе прямоугольник и беззвучно артикулировала непонятные слова. Я ей кивала головой и желала счастливого пути. Наконец, влюбленные покинули наш дом. Тут и Илья засобирался. Мы топтались возле вешалки и смущенно обменивались незначительными фразами.
- Сходи, Маша, проводи гостя, - не выдержала тетушка, сунула мне в руки дубленку и вытолкала нас за дверь.
Снег прекратился. Подморозило. Город укрыла белая шкура Большой медведицы. Под ногами хрустело снежное стекло. Магниевые искры вспыхивали каскадом фейерверка, отражая свет одинокого фонаря. Дыхание нежным облачком срывалось с губ и растворялось ангелом в холодном воздухе.
Мы, не спеша, обогнули двор, и подошли к трансформаторной будке, возле которой Илья оставил свою машину. Пикап сладко спал в берлоге под снежной периной. Жаль было его будить. Мы сделали еще один круг по двору и остановились возле детских качелей. Мне показалось, что количество машин в нашем дворе увеличилось. То ли благосостояние соседей возросло, то ли многочисленная родня посетила жильцов нашего дома, чтобы встретить День независимости в тесном семейном кругу.
Двор выглядел сценической площадкой к какой-то очень знакомой пьесе. Невидимый режиссер взмахнул рукой, и софит луны вынырнул из-за туч, осветив нас ярким лучом. Мы были одни на сцене. Статисты скрывались где-то за кулисами, даже собачников не было видно. Ночную тишину прерывали лишь редкие звуки проносящихся по далекой улице машин и трамваев.
- Ты все еще ее любишь? - самым безразличным тоном, на какой была способна, спросила я.
- Кого ты имеешь в виду? - прекрасно понял он, о ком я говорю.
- Твою бывшую жену, - все также безразлично уточнила я.
- Разве можно любить ураган, извержение вулкана или какое-нибудь другое стихийное бедствие? - удивился он, взял мою ладонь и приложил к своей щеке. - Давай больше не будем затрагивать эту тему... У меня такое чувство, что все, что было со мной раньше, теперь не имеет никакого значения.
- Что же теперь имеет значение? - тихо спросила я, ощущая, как бешено колотится мое сердце.
- Некая девушка с глазами лесной нимфы, - наклонился Илья к моим губам. - Которая околдовала меня с первого взгляда.
- Так ты не будешь распиливать меня на две половинки? - потянулась я ему навстречу.
- Нет, конечно, - поцеловал он меня в уголок губ.
- И ты не Продавец фокусов? - таяла я сосулькой в его руках.
- Нет... - выдохнул он.
- Так кто же ты? - прикрыла я в истоме глаза лесной нимфы.
- Я - фотограф... - чуть слышно откликнулся он.
- Как?! - отшатнулась я в ужасе. - Так это ты подсматривал за мной и фотографировал для шантажа? Извращенец! Ненавижу!!!
Я залепила ему хорошую пощечину и опрометью бросилась домой, совершенно не понимая, что случилось с моими глазами, почему все декорации вокруг преломляются как в искривленном зеркале, отчего моим щекам мокро, и откуда на губах появилась соль морского прибоя. Илья так и остался стоять возле детских качелей, потирая щеку и растерянно глядя мне вслед. Луч лунного прожектора освещал его одинокую фигуру. Символом боли и отчаяния казались на снегу резкие тени... Занавес...
Именно горячие слезы и были виноваты в том, что приключилось дальше. Я влетела в подъезд и не обратила внимания на то, что что-то изменилось на площадке первого этажа. Нечто большое и громоздкое заслонило свет лампочки. Какая-то мохнатая лапа опустилась на мое лицо и прикрыла рот и нос. В доме начались сейсмические подвижки, потолок полетел вниз, а стены ринулись навстречу друг другу. Вязкий туман окутал мое тело, и наступила Вселенская тьма. Время закрутилось спиралью и ухнуло в Черную дыру.
