Марина Серова - На двух тронах
Соперник не представлял для меня особенной угрозы, просто темнота и неизвестная мне обстановка в комнате мешали одержать быструю победу. Но сделать выпад я не успела: получив неожиданный удар со спины, я инстинктивно обернулась и успела заприметить знакомый мне женский силуэт, неуверенно топтавшийся в дверях с тем самым железным листом в руках, что совсем недавно служил мне надежным прикрытием. Едва я успела это осознать, как получила второй удар и опять со спины, но на этот раз уже от Николая.
«Ага, соучастники решили действовать слаженной группой», – машинально отметила я, гадая, с кого начать раздачу заслуженного наказания.
Внешне же все выглядело так, словно я собиралась рухнуть без сознания на пол. Я слегка качнулась, словно потеряла всякую способность к сопротивлению, волосы весьма кстати упали мне на лицо, поэтому я могла продолжить наблюдение за преступниками. Лика, а с листом была именно она, вскрикнув, выронила свое увесистое оружие, Николай же занес руку для решающего удара. Колени мои подогнулись, я стала медленно оседать, готовясь к новому выпаду, как вдруг откуда-то сбоку чуть ли не из грязного кома талой земли, бывшего совсем недавно сугробом, на Лику набросилась огромная черная тень. Должна сказать, что этот выпад был абсолютно неожиданным, так что даже я опешила и на мгновение замерла в полусогнутом состоянии.
«Раз нападающий выбрал Лику, значит, он, скорее всего, на моей стороне», – судорожно сообразила я, воспользовавшись замешательством, охватившим Николая.
Времени на раздумья не оставалось, я присела, выбросила ногу, сбила Николая с ног и, размахнувшись, с двух сторон со всей мочи ударила его по ушам. Стоит ли говорить, какую разрушительную силу для всей его слуховой функции нанесли мои действия. Ведь каждый мой удар был до автоматизма отработан еще во времена спецотряда, и била я наверняка, полностью уверенная, что эффект будет стопроцентным.
«А уж кому, как не врачу-лору, знать о последствиях такого удара», – с приятным злорадным чувством в груди подумала я, припомнив маскировочный костюм похитителя Сонечки.
Словно в продолжение моих мыслей из ушей Коротова вытекли две тоненькие струйки крови. Его оглушение в данный момент было чем-то сродни контузии, так что в ближайшие несколько минут опасности для меня он представлял не больше, чем насекомое, попавшее под удар мухобойкой. Прыжком вскочив на ноги, я бросилась к дверям, чтобы оказать своему неожиданному помощнику содействие в обезвреживании Лики. Однако представшая перед моим изумленным взором картина мало напоминала батальную сцену, скорее наоборот. Целая и невредимая Лика стояла каменным изваянием посередине превращенного за эти солнечные мартовские деньки в грязную земляную лужу двора, совершенно не замечая кошмарной коричневой жижи, в которой увязли ее некогда плюшево-бежевые угги. А перед ней с выражением полнейшего непонимания и смятения на лице маячил Антон, безостановочно бормоча какие-то покаянные объяснения.
– Ты? – только и выдавила я, и оглянулась назад, чтобы убедиться в недееспособности преступника, после чего сразу же направилась к Лике, которая хоть и была в данный момент в явном шоке, могла в любой миг выкинуть очередной неожиданный фортель, а бегать за ней по грязи мне совершенно не хотелось. Все-таки стоит признаться, драка с Николаем несколько утомила меня.
– Я, Евгения Михайловна, – Антон всецело переключился на меня. – Я же это, как ваше сообщение прочитал, так сразу сюда, ну там помочь или вообще… – Он развел руками. – Но опоздал, – с горечью добавил он.
– Да нет, как раз вовремя, – решила я подбодрить своего незваного помощника, так как его появление на самом деле обеспечило некий перевес в мою сторону.
– Правда?! – Его лицо просияло. – А вот хозяйка ругается что-то?! – Он испуганно обернулся на Лику, которую я предусмотрительно держала за руку. Только сейчас она, похоже, ощутила захват моих пальцев и даже слабо попыталась освободиться, но довольно быстро оставила эту затею. Взгляд ее неотрывно следил за Николаем, больше напоминающим в данную минуту выброшенного на берег кита, нежели опасного преступника – такую боль причинил ему мой последний удар.
– И совершенно справедливо это делает, – загадочно ответила я. Однако времени на разговоры совершенно не было. – Антон, у тебя есть наручники?
– Нет, а зачем? – как всегда не догадался сразу мой горе-помощник.
– Для страховки, – вздохнула я. – Тогда иди за веревкой…
– А куда?
– В машину! – рявкнула я, удивляясь в сотый уже, наверное, раз его необычайной глупости в важные моменты. Однако крик подействовал, и уже через минуту водитель вернулся с приличным шматком веревки в руках. Первым делом я велела ему связать Николая, затем сама стянула руки Лики, причем в этот момент Антон все еще пытался уговорить меня этого не делать, он никак не мог взять в толк, с чего это я так обозлилась на хозяйку, и, кстати, почему Лика ударила меня железным листом, тоже.
Время объяснений еще не пришло, сначала надо было закончить с самым главным, поэтому, проигнорировав бесконечные вопросы водителя, я бросилась в дом, на ходу безжалостно добавив страданий Коротову очередным болезненным ударом. Вдобавок к этому, задев его дверью, я ворвалась во вторую, смежную с разгромленной нами в процессе драки комнату, где сразу включила довольно тусклый свет, излучаемый лампочкой без абажура, подвешенной у потолка. Сонечка лежала на большом разобранном диване. Она как раз просыпалась, вот отчего я и не слышала ее голоса за все время, пока мы вели борьбу. Видимо, после звука выстрела, порыдав какое-то время, она заснула, что и неудивительно – день для нее выдался особенно тяжелым. Я бережно взяла ее на руки, как вдруг услышала противный визгливый голос, доставший меня уже до печенок:
– Отойди от моей дочери! – Лика просто кипела от негодования и, не скрываясь, пыталась освободить руки..
– И не подумаю, – насмешливо ответила я.
– Я ее мать! – возмутилась она.
– Какая же ты мамочка, если ребеночка отдала чужому дяденьке, к тому же еще и преступнику, – я намеренно нежным голосом и в привычной для детского уха уменьшительно-ласкательной манере произносила слова, чтобы не напугать девочку грубыми высказываниями. – Антон, поддержи ее под руки, на всякий случай, или вон к стулу примотай, – все тем же тоном распорядилась я.
– Но как это? – Он был явно растерян и не знал, кому верить, так как одновременно со мной, перекрикивая и заглушая, Лика активно возмущалась.
– Кого ты слушаешь, дурак! Я твоя хозяйка, да я скажу Максиму, и он тебя вмиг уволит за то, что ты его жену…
– Это, я думаю, он простит, – невозмутимо перебила я, – а вот то, что ты ЕГО дочь отдала чужому дядечке, думаю, нет…
– Он не чужой дяденька! Он ее отец! – с вызовом в голосе выкрикнула Лика, но тут же испуганно прикрыла рукой рот, услышав за своей спиной:
– Ах, вот как! Ну, ты и стерва! – Максим подоспел как раз вовремя, к финальной сцене выяснений отношений. Впрочем, мои клиенты частенько появляются на главной арене, когда опасность уже миновала и осталось лишь перечислить действующие лица и их роли и места в пьесе.
– Что здесь происходит? – возник в комнате усатый осанистый майор в милицейской форме, позади которого двое сотрудников крепко держали под мышки мало что соображающего Коротова.
– Я, конечно, могу объяснить, – пожала я плечами, – но вдруг кое-кто решит это сделать раньше меня, например, чтобы товарищи из милиции в будущем засчитали этот момент, как явку с повинной, – бросив наивный взгляд на Лику, проворковала я. Мадам Платова, однако, отреагировала очень странно, она округлила глаза и придала лицу выражение испуга, словно я озвучила некую запрещенную мысль. – Ну, смелее, – подбодрила я ее по-дружески.
– Я… – неуверенно начала она, но продолжить не успела.
– Это все она! – вдруг завопил за спиной майора Коротов, а я удивилась силе его организма, состояние которого еще минуту назад можно было диагностировать как контузию. – Она мне заплатила, я не виноват, я – честный человек! – Голос его сорвался, я даже подумала, что он бухнется на колени, умоляя о пощаде представителей закона.
– Лика?! – перебил его обалдевший Платов.
– Я не… Коленька… Да как ты можешь? – Ее недоумение граничило с безумием, по крайней мере, взгляд ее напугал меня. – Я не хотела, я не думала, что так получится, – ее губы задрожали, я различила все признаки надвигающейся истерики, поэтому вмешалась, чтобы сократить грядущую сцену.
– Лика, так непонятно, вы расскажите все по порядку, ведь Николай не ваш брат, – осторожно подсказала я. Она лишь кивнула в ответ. – А про его прошлое, про его жену, которую он разорил и бросил, вы знали? – догадываясь об ответе, уточнила я, чтобы разговорить Платову.
– Нет. – Она всхлипнула и шумно втянула носом воздух. – Он говорил, что любит меня! – Она повысила голос. Глаза ее заметались по комнате, словно искали кого-то. Вдруг взор ее упал на Николая, она подскочила к нему, но милиционеры не дали ей достать до его лица. – Ты! Да как ты смеешь! – стала выкрикивать она через их плечи. – Ты же обещал, ты же говорил, что это все для нашего будущего! Да я же ничего для тебя не жалела, я же верила тебе.
