Анатолий Ромов - Совсем другая тень

— И где же состоялась эта продажа? Восьмого июля?

— В Совинцентре. В ресторане «Континенталь».

— Что, в другом месте нельзя было продать картину?

— Можно, конечно. Но Новлянская устраивала что-то вроде приема и попросила подвезти картину туда. Правда, в тот день я только передал картину Новлянской. Деньги получил позже.

— Когда?

— Дня через три. Когда вернулся с Сенежа.

— И что из себя представляла картина, которую вы продали Новлянской?

— Женский портрет. Масло.

Рахманов поправил лежащие на столе бумаги:

— Хорошо, вернемся к Сенежу. Вы сказали, что уехали туда восьмого.

Я вдруг понял: я не знаю, что ответить. Восьмого вечером я уехать не мог, на ночь без машины, с рюкзаком и этюдником никто на природу не выезжает. Но ведь таксист увел мою шестерку со стоянки восьмого днем. Я и не знал, что будет так трудно. Теперь я должен взвешивать каждое слово. Буквально каждое.

— Вообще-то, строго говоря, я уехал девятого. Рано утром.

— Наверняка задержались на банкете?

— Задержался.

— Простите, с банкета вы уехали один?

— Нет. Я и на банкете был не один. А со своей приятельницей, той самой Аленой Медновой.

— Ясно. Вы ее проводили?

— Проводил. Потом вернулся домой и лег спать.

— Где оставили машину? В гараже?

Этот Рахманов цепляется к каждой мелочи. Ладно, детали ведь я могу и не помнить. Скажу, подвезли знакомые. Если он узнает, что меня подвез Сашка, прикинусь, что забыл, кто именно меня подвозил.

— Гаража у меня нет. А в «Континенталь» мы ездили без машины. Пришлось бы пить только воду. Назад подвезли знакомые.

— А где оставили машину?

— На обычном месте. Во дворе, около подъезда.

— Когда вы вернулись домой, вы видели свою машину?

— Не помню. Честно говоря, в ту сторону я даже не посмотрел.

— Ясно. Значит, вы легли спать.

— Да. Встал рано. В начале пятого. И уехал на Сенеж. На первой электричке.

— С Ленинградского вокзала?

— А откуда еще можно уехать?

— Например с Ховрино?

— Нет. Я уехал с Ленинградского вокзала.

— Налегке? Вещей с вами было много?

— Рюкзак и этюдник.

— Все же, наверное, на машине было бы удобней?

— Ну, смотря что считать удобством. Иногда удобней без машины.

— Утром, девятого, когда вы вышли из дома, машина была на месте?

— Опять не помню. Ну, конечно же, была. Вы так спрашиваете, словно с моей машиной что-то случилось.

— Кто знает. Может, и случилось.

— Нет, на машину я не посмотрел, торопился. Да еще не совсем в форме был после банкета. Не до этого было…

— Когда приехали в Солнечногорск, на чем добрались до Сенежа?

— На автобусе. Там ехать минут десять.

— Минут десять до какой остановки?

— До остановки «Десятый километр». Оттуда до берега рукой подать. Метров пятьсот.

— У вас что, было определенное место? У берега?

— Да. Там есть такая… база отдыха. «Рыболов Сенежья». Около нее я и расположился.

— Поставили палатку?

— Зачем? Погода была отличной. Положил вещи. Надул матрас. Поставил этюдник. И все.

— Место не меняли?

— Менял конечно. Но в основном около базы. Даже пару раз на ночь перелезал через забор на территорию. Там поспокойнее.

— И вас кто-нибудь видел? В эти дни?

— Да, многие. Там в выходные полно отдыхающих. — Об инциденте со сторожем я умолчал умышленно. Он сам все расскажет, если они решат меня проверить.

— Сколько вы пробыли на Сенеже? В тот раз?

— Дня три. Да, три дня. До понедельника.

— Почему именно до понедельника? Вы ведь не ходите на работу?

— Если б испортилась погода, раньше уехал. А в понедельник должно было решиться с картиной.

— Когда именно вы приехали в Москву в понедельник?

— Утром, часов в одиннадцать.

— На электричке?

— На электричке.

— А в Москве?

— В Москве я сначала позвонил Новлянской. Она сказала, что берет картину и можно приехать к ней за деньгами. После этого я взял такси, доехал до своего дома, оставил вещи и уже на своей машине поехал к Новлянской.

— Когда вы садились в свою машину в понедельник, она стояла на том же месте?

— Да, на том же…

— А количество пройденных километров на спидометре? Вы не обратили на него внимания?

— Нет. С какой стати?

— Все же вас не было три дня. Мало ли.

— Я как-то не очень смотрю на это количество…

— Жаль. Нам бы это очень помогло.

— Что-нибудь случилось?

— Скоро объясню. Сергей Леонидович, нет ли среди ваших знакомых некоего Игоря Кирилловича?

Все. Они вышли на мою машину. И на меня в образе Игоря Кирилловича. Помедлив, я переспросил:

— Игоря Кирилловича?

— Да. Может быть, его зовут и по-другому. Приметы: ему около пятидесяти. Выше среднего роста. С коротким седым бобриком. Светлоглазый, загорелый. На коже лица есть небольшие дефекты.

Я изобразил раздумье, уставившись на ноги. Пожал плечами:

— Нет. Не знаю никого с таким именем и с такой внешностью.

— Может быть, вы просто видели где-нибудь такого человека? Случайно. Около дома.

Я мог, конечно, сказать, что видел. Потому что давно понял: из моих ответов складывается довольно складная версия. Мою машину угнали девятого рано утром. И девятого же, но поздно вечером, поставили на место. Так что если я скажу, что видел мельком седого моложавого человека, это только укрепит вариант с угоном машины.

— Вспомните, Сергей Леонидович. Это очень важно. — Рахманов смотрел на меня довольно доброжелательно. И все же, подумав, я решил не переигрывать. Заявление о том, что видел Игоря Кирилловича, наверняка вызовет дополнительные расспросы, на которых могу засыпаться. Поэтому сказал:

— Нет. Не видел.

— Обидно. Нам очень важно найти этого человека. Тогда вспомните: вдруг кто-то просил у вас машину? Перед вашей поездкой на Сенеж.

— Нет, никто не просил.

— Может, у кого-то еще, кроме вас, есть ключи от машины?

— Ни у кого.

— Д-да… — Сказав это, следователь задумался.

Довольно долго мы сидели молча. Наконец Рахманов открыл папку. Положил передо мной две фотографии:

— Случайно вам не знакомы эти люди?

Это были Юра и Женя. Я сделал вид, что вглядываюсь. Покачал головой:

— Нет. Этих людей я не знаю…

— И никогда не видели?

— Нет, не видел.

— Ну а, может, вы знаете Вадима Павловича?

Вадим Павлович… Наконец-то выплыл и он. Чуть выждав, я переспросил:

— Вадима Павловича?

— Да? Вы могли слышать это имя-отчество… скажем, где-то среди окружения Новлянской? Может быть, слышали? Хотя бы мельком?

— Нет. Никогда о таком не слышал. — Сказав это, я подумал: ну и ну. Вадим Павлович связан с Верой? Что-то не верится. Мне, например, никогда бы такое не пришло в голову. Интересно, что скажет об этом Сашка?

— Может быть, вы его видели? — спросил Рахманов. — Опять же среди окружения Веры Николаевны. На вид ему лет шестьдесят. Он выше среднего роста. Полный. Волос мало. Те, что есть, зачесаны набок. Глаза светлые. С правой стороны под подбородком розовый шрам. Одевается скромно. Иногда ходит в синей куртке с металлическими пуговицами и серых брюках. — Внимательно посмотрел на меня. — Не встречали такого?

Я сделал вид, что вспоминаю. Покачал головой:

— Да нет. Не встречал. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Сейчас объясню. — Рахманов достал что-то из папки. Протянул: Посмотрите. Вам знакома эта бумажка?

Я взял у него из рук небольшой бумажный квадратик. Он был изрядно потерт. Вгляделся. Моя контрамарка… Моя контрамарка в Ленком на «Гамлета»! Цифры «6 — 7, 8». Шестой ряд, седьмое и восьмое места. Как же так. Как эта чертова контрамарка оказалась у Рахманова? Где они ее нашли? Неужели в Смоленской области? Получается, эта контрамарка лежала в кармане моего пиджака. Тогда, собираясь, я схватил первый попавшийся пиджак. Не подумав, что это пиджак от того самого костюма, в котором я с Аленой был на «Гамлете». Идиот! Надо было проверить карманы. Впрочем, об этом уже поздно. Да и не нужно затягивать молчание. Сказал по возможности небрежно:

— Насколько я помню, это контрамарка, по которой я ходил в Ленком.

— Правильно. Куда вы дели эту контрамарку после спектакля?

— Это имеет значение?

— Имеет.

— Понятия не имею. Выбросил. Это же делается машинально. Разве это так важно?

— Важно. И не в последнюю очередь для вас. Вспомните, куда вы выбросили контрамарку?

— Не помню. Совсем не помню.

Рахманов долго смотрел в окно. Потом повернул голову и сказал:

— Сергей Леонидович, эта контрамарка найдена недалеко от места преступления, на шоссе в Смоленской области. Оказалась она там тогда же, когда было совершено преступление. Примерно девятого июля. Причем, по нашим данным, к месту преступления преступники подъехали на машине, похожей на вашу. На светло-серых «Жигулях» шестой модели. Поскольку, как вы говорите, девятого июля вы были далеко от Смоленской области, мы с вами должны выяснить это несоответствие и понять, откуда оно взялось.