Алексей Макеев - Бойцовская честь
Тут нас ждал еще один сюрприз. За спиной раздался топот и послышался громкий топот и рык:
– А ну стоять!
Неторопливо повернувшись, мы увидели того самого скучавшего мента и сотрудника метрополитена, оравшего на нас. Мент выглядел запыхавшимся и уставшим, в то время как сотрудник метро, грозно взирая на нас, прокричал:
– А ну-ка, пошли за нами!
Возникла пауза. Спустя несколько секунд отдышавшийся мент выдохнул:
– Так, за мной пошли, оформляться будем.
– А кобура-то у тебя пустая, – проговорил Полтавский.
– Что? – Рука мента потянулась к рации, но тут раздался щелчок затвора. Андрюха вытянул пистолет и сказал:
– Ну, вызывай. Только ты своих мусоров на опознание вызовешь, а не на задержание.
– Ты знаешь, что несешь?! – вспыхнул мент. – Я при исполнении.
Вот тут-то он кое-что подзабыл. Рванувшись в порыве желания творить справедливость или, чего уж там, просто от скуки за настучавшим «метрошником» (извините, мне так проще его называть), он немножко зарвался. Пять минут назад он был представителем власти, человеком, который может остановить тебя, потребовать документы, провести в отделение… Но сейчас… Вы меня извините, он был просто запыхавшимся мужиком с пузиком и дубинкой. И у меня, и у Алекса было с собой оружие. Самое главное, что, сказав фразу о том, что он тут при исполнении и самый главный, мент замолчал, не трогаясь с места. Стоявший рядом метрошник тоже мялся в недоумении, понимая, что они сглупили, бросившись вдвоем на нас. Может быть, малолетняя шпана и шуганулась бы, а вот когда на тебя наставлена пара стволов, как-то забываешь о том, что за тебя отомстят. И что законы РФ у нас действуют даже в подземелье. Тем временем Полтавский продолжал:
– Ребятки мои хорошие, я думаю, вы поняли, что немножко заблудились. – Он хмыкнул и, сделав шаг вперед, буквально приставив ствол ко лбу толстяка, заставив вздрогнуть метрошника. – Я сейчас вас обоих вальну, и никто нас никогда не найдет.
– Парень… – начал было мент, окончательно стушевавшись.
– Удостоверение! Оба!
– Послушай…
– Ты тупой, как я вижу. – Андрюха ладошкой двинув в нос менту, сбил его с ног. – Я сказал: удостоверение и паспорт оба достали.
– У… у меня нет удостоверения, – пробормотал метрошник, глядя на сидящего на грязном бетоне мента.
– Я что, шутки шучу тут с вами? Обыщи их, – махнул мне пистолетом Андрюха.
Спустя считаные секунды два паспорта, одно удостоверение и один пропуск были у меня в руках.
– Сфотографировали. Бегом.
Полтава демонстративно посмотрел на сделанные фотографии и проговорил:
– Ну что, прапорщик Романов и специалист-монтажник Филипов. Вы можете идти. – Он набрал что-то на телефоне и кинул на пол их документы. – Я эсэмэской ваши данные отправил. Если мы с нашей прогулки не вернемся – пеняйте на себя. Мои люди перережут вас вместе с вашими выродками. Я ясно выражаюсь?
– На камере все равно видно, как вы зашли в тоннель, – проговорил мент, поднимая документы.
– Мне тебе что, картинку нарисовать? – спросил Андрей. – Возвращайся обратно и молчи в тряпочку.
– Я…
– Пять секунд тебе даю, – спокойно проговорил Полтава. – Спустя несколько секунд толстяк вовсю убегал, а за его спиной, виляя тощей задницей, несся метрошник. Глядя им вслед, Полтава только сплюнул на бетон. – Клоуны, мля.
– Так это… пойдем, что ли? – подал голос проводник.
– Пойдем, – кивнул Андрюха, убирая пистолет в кобуру.
Еще минут двадцать мы молча шли по перегонам, только наш сталкер что-то бормотал себе под нос, рассказывая то ли нам, то ли себе какие-то случаи и истории подземного города. Единственный разговор во время дороги у меня состоялся с Андрюхой, догнав мрачно идущего за сталкером друга, я спросил:
– Полтава, все нормально?
– Да, – поморщился он. – Нормально.
– Ничего мне рассказать не хочешь? – спросил я.
– А ты что желаешь услышать? Думаешь, надо было вальнуть эту жирную свинью?
– Я не об этом. Ты чего ментов так ненавидишь?
– А за что мне их любить? – спросил Полтава. – Ничего хорошего от них нет. Назови мне хоть один пример? ОМОН, вооружившись дубинкой и щитом, может избивать пьяноватых граждан. Их в Чечне больше всего бандиты любят, мне пацаны рассказывали. Это еще во время войны было: едет колонна ментов – значит, поржем. Сейчас подобьем первую и последнюю машину, эти овцы выскочат и сами друг друга перестреляют от страха. Еще что? Следователей, которые дела шьют, я должен уважать? Или оперов, которые в кабинетах своих людей до смерти пытают, потому что у них «статистика»? А может, я ППС должен восхищаться, которая бомжей просто так убивает? По приколу! Чего ты их защищать-то стал?
– Я никого не защищал. Я просто говорю, что у тебя ненависть какая-то ненормальная к ним. Идея с дэпээсником твоя была.
– И что?
– Да ничего.
– Ладно. – Полтава остановился и посмотрел на меня. – Да я их ненавижу! Как и большая часть населения нашей Родины. Не заслужили они моего уважения. Посмотри, что они творят!
– Это из-за условки? – спросил я.
– Да!
– Я знаю ментов, которые по двадцать часов в сутки пашут. И под пули идут.
– А я знаю мента. Одного. Конкретного. У которого родственник бандюган. И которому я нос сломал, когда он меня ограбить хотел. И теперь я не могу попасть в США, чтобы зарабатывать честно деньги. Сейчас я иду по заброшенному тоннелю, чтобы очередного урода призвать к ответственности. Потому что наши правоохранительные органы сделали из МЕНЯ бандита. Это их вина. И я иду. Чтобы наказать. Потому что я не отступлю. Потому что так правильно.
– Кто сказал?
– Я. – Он посмотрел на меня и проговорил: – Я так сказал. И если этот Орехов будет упираться, матерью клянусь, я его убью.
– А меня убьешь, если буду упираться? – спросил я.
– Коля, – Полтава поморщился, – просто поверь мне. Если не веришь – то уходи, я с самого начала хотел все провернуть один.
– Ладно, пошли уже. Герой…
В ответ Полтавский только фыркнул и зашагал вслед за успевшими оторваться от нас Алексом и сталкером.
Глава 18
Мертвый дом
В этой истории часто упоминаются господа полицейские. Куда без них? Они же везде, наши менты любимые. По привычке их до сих пор так и называют. Не копами или фараонами их же звать, в самом деле! Рожи-то наши. Родные. Тем не менее раз стали господами полицейскими, извольте соответствовать названию. Старшина Адамов и прапорщик Нуруллин ужинали. Как настоящие копы, они должны употреблять пончики, но оба стража правопорядка ограничились едой из «Макдоналдса». Тоже ничего. По-американски. Правда, прежде чем старшина Адамов успел распаковать свой гамбургер, рация заверещала:
– На улице Короткова, дом 17 вооруженное нападение.
– Едем, – промычал Нуруллин в рацию, прожевывая гамбургер. Небрежно отложив его на заднее сиденье, он завел машину, и патрульные поехали на место происшествия.
– Тимур, там частный дом или что? – спросил Адамов.
– Да не частный, – буркнул прапорщик. – Там офисы какие-то.
Когда машина с мигалкой подъехала к месту вызова, у входа стояла еще одна машина. Похоже, дело серьезное. Оба полицейских, подхватив автоматы, бросились в дом. Сам дом 17 на улице Короткова представлял собой небольшую усадьбу – крохотный дворик, огороженный высоким черным металлическим забором, и особнячок, каких можно встретить очень много в старом городе, еще окончательно не превратившемся в скопище офисов, забегаловок и госучреждений. Забежав во дворик, оба бойца увидели еще двоих парней из их роты, которые курили у входа. Опустив оружие, Нуруллин спросил:
– Что там такое, мужики?
– Там просто скотобойня. Шесть свежих трупов. СОГ уже выехала. Хотите – посмотрите, что там.
Вошедшим внутрь Нуруллину и Адамову предстало не самое приятное зрелище – на первом этаже у небольшого столика, служившего, по-видимому, КПП, лежали два трупа в форме охранников ЧОПа. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Адамов тихо проговорил:
– Ни хрена себе съездили…
На втором этаже лежали еще три тела. Обойдя лежащие в офисе трупы, пэпээсники прошли дальше, в главном офисе лежал еще один мертвец. Среди разгромленного кабинета посередине вороха бумаг, разбросанных повсюду, в кресле сидел мужчина лет сорока с небольшим. Во всей роскошной обстановке кабинета был один-единственный изъян – хозяин этого кабинета. Минус был один – маленькая дырочка посередине удивленных голубых глаз сидящего за столом. На улице раздался вой сирены, и Нуруллин увидел через окно офиса, как в любезно раскрытые пэпээсниками ворота заезжает «Газель» с членами следственно-оперативной группы.
Спустя полчаса оба патрульных тихо курили и негромко переговаривались на улице, в то время как опера и следователи о чем-то громко совещались в здании.
