Екатерина Лесина - Разбитое сердце королевы Марго
– Ее третий муж тоже умер…
– От инфаркта. – Анна поджала губы. – Варвара здесь ни при чем! Трагическое совпадение, не более…
Три смерти – многовато для совпадений.
И три свадьбы, каждая из которых что-то да принесла… главное, чтобы четвертая не состоялась.
Далматов в окружении белых платьев чувствовал себя несколько неудобно.
– Варька… мы с Варькой давненько не виделись. – Девушка устроилась на круглом пуфике и ноги скрестила. На коленях ее лежал ворох белого тюля, который она сноровисто подшивала. – Вы не подумайте, раньше мы дружили.
– Когда раньше?
– В школе. – Нитку она перекусывала зубами. – Сядьте куда-нибудь… вон, на стульчик… а она снова замуж собирается? Если так, скажите, я скидку сделаю. У меня платья хорошие. Я сама их шью… ну или на рынке покупаю…
Она обвела рукой комнатушку.
Свадебный салон «Эгелия» располагался в полуподвальном помещении, тесном и узком. Но хозяйку сие обстоятельство, похоже, не смущало. Единственная комнатушка. Примерочная. Диванчик. Зеркала. И длиннющая стойка с нарядами.
– Спасибо, но, думаю, она своими силами как-нибудь…
– Загордилась, значит. – В голосе Вали прорезалась обида. – Раньше как контрольную скатать, то к Валеньке… или бутербродик… или занять чего… а теперь вот где Валенька? Правильно, в подвале сидит… и плевать, зато я всего своими руками, сама…
Она раздраженно ткнула иголку в подушечку.
– А зачем ты пришел?
– Порасспрашивать.
– Значит, не жених. Детектив.
– Можно сказать и так, – не стал отрицать Далматов.
– Ну спрашивай тогда, чего уж… за спрос не бьют в нос. Только за информацию платят обычно. Я в кино видела.
– Ну если так. – Далматов вытащил пятитысячную купюру. – Если расскажешь что-нибудь и вправду стоящее…
– А это смотря что тебя интересует? Вряд ли охота услышать про то, как мы с Варькой в школьном туалете курили. Или как она с Васькой из параллельного зажималась… или как он ходил Андрюшке морду бить…
– О последнем – поподробней.
Валя покосилась на купюру и вздохнула:
– Мы с ней обе неблагополучные. Мой батя пил по-черному, а ее и вовсе фанатик… лучше б пил… мы в восьмом классе встретились. У нас школу это… переделали под гимназию, и всех умников в гимназические классы перевели, а мы, значит, типа у кого мозгов не очень много. Ну я-то не в обидках, мне и вправду тяжко учеба давалась. А Варварка просто ленивая, как не знаю кто.
Она говорила и шила, а Далматов пытался понять, чем же обернется этот вот ворох тюля.
– Ну и в восьмом как-то вот сразу с нею и сошлись… батя, помню, нажрался опять. И начал нас всех жизни учить. Полночи орал, синяков наставил. Это уже потом Гришка, братец мой, подрос и сам его поучивал, а тогда шла и стыдно было мне за синяки. А Варька в коридоре тоналку сунула… мол, ей помогает. Ее папаша тоже за ремень хватался. Не по пьяни, а потому как верующий дюже… он ее и на горох ставил. И молитвы читать заставлял всю ночь напролет… жуть, короче. Я-то от своего в ванной прятаться приноровилась, да и знаю, когда лезть не надо, а этот же тверезый, от него хренушки сбежишь.
Игла мелькала в ловких пальчиках.
– Мы так и держались. Где она мне помогала. Где я… курить вот вместе пробовали. Я у Гришки стащила, он тогда мне весь мозг выел, дескать, бабе курить неможно… зато косметики купил, чтоб не обижалась. Гришка у меня хороший.
С этим Далматов не стал бы спорить, даже случись ему свести знакомство с Гришкой.
– Я одно время хотела, чтоб они с Варькой сошлись, но разве ж ей Гришка нужен? Ей другого муженька подавай, такого, чтоб чистенький, при деньгах…
Валентина носик сморщила.
– Ну с Васькой она закрутила от скуки… Васька многим нравился… он такой был… – Она закатила глаза. – Крутой. У него папаша из дальнобойщиков, привозил из-за границы всякое шмотье стильное и телефон… первый в классе появился. Васька важный ходил. Я сперва-то подумала, что ничего у Варьки не выйдет. По Ваське все наши сохли, а она только посмеялась, сказала, что если захочет, то получит Ваську с потрохами… у нее способ есть верный.
Далматов все-таки присел.
Голова больше не болела, но после приступа тело было медлительным, неудобным. Подумалось, что хорош он будет, если заснет под веселый щебет Варвариной подружки.
– Какой способ?
– Талисман один, от бабки достался, а той – от ее бабки. Варьке только выбрать надо мужика и сделать так, чтобы он на нее смотрел… ну, то есть рядом побыть пару дней там или пару недель. И получится тогда, что этот мужик Варьку полюбит со страшною силой. И вообще жить без нее не сможет. Она ему будет навроде как наркотик.
Любопытно.
Далматов закрыл глаза. Вдруг отчаянно захотелось увидеть Варвару… проклятье… домой возвращаться нельзя. Вообще уехать следует на недельку-другую, пока и вправду не случилось с ним большой и чистой любви, к которой Далматов морально не готов.
– Вот… ну я ей не поверила… а вы бы поверили? – вскинулась Валентина.
– Нет.
– И никто бы не поверил. – Ответ ее удовлетворил, и девушка вернулась к шитью. – А смотрю, она рядом с Васькой день вьется, другой… он вроде как особо и не глядит. Ему что? Все хотели подлизаться… а потом раз и влюбился. Сам за нею бегать начал… потом вообще гулять звал… я ее папаше врала, что мы к контрольной готовимся.
Она фыркнула и нос сморщила:
– Мне тогда прикольно было. Настоящий детектив вроде. Я помогаю… ну Васька ее замуж звал… конечно, предки его были в полном ауте. Им Варька не ко двору пришлась, и вообще, какая женитьба, если ему поступать надобно? Но Васька рогом уперся… и женился бы, я так думаю, только она другого нашла.
– Андрея.
– Ага… хотя… – Валентина прикусила нить. – Я ее предупреждала, что физик наш стремный.
– Стремный?
– Вообще трындец! Нет, такой из себя весь миленький. И видно, что при бабле, которое не в школе зарабатывает… смешно, какое бабло в школе-то? Главное, что всегда такой… прям такой… ну отутюженный. С улыбочкой. Вежливый… со всеми-то на «вы», едва ли не раскланивается.
– Но вас это не впечатлило?
– Ага. Не впечатлило. Я ж вижу, что он… ну вот как сказать… – Валька задумалась ненадолго. – Стремный!
Далматов вздохнул.
– Нет… ну реально же! Я тут киношку одну смотрела. Там тоже мужик весь такой вежливый был, ласковый, как зефир в шоколаде. А выяснилось, что он вообще маньяк! И на Андрюшу жуть просто, до чего похожий! Не с лица, нет… но вот… он когда ко мне подходил, меня просто колотило! И мурашки по спине. А он уставится в глаза и говорит так, шепоточком, тихонечко… офигеть, правда?
Далматов на всякий случай согласился.
Интересно выходит.
И почему это, занимаясь Варварой, он оставил без внимания троих ее супругов? Записал в жертвы? Стареет, не иначе.
– Я ей говорила, чтоб не вязалась с ним. Ну на кой ляд Андрюша нужен, если Васька бегает? А она уперлась, дескать, Васька тот с предками живет, и если поженятся, ей тоже придется. А Васькина мамаша ее на дух не переносит. Андрюшина тоже не обрадовалась, только вот у Андрюши своя квартира была. Не послушала она меня…
Валька вздохнула:
– Андрюша сперва держался. Только глядел… бывало, уставится своими глазенками и прямо не моргнет! Мрак просто. А Варька, знай себе, улыбается. Васька бесился… только Варька ему от ворот поворот дала. Дескать, ты молод, надо жизнь устраивать… она всегда красиво умела лапшу на уши повесить. Васька-то быковал, но что он Варьке сделает? Себя любить не заставишь. Вот и поперся бить Андрюше морду.
– И как? Набил?
– А то! Васька… – Валентина даже тюль свой недошитый отложила. – Он из-за этой истории сел… у Андрюши мамаша судьей оказалась… и уж на что Васькины родители просили делу ход не давать, а она уперлась. Как же, единственный сынок пострадал. Укатала на пару лет.
– А ваша подруга…
– К тому времени мы крепко разосрались, – призналась Валентина со вздохом.
– Из-за парня?
– А из-за чего ж еще? Мне он…
– Нравился.
– Да. А что, нельзя?
– Нет, почему же… можно.
И Валентина, немного успокоившись, продолжила:
– Я просила ее поговорить с этой… и со своим Андрюшей, чтобы заявление забрал. Подумаешь, глаз подбили. Это же ерунда полная! Мужики всегда дерутся, тем более что она сама виновата. Вроде как и с Андрюшей, а Ваську держит. Дает надежду. Она мне тогда ответила, что это не мое дело и вообще, Андрюшина маман ее на дух не переносит и никогда просьбу не исполнит. И Васька сам виноват, типа, за преступление надо наказание нести. Принципиальная… Васькины предки тоже ходили, кланялись… но нет, уперло и все тут. Отсидел, правда, только год. Потом на досрочку отпустили…
Отвергнутый поклонник – это одно, а вот отвергнутый, да еще и посаженный ни за что – совсем другое. Интересная кандидатура. Правда, Далматов сомневался, что неведомый Васька, давно уже получивший свободу, именно тот, кто им нужен. Все-таки склад характера требуется несколько иной. Тот, кто сливает агрессию в простой драке, вряд ли станет выстраивать хитроумную комбинацию мести.
