Фридрих Незнанский - Опасное решение
В конце концов, почему-то подумалось Турецкому, если Людмила станет поступать умно, а не под воздействием случайной эмоциональной вспышки, она сможет заставить этих дружков «пересобачиться» между собой до такой степени, что вся их подноготная выплывет наружу. А там – жены, общественное положение, резонанс. Губернатор есть, между прочим. Но такой шаг с ее стороны не сможет заранее предрекать успех. Они ж – тертые калачи, просекут ее действия, и тогда тема отпадет сама. Навсегда. И вместе с Людмилой… Нет, для нее это тоже – не вариант.
Рассказанное Грязновым выглядело следующим образом. «Вспыхнув и возбудившись» в начале беседы, Егоркин потом как-то завял, устал, что ли, но при этом будто как-то успокоился и за судьбу своей дочери, хотя повода не было. Ну, уедет и уедет. За границу все-таки, в Швейцарию, а не в какой-нибудь Мухосранск. Это – если рассуждать о перспективах ее отношений с генералом. А вот с прокурором будет похуже. Этому бежать некуда, да и незачем, ему просто любовница нужна, без всяких обоюдных обязательств. Каждый из этих двоих настойчиво добивается своей цели, и они просто вынуждены соперничать. Поэтому если, мол, умело вбить между ними маленький для начала, почти незаметный клинышек в виде неприятного каждому из соперников слуха, то они могут занять по отношению друг к другу крайние позиции. И, таким образом, все у них закончится взаимным пожиранием. А чего еще от них ждать?
Вот, значит, о чем размышлял следователь Егоркин, если судить по картинке, «нарисованной» Вячеславом. Турецкий и сам уже об этом думал, однако отверг как очень опасный для Людки вариант – с ее-то характером. Но в данном случае Александр Борисович, отдавая должное уму «важняка», отчетливо видел, что тот даже и не предполагает, насколько неправ. Да ради того дела, в котором завязаны оба, они не пожалеют никаких любовниц. Надо быть полным дураком, чтобы верить их благородству в выборе «оружия» для дуэли. Впрочем, там и дуэли-то никакой не будет, просто исчезнет сама женщина, вот и все. Как это случилось однажды с известной персидской княжной и, кстати, в этих же местах, – «чтобы не было раздора между вольными людьми…». И забудут о ней, не было никакой Людмилы, никогда не было. Даже песни не споют.
Именно поэтому Людке надо сидеть тихо, как мыши под шляпой, которой ее прихлопнули, и только время от времени жаловаться одному на другого. Тихо и скорбно, вызывая у каждого из них неистовое желание погладить ее, приласкать и защитить от похотливого соперника. Что, в общем-то, и было правдой.
– Неужели, Славка, он до такой степени?.. Ну, ты сам понимаешь, о чем я?..
– Я понял только одно: этот ершистый человек и «весьма порядочный следователь», как меня убеждал Лешка, на самом деле жалкое и трусливое существо. Он, по-моему, и дочерью готов поступиться, только б его не трогали. Тем более что и Калужкин какой-то несчастный, – тоже для него не бог весть, какая жертва совести. Зато у генерала, вполне возможного будущего зятя, дочку могут ожидать миллионы. Есть, ради чего смиряться и прислушиваться? Вот то-то!
– С ним понятно. А что у него с шефом?
– Микитов, похоже, обыкновенное ничтожество, поставленное у власти. Но наш герой, как я увидел, почему-то именно его побаивается больше, чем генерала. И вот из этой его боязни я вынес соображение, что старший в той паре, конечно, Алешка, сукин сын. А прокурор – он, своего рода, проводник генеральских затей, но двуличный и коварный даже со своими. Опасный шантажист, понимаешь? Не исключаю, что он просто терпеливо ждет своего часа, полагая, что Лешка может вскоре отвалить, и тогда у него появится реальная возможность красиво перевести стрелки по новому адресу.
– Мудрено, как говорил один дед, но посмотрим… Ну, а как, позволительно ли спросить, отреагировала наша знакомая женщина? Она – в курсе?
– Только отчасти. Всего я ей и не раскрываю. Но даже то малое, что приоткрыл, вызвало у нее бурное возмущение и немедленное желание кинуться на разборки. Справедливость, понимаешь ли, у нас с ней взыграла! Прямо-таки гипертрофированная. Едва удержал. Был, Саня, и момент, когда она решительно заявила, что идти рядом со мной, неся подобный груз на своих плечах, она не может. И не хочет. Рев стоял такой, что я боялся, – прибегут соседи, посчитав, что в новой квартире злодей-маньяк творит с женщиной нечто невообразимое, черт знает что, поверь мне! В первый раз такое пережил…
– Ну, успокоил в конце-то концов? Дальнейших эксцессов не будет?
– Да кто ее знает? – буркнул Вячеслав. – Ни на что не могу надеяться до конца. А то вдруг заявила, что возвращается в свою проклятую станицу, и на вокзал кинулась в чем была, господи!
– Ты, надеюсь, не пустил? – пошутил Александр.
– Я ж и говорю, едва удержал. Но буквально заставила меня тут же поклясться, что я никогда не напомню ей о родственнике – таком мерзавце. А что, я принес «страшную» клятву, думал, еще и землю есть заставит, в такой оборот взяла! Ну, страсти Господни! Зато потом вроде успокоилась. А вчерашний день – так прямо праздник для меня, Саня, после всех этих «нервов»… Я уж и не знаю теперь, что с приглашением-то делать? Она и слышать не желает ни о каких родственниках. Я ей – сорвешь нам ответственнейшую операцию! Только этим пока и сдерживаю. Ну, что подскажешь?
– Я уверен, что его в любом случае надо обязательно вызвать в Москву. Смотрины, свадьба, первая брачная ночь – что угодно…
– Ну, ты даешь, Саня! – заржал диким жеребцом Грязнов. – Это ж удумать такое – первая, понимаешь!..
– Старина, я не в том смысле, в котором ты меня понял. Я говорю: назови ваш семейный праздник, как хочешь, но только чтобы родственник твой ничего не заподозрил. И к этому действу надо очень серьезно подготовиться. Чтоб все о нем знали! И обязательно – тут, в станице, в первую очередь. Ему же сразу донесут! Дуся – Зине, та – еще кому-то, и пошло-поехало! Понимаешь? Нужна атмосфера праздника! Радость огромная! Случай небывалый! А кто скажет генералу, мы знаем. Только вот передать эту информацию надо быстро и от имени самой Дуси. Пусть вся станица широко обсуждает уже прямо завтра, что их соседка, сестра известного астраханского генерала, великое счастье свое обрела в Москве! И чтоб конкретное число праздника было назначено – не завтра, нет, пусть позже. Но обозначено точно, и чтоб Зинка спешно собираться начала, подарки готовить. Чтоб и я засуетился. И все об этом знали. Ну а чтобы провернуть эту операцию максимально грамотно и красиво, послушай теперь, что я предлагаю…
И Турецкий коротко, но емко проинформировал Вячеслава о своих планах.
Грязнов задумался, но потом одобрил – в общих чертах. О частностях пока не говорили, поскольку Александр Борисович и сам еще не до конца продумал отдельные детали акции. Однако для Вячеслава Ивановича гораздо важнее других оказался тот пункт программы Турецкого, в котором обозначены были физическая защита и присутствие конкретного напарника. И он, фактически не раздумывая, предложил прислать в Астрахань Филиппа Агеева.
После окончания ремонта в квартире на Енисейской улице Филя явно затосковал. Здесь выложился по полной, а теперь заскучал: нет работы, и уехать некуда. Дома у него новые сложности, так что готов удрать хоть на край света. А Астрахань примерно там и находится. В смысле – на краю. Дальше – другие страны, и несть им числа.
Так что, в общем, ожидай, Саня, а помощь к тебе уже приближается семимильными шагами. Но до прибытия поддержки ничего сам, в одиночестве, не предпринимай. Лучше вообще отлучись из дома куда-нибудь подальше. Хоть в известный платяной шкаф, но только без риска для жизни. И в станице не надо постоянно отсвечивать, есть же телефон, в конце концов! Филя прилетит, его только нужно аккуратно встретить, а потом начать думать вместе. Филипп станет незаметной тенью, он это умеет.
Турецкий тоже знал: еще как умеет! Кого хочешь научит!.. Филя – это именно то, что надо. Да и к боевикам чеченским у него свой собственный давний счет имеется, еще с тех времен, когда группа разведки спецназа ГРУ Минобороны выполняла ответственные задания в тылу у моджахедов, перекочевавших на российскую территорию. От афганской войны остался личный «интерес» и плавно «перетек» дальше, на первую чеченскую…
– Для нашего генерала, – «с теплотой» в голосе предположил Александр Борисович, вспомнив приветливое выражение лица Алексея Кирилловича, – это, конечно, будет чрезвычайно приятным сюрпризом. Только такой драгоценный подарок потом не увезешь на вертолете под охраной спецназа и не спрячешь подальше от людских глаз – с учетом будущих потребностей. А что, пожалуй, намечается неплохой поворот темы, как, Славка?
– Не кажи «гоп»… поперед батьки… Одним словом, – подвел итог Грязнов, – выезжай, Саня, в Астрахань, а по пути узнаешь от наших номер рейса, коим к тебе вылетела «Скорая помощь». И дальше действуйте по общему разумению…
