Энн Грэнджер - Помни, что ты смертный
— А Джаспер был выпущен, — пробормотал он.
— Бодикот всегда выпускал козла в первую очередь, — объяснила Салли. — У него отдельный загончик сбоку от сарая. Нечто вроде будки. Старик его любил. Он был для него домашним животным. По утрам козел поднимал страшный шум, пока его не выпустят на волю. — Ее голос задрожал. — Как грустно… Наш сосед во многих отношениях был неприятный, но абсолютно безвредный…
Маркби махнул рукой. Безвредный или нет, Бодикот мертв. В данный момент надо сосредоточиться на Джаспере.
— Я не видел ни одной дыры в изгороди, через которую пролезло бы животное, — сказал он.
— Есть дыра! — поспешно заверила его Мередит. — В конце сада. Заставлена спинкой от старой кровати. Спинка упала, на земле лежала. Я ее подняла, поставила на место.
— Совсем упала?
Мередит удивил такой вопрос.
— Совсем. Лежала на участке Бодикота. Тяжелая. По-моему, если козел на нее налетел, она просто свалилась.
— Понятно. — Маркби встал. — Что ж, мне очень жаль, миссис Касвелл, что вам пришлось со всем этим столкнуться… И вам, доктор Касвелл. Насколько мне известно, миссис Саттон, племянница Бодикота, распорядится, чтобы завтра коз увезли.
— Слава богу, — пробормотал Лайам.
Мередит тоже поднялась:
— Подвезете меня до Бамфорда, если по дороге? Я приехала в машине Салли.
— Я могу подвезти, — вызвалась Салли.
— Я вас прямо домой отвезу, — улыбнулся Маркби. — Все равно надо подбросить инспектора Пирса. Надеюсь, пресса еще не посетила ваш дом, Дэйв.
— Ох, боже, — пробормотал Пирс. — Я совсем позабыл!
Когда они подъехали, Тесса выскочила на улицу:
— Дэйв! Куда ты запропастился ко всем чертям? Ох, суперинтендент, простите, я вас не заметила…
Она наклонилась, заглядывая в машину, и все увидели, что ее обычно распущенные волосы подверглись адским пыткам: теперь они были закручены и прочно склеены в пучок, из которого на лоб и щеки штопором свисали пряди.
— Были? — спросил Пирс, вылезая.
— Нет, звонили, сказали, фотограф приедет завтра утром в девять. Я обещала, что мы оба будем на месте. Ничего, суперинтендент? То есть можно Дэйву прийти чуть попозже? В газете хотят…
— Знаю, Тесса. Конечно, он должен встретиться с прессой. Спокойной ночи.
Маркби остановился у дома Мередит:
— Приехали. Ну как ты?
— Сейчас уже в порядке. Не могу назвать старика милым и симпатичным, но он был весьма оригинальной личностью. Очень жалко. По-моему, Лайам тоже расстроен, только не знает, как это выразить. Жутко подумать — бедняга лежал там с самого утра… Как думаешь, что с ним случилось?
— Вскрытие покажет.
Она открыла дверцу, высунула одну ногу и вдруг повернулась к нему. Лицо ее омрачилось.
— Это ведь несчастный случай, правда? Сержант Джонс так считает.
— Пожалуй. Такое очень часто бывает. Многие травмы, порой очень серьезные, получены в результате несчастных случаев дома. Люди падают с лестниц, собаки сбивают их с ног…
— Или козы… Надеюсь, не Джаспер. — Мередит вновь приготовилась вылезти из машины. — Но ведь он ко мне подобрался и втолкнул в буфет… Игривое животное. Будет просто ужасно, если он виновен в смерти хозяина. Мистер Бодикот гордился козлом.
В памяти Маркби прозвучали слова: «Сначала ведь делаешь самое главное, правда? Я, например, побежал к старине Джасперу…»
Стало грустно. Он тихо проговорил:
— «Замужняя женщина хватает ребенка, а незамужняя — шкатулку с драгоценностями…»
— Алан!
Мередит пристально смотрела на него.
— Да нет, это я так…
— Зайдешь?
Он покачал головой:
— Нет. Ложись пораньше. У тебя был тяжелый день. Я позвоню. Доброй ночи.
Мередит проследила, как он уезжает, но в дом вошла не сразу. Прошлась вниз по улице, заглядывая за стены, под кусты, время от времени окликая:
— Кис-кис!
Выскочила пара соседских кошек, но тот, кого она искала, не явился. Осмотрев весь квартал, Мередит вернулась на свой участок, оглядела задний двор. Зайдя в дом, вытащила из буфета банку консервов, снова вышла во двор, постояла, постукивая по банке ложкой и повторяя безответные призывы.
Замерзнув, вернулась наконец в дом. Что и говорить, кошмарный день во всех отношениях. Бодикот мертв. Салли снова расстроена. Кот пропал.
Алан доехал до собственной викторианской виллы. Щелчок замка гулко раскатился по пустой прихожей. Здесь, как всегда, неприбрано, одиноко, словно хозяин живет не постоянно, а с минуты на минуту собирается уезжать. Шансы, что в доме поселится Мередит, весьма отдаленные. Она ценит свою независимость, а он уважает ее потребность в независимости. Однако завидует Пирсу.
Усевшись перед телевизором с кружкой кофе и наскоро поджаренной колбасой, он, как и Мередит, понял, что день был кошмарный.
Может быть, с Бодикотом произошел несчастный случай в неподходящий момент.
— Только мне не нравятся случайные совпадения вокруг смерти! — упрямо объявил он пустой комнате. — Я слишком давно служу в полиции.
Возможно, поэтому видит загадки там, где их не существует. Алан яростно набросился с ножом на колбасу, но резалась она с трудом: то ли была слишком жесткая, то ли нож тупой. Не вспомнишь, что написано на колбасной упаковке: свиная, говяжья или смесь того и другого. По вкусу ни на что не похоже. По крайней мере, можно предполагать, что не из козлятины.
— Джаспер… — задумчиво пробормотал он. — Вот кто точно описал бы произошедшее. Если бы только мог говорить.
Глава 10
— Что же вас сюда привело, Алан? — спросил доктор Фуллер. — Дела об убийствах на столе не лежат.
Маркби мрачно подумал, что патологоанатом имел в виду «стол» в прямом профессиональном смысле. Отстраненный интерес Фуллера к вскрытию трупов внушает одновременно восхищение и отвращение. Так обычно относишься к тем, кто делает дело, которое ты сам не сделаешь ни при каких обстоятельствах. Нельзя сказать, что он брезгливый. Давно уже преодолел щепетильность. Просто люди для него остаются людьми, даже мертвые. Не превращаются в анатомические объекты.
Возможно — он часто размышляет об этом, — его твердая вера в изначальную человечность трупа подтверждается твердой верой в принципиальную человечность человечества, несмотря на все людские пороки. Любой человек представляет собой нечто большее, чем искусный плод биологической инженерии. Для него это самоочевидно. В конце концов, рассуждая с точки зрения полицейского, зачем иначе было бы расследовать случаи смерти, если завершение жизни подобно выключению машины?
Сам Фуллер не обременяет себя метафизикой и неизменно весел. Иначе нельзя, решил Маркби. Если патологоанатом задумается, то бросит работу.
Он ответил на приветствие и добавил:
— Может быть, не убийство, но труп пожилого мужчины, Гектора Бодикота. Думаю, вскрытие уже окончено.
— Ах, травма головы, верно? — Фуллер взглянул на него поверх очков. — Хотите посмотреть?
— Нет, спасибо.
Не хочется видеть тело в том состоянии, в каком оно осталось после вскрытия. В свое время перед выдачей родственникам его залатают, чтоб Бодикот прилично выглядел в гробу.
— Речь не об убийстве, — пояснил Маркби. — Пока, по крайней мере. И дело в строгом смысле меня не касается. Старик был косвенным свидетелем событий, которыми я занимаюсь. Какова причина смерти? Предположительно, он поскользнулся, ударился головой при падении. Вы согласны?
Фуллер с радостной улыбкой цокнул языком.
— Разве я когда-нибудь полностью соглашался с какой-то версией?
— Не припоминаю, — подтвердил Маркби.
— Я не детектив, — объявил патологоанатом. — Я врач, пациенты которого умерли. Могу определить повреждение, приведшее к смертельному исходу, но не обстоятельства, в которых оно было получено. Не имею возможности расспросить о симптомах, о том, где и как набиты синяки и шишки. Разумеется, если кто-то любезно не оставил нож в спине. Но даже тогда надо быть осторожным, чтобы не впасть в заблуждение! Сами знаете. — Фуллер шутливо залопотал, старательно имитируя акцент кокни:[11] — Придушили, шеф, зуб даю! Хряпнули тупым предметом по башке, перо в бок, маслину в лоб! — Он бросил на суперинтендента извиняющийся взгляд. — Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду. Его не отравили, не задушили, не застрелили.
— А что? — Маркби позволил себе проявить нетерпение.
Фуллер невозмутимо махнул рукой:
— Пойдемте.
Маркби последовал за ним по коридору. Все кругом пропитано запахом смерти, смешанным с запахами разнообразных химикатов и дезинфекции. Ненавистное место.
Кабинет Фуллера тесный, теплый, даже приятный. По крайней мере, в нем благословенно отсутствует атмосфера склепа.
