Адам Даймен - Шпион поневоле

Что мог подумать Квин? Еще один человек будет работать на него, на что ещё он мог надеяться? Просто наймите его на работу, хорошо платите за преданность, а затем позвольте этому маленькому паршивцу снова вернуться к продаже противозачаточных средств, или чем он там прежде занимался. И передайте мне вон то досье, хорошо?

Что же касается Вероники, то интересно, что она сейчас думает. Что она чувствует? Действительно она меня любила, как утверждала? Правда, какое это имеет значение? Я постарался перестать об этом думать, когда обнаружил, что это действительно имеет значение, по крайней мере для меня.

- Ну, и где же он? - спросил морской офицер. Скорее всего, он был в дурном настроении, потому что его вытащили из теплой каюты, где он отдыхал после крепкой попойки и энергичных занятий сексом во время вчерашней вечеринки на корабле. Скорее всего, в постель он отправился с помощником кочегара. Ведь большинство морских офицеров - гомосексуалисты, что довольно естественно, если немного подумать. Прямо из общеобразовательной школы, где они наверняка проходят через мельницу педерастов, они попадают на флот, а точнее в суровые условия Морского колледжа. А потом оказываются запертыми в какой-то плавающей бронированной помойке. У них никогда не бывает возможности поговорить с девушкой - не говоря уже о том, чтобы переспать с нею. Наверняка этот офицер с ненавистью думал о возвращении на корабль.

Но если они презирали меня, то я-то знал, что они ничего из себя не представляют. Выпустите их одних в мир без тех сотен людей, которым они могут приказывать, чтобы те получили за них пулю в лоб, без бронированной плавающей платформы весом в 20 000 тонн, набитой до отказа снарядами диаметром в восемнадцать дюймов и самым современным электронным оборудованием, без друзей, без мощной поддержки эскадрилий сверхзвуковых истребителей, без комфорта пьяных вечеров в кают-компании, без отеческих советов старших военачальников, без вестовых, которые их обслуживают, и окажется, что они ничего из себя не представляют. Предоставьте им возможность в одиночку разбираться с ситуацией, в которой на карту поставлена их собственная жизнь, а правилам игры их не обучали. И окажется, что они просто пустое место.

Для такой работы нужно найти бедного запуганного маленького педераста, зажать его двойным нельсоном, дать ему кучу денег и внимательно наблюдать за ним. А потом отшвырнуть его прочь, чтобы подняться самому и выиграть бой. Вы можете как угодно дурно с ним обойтись, так как официально он, вы и все ваше предприятие просто не существуете. И сделайте так, чтобы его жизнь как можно чаще подвергалась опасности, это прибавит преданности по отношению к вам и заставит стать осторожным, умелым и таким же мерзким, как вы сами. Но этот крысенок при случае может повернуться против вас и будет готов драться.

Ну, а теперь пора их немножко встряхнуть.

- До того, как я скажу вам, где он, и до того, как вы объясните мне свои дурацкие планы насчет того, как вы мне собираетесь помочь, я хочу получить определенные гарантии. Во-первых, я получаю двадцать пять тысяч по случаю окончания работы. Они должны быть переведены в мой швейцарский банк.

Оба офицера были совершенно ошеломлены. Боже мой, неужели этот белокурый подонок за один день зарабатывает больше, чем они за двадцать лет преданной службы отечеству! И даже не будет платить с этой суммы налогов!

- Во-вторых, я получаю свежий комплект документов: паспорт, водительские права, свидетельство о рождении, удостоверение личности, плюс в документы будет вписана та страна, которую я выберу.

Думаю, это заставило их совершенно растеряться. Ведь они не могли себе даже представить, что кто-то может захотеть перестать быть англичанином и выбрать себе другую национальность. Какой-то громила смотрел на меня, моргая от изумления. Еще один профессионал, видимо наемный убийца, и то, что я сейчас делал, было его самой затаенной мечтой. Конечно, если ему не окончательно промыли мозги.

- Я не могу сделать так, чтобы вы были официально признаны другой страной, - сказал Руперт.

- О нет, вы можете. Я намерен стать американцем. После всего этого вы получите такую прекрасную возможность повлиять на них, что они сделают для вас все, что захотите, конечно, при условии, что им кусок пирога тоже достанется.

Офицеры были потрясены до глубины души. В конце концов, мы же были союзниками. Я имею в виду, что американцы могли делать любые гадости, опираясь на мощь своих похожих на китов гигантских авианосцев, несущих самолеты с ядерными зарядами и бомбардировщики "Хастлер", но, тем не менее, они были нашими союзниками. Нашими кровными родственниками. Но за союзниками шпионят больше, чем за врагами. Для этого существуют две причины. Во-первых, это легче делать. Во-вторых, вы точно знаете, где находится ваш враг, зато никогда не знаете точно, где ваш союзник намерен всадить нож вам в спину. Так что посылайте туда рыцарей плаща и кинжала.

Руперт медленно кивнул.

- В-третьих, должно быть сожжено все мое досье.

Военные ничего не поняли, но молчаливый человек мельком усмехнулся. Он, и только он понимал, что я сделал. Он знал, как мне должно было повезти. Я видел, что Руперта буквально корчит от ярости, но что он мог поделать?

- Я согласен.

- Прекрасно, пусть оба офицера и эта горилла будут свидетелями нашего соглашения, - я показал на третьего из присутствующих. Они слегка кивнули. Конечно, я понимал, что это никакая не гарантия, но может быть заставит Руперта слегка поколебаться, когда он задумает пойти на подлость - если у него есть такие намерения. - Кстати, кто вы и чем вы занимаетесь? - спросил я у того агента с кинематографической внешностью.

- Он работает на меня, - ответил Руперт. - Раньше он служил в морской пехоте, - лицо морского офицера расплылось в улыбке. - Это бывший сотрудник МИ-6, - лицо у офицера вытянулось. - В настоящее время он выполняет для нас различные мелкие задания. Его зовут, если вас это интересует, Филипп, Уильям Брентридж. - Я улыбнулся своему собрату по обману и лжи. - Он поможет вам справиться с Детманом.

- Очень хорошо. Рад это слышать.

Я порылся в полетных картах с "чессны". Они были немного потерты, так как это мои личные карты и на обратной стороне я делал разные заметки, составлял списки покупок и проводил всяческие вычисления. Наконец я нашел нужную карту и проявил максимальную осторожность, постаравшись никоим образом не отметить её, чтобы не украли. Все сгрудились возле большого стола и Брентридж включил дополнительное освещение. Вместо традиционного биллиардного кия я воспользовался эсэсовским кинжалом Детмана.

- Здесь, среди этой группы островов есть буквально кусок скалы, который на картах не имеет названия. - Кончиком кинжала я очертил довольно обширный район. - Однако этот конкретный остров единственный обитающий там отшельник называет Платоном. - Оба офицера немедленно начали что-то записывать.

- Это примерно пять часов ходу, - сказал морской офицер.

- Или двадцать минут на "хантере" - весело заметил командир базы.

- Мы будем делать так, как я скажу, или не сделаем вообще, - резко сказал я. Я хотел сам доставить Детмана, потому что до сих пор все делал я и поэтому в какой-то степени чувствовал себя за него ответственным. - Вы ведь помните, что у него был с собою чемоданчик, набитый важными документами? Ну так вот, только я знаю, где он спрятан, так что если вы доберетесь до Детмана, это вам ещё ничего не даст. На этом острове есть узкая долина с высокими скалами с обеих сторон. Вы никогда не найдете её, если не пролетите точно над ней и не посмотрите вниз в нужный момент. Там просто не хватит места, чтобы посадить "Хантер", поэтому мы полетим на "чессне" - "Интернейшнл Чартер" специально приспособила самолет для выполнения заданий такого рода. В любом случае посылайте корабль, так как я не смогу привезти обратно Детмана и всех остальных, но сначала я должен взглянуть, в каком состоянии он находится. Детман - мой.

Им пришлось согласиться. Морской офицер выскочил из комнаты, чтобы отдать приказ о подготовке к выходу в море. Руперт решил, что поплывет с ним. Думаю, что ему хотелось попроситься со мной, но он понимал, что получит отказ.

Мы с Брентриджем позавтракали в столовой военно-морской базы. Кроме нас там находилось ещё несколько офицеров, которым не спалось или может быть они только что сменились с дежурства. Весь персонал столовой был ещё полусонным и в большом проигрывателе крутилась пластинка группы "Битлз". Я выбрал кашу, пять больших ломтей ветчины, фруктовый сок, тосты и кофе. Затем подошел к проигрывателю и поставил пластинку Боба Дилана, чтобы немного расслабиться и предаться воспоминаниям. Когда я вернулся, Брентридж сражался с большой миской овсянки.

- Приговоренный к казни съедает здоровый завтрак, - сострил он, глядя на все, что я принес.

- Ха-ха, - усмехнулся я. Он покосился на меня. На лице у него хватало отметин и вообще складывалось впечатление, что в свое время ему приходилось довольно много заниматься боксом. Не то, чтобы у него был перебит нос или уши вроде цветной капусты, но тем не менее лицо казалось плоским и избитым.