Фридрих Незнанский - Мертвый сезон в агентстве Глория
Однако и жизнь не стояла на месте, не дремало государство. Начала активизировать свою деятельность налоговая служба, почуяв силу правоохранительных органов, неожиданно оказались меж двух огней предприниматели и коммерсанты. Одним из первых отказался от услуг посредников, представлявших криминальные круги, Николай Андреевич Бояров. Его примеру последовали другие промышленники и финансисты. Дань, идущая в общак, заметно поубавилась, а на это обстоятельство немедленно отреагировала периферийная преступность, устроив несколько убийств предпринимателей местного значения. Так решение пятигорского сходняка, установившего определенный порядок в криминальном мире, оказалось под угрозой срыва.
Но и сам Коновалов, трезво оценивая изменения в ситуации, вовсе не собирался устраивать сплошные мир и благоденствие, жизнь, знал он, штука жестокая. И он сам в нужный момент приложил свою руку к отлучению господ посредников от «алмазного корыта», перешедшего к Боярову, лишив тем самым вора в законе Кулика постоянного жирного куска и приобретя в личное пользование хороший источник дохода. Конкурентная борьба и по доктору Штилю оставалась основной движущей силой прогресса. А то обстоятельство, что вместе с Куликом лишилось постоянной халявы множество крупных и мелких посредников, его не сильно заботило — до Бога высоко, до царя далеко, а каждый, в конце концов, сам за себя.
Сибирский «законник» господин Куликов, он же Кулик, который знал лишь один способ заставить Боярова подчиняться своей воле, то есть полностью оплатить по счетам плюс возместить моральный ущерб, попробовать застращать его, во избежание принятия самых жестких мер воздействия. Но этого не потерпел Коновалов и поручил Кулика Баграту. Следом за Куликом произошло торжественное отпевание и его слишком болтливых подельников.
Проявив решительность в одном вопросе, Коновалов упустил возможность его продолжения, словно забыл старую истину, что свято место пусто не бывает. А вот сибирские авторитеты, воспользовавшись якобы временным затишьем, выдвинули на освободившееся место одного из уважаемых в своей среде «законников» Виктора Князева, Князя.
Хотя ему не исполнилось и сорока лет, его знали как осторожного и умного человека, пользующегося большим авторитетом не только в уголовной среде. В неясных ситуациях он умел идти на компромиссы, а в критических бывал решителен и даже жесток. Криминальное прошлое совсем не мешало ему иметь собственные, достаточно устойчивые связи в столичных банковских кругах, среди крупных коммерсантов и госчиновников, но он ни перед кем их не афишировал. Поэтому, взвалив на свои плечи ответственность за свой регион, первым делом Князь постарался выяснить, по какой причине были отстранены от «алмазной кормушки» посредники и куда пошли их деньги. В чей карман?
Зная, что от Отца ждать откровений на этот счет не придется, не откроет ему карт старый «законник», тем более избранный сходняком, на котором, кстати, был и сам Князь, он решил, приехав в Москву, прозондировать почву у Малюты. И отправился в его особняк.
Баграт Суренович сразу принял Князя. Обнял, приказал немедленно накрыть хороший стол — чтоб с устатку, с дороги, не чувствовал себя обиженным дорогой гость. А когда необходимый в каждом добром застолье ритуал был соблюден, пригласил гостя в кабинет.
— Ну рассказывай, — сказал Баграт, вопросительно и требовательно взглянув на Князя. Уже без видимого доброжелательства: дело есть дело.
— Много обиженных, — без обиняков начал Князь. — Приехал поговорить.
— Значит, поговорим, — кивнул хозяин. — Ты в юридический поступил?
— Не понял, — сухо ответил Князь.
— Что же непонятного? Смотрю, юридической практикой занимаешься. В адвокаты метишь?
— Не надо так со мной, — помрачнел Князь.
— Ты меня, голубь, знаешь не первый год и, вероятно, не забыл, что я не умею и не люблю ходить вокруг да около. Выкладывай, с чем приехал?
— А ты сам не догадываешься?
— Чего тут догадываться, — усмехнулся Баграт. — Я точно знаю. Но хочу от тебя услышать.
— Дело-то получается поганенькое, Баграт.
— Ты о чем?
— О посредниках.
— О каких таких посредниках?
— Да ты чего! — вспыхнул было Князь, но сдержался. — По алмазам Мирного.
— Не понял, а ты здесь при чем?
— Слушай, Баграт, я ведь тоже не люблю вокруг да около…
— Рад за тебя, но смысла базара не понимаю.
— Прежде чем принять приглашение братвы, я позвонил Отцу. Ты в курсе?
— Какое приглашение? — Баграт был так искренен в своем удивлении, что Князь даже засомневался в собственной уверенности. Но не сразу нашелся что сказать, лишь буркнул: — Понятно…
— Тогда у меня к тебе вопрос, Виктор. Ты вверх тянул грабку в Пятигорске?
— Все тянули, — не совсем понимая, о чем речь, так же мрачно ответил Князь.
— Сейчас мне насрать на всех! Ты тянул?
— Ну тянул.
— Про доктора Штиля слышал? Книжку его читал?
— Ну? — Дурацкие вопросы раздражали Князя.
— А ты спокойней, Витек, не надо на грызло давить. Бери с меня пример, если хочешь. Значит, слышал, говоришь, и даже читал. Это правильно, в натуре говорю. Так что ж ты тогда мне лепишь темнуху?
— Никакой темнухи! Я сам хочу разобраться!
— А в чем, Витенька? — приторно-ласково спросил Баграт.
— «Нет, не зря его прозвали Малютой! — подумал Князь. — Ишь ты, как он! И рычит зверем, и кошкой ластится… А замочит — и глазом не моргнет…»
— В чем, говоришь? Скажу. За что братву обидели?
— А где ты видел, дорогой ты мой, чтоб убивали дойную корову? Или курицу резали, которая золотые яйца несет? Это ж каким мудаком надо быть, Витюша…
— Это ты про кого? — вмиг насторожился Князь. — Кого имеешь в виду? Боярова, что ль?
— Ну уж и не знаю, — картинно развел руками Баграт. — Если ты приехал забить стрелку по Боярову, значит, его и имею… в виду.
— Нет, ты постой! А почему ж твоя корова дает молоко в другую посудину?
— А вот, по-моему, она как раз и дает молоко в ту же самую посудину! Жаль, что ты так не считаешь…
Князь вдруг понял, что совершил оплошность, не следовало так, с ходу, переть на Малюту. Хрен их тут всех знает, что они удумали… И он попытался несколько стушевать сказанное:
— Извини, Баграт, может, ты и прав. А я чего-то не додул…
— Тогда слушай меня внимательно, — сухо и наставительно, как школьнику, начал Баграт. — Дело, которое мы тут начали, оно огромной важности. И потому угробить его на самом взлете мы никому не дадим. Даже тебе, Князь. Все, что ты узнал от своих «шестерок», выкинь и забудь. И вообще, наперед посоветую тебе бросить все дела с посредниками. И тоже забыть. Так тебе же самому будет лучше.
— Уж не собираешься ли ты угрожать мне? — снова насторожился Князь. Не понравился ему тон Малюты.
— Нет, Витя, просто даю добрый совет. Ты уже в курсе, что того Боярова тягали в уголовку?
— Впервые слышу.
— Тягали, тягали, — словно успокоил его Баграт. — А в Канске у него налоговая работает. Глядишь, и в Мирный с часу на час сунутся. Сам-то выплывет, поскольку в госкарман отстегивает, а вот посреднички твои — этим одна дорожка, в крытку. Так что не вяжись ты с ними. Сколько они тебе положили за адвокатское твое копанье? Я почему говорю, потому что уважаю тебя, Виктор. И не хочу портить с тобой отношения, переводить базар в разборку.
— Сколько положили, это неважно…
— Да сколько бы и ни положили, ты получишь втрое больше. Надо забыть, зачем приехал. Не было у нас базара.
— Ты покупаешь меня, Баграт? — вроде бы удивился Князь.
Тот отрицательно покачал головой:
— Предлагаю выгодную сделку. С другим бы на твоем месте я уже давно закончил базар.
— А что я скажу братве? — после недолгого раздумья спросил Князь.
Баграт засмеялся, поднял руки к потолку и сказал, будто обращаясь прямо к Господу Богу:
— Скажи, что Малюта настойчиво советует им заняться другой деятельностью.
И опять задумался Князь:
— Ну ладно. Предположим, скажу. А если они возникнут?
— Нет, — скорбно посмотрел на него Баграт. — Вижу, что невнимательно слушал ты доктора Штиля. А его великий труд вообще в руки не брал! Стыдно, Виктор, ай как мне за тебя стыдно!
— Да… хоть кой-чего и наизусть могу!
— Попугай, Витя, тоже наизусть шпарит… Не о том толковище. Ты совсем о другом должен думать. Тебе дали на откуп, может быть, самый богатый регион в России! Золото, алмазы, другие камушки! И все через тебя! По-крупному! Мелочи не перечисляю. А кто тебя поставил на это место?
— Братва, — уверенно заявил Князь.
— Ты ж сам только что говорил, что Григорию Степановичу звонил. Советовался! Было?
— Ну было. А я и не отрицаю.
— Что он тебе тогда сказал?
— Чего… Что учтет… Что не возражает.
