Марина Крамер - Дар великой любви, или Я не умею прощать
– Вы что-то хотели? – вставая и помогая мне сделать то же самое, спросил Артем.
Алекс проигнорировал вопрос, прошел через зал и взял меня за плечо:
– Выйдем на пару минут.
– Даже не поздороваешься?
– Там и поздороваемся.
– У меня урок.
– Мэри, я попросил – на пару минут. – Ого, не приказал, а попросил, ты смотри-ка…
Я сдалась, прекрасно понимая, что если не сделаю этого, то Алекс не постесняется и выкинет что-то прямо тут, в зале, на глазах у изумленного Артема.
– Тема, мне нужно отлучиться, ты пока покури и подумай, хорошо? – Я высвободила плечо из пальцев Алекса и почти силой увела своего партнера в раздевалку.
– Кто это? – спросил он там, кивая в сторону двери.
– Знакомый.
– Однако и знакомые у вас, девушка, – покачал головой Артем, поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Ты только недолго, хорошо?
– Да, я постараюсь.
Хотя в чем можно быть уверенной, когда имеешь дело с человеком типа Алекса? Совершенно ни в чем. Можно выйти за сигаретами и очнуться где-нибудь в Австралии…
Он ждал меня у выхода из клуба, курил, привалившись плечом к стене. Я не была готова снова столкнуться с ним вот так, лицом к лицу. Я устала.
– Ты так и пойдешь? – Он критически осмотрел мой спортивный костюм и черные джазовки, что я накинула наскоро, чтоб не возиться с переодеванием.
– А ты меня собрался в «Асторию» вести?
– Язва.
– Ну, есть такое, – согласно кивнула я. – Давай выкладывай, зачем пришел, и я пойду. Работа.
Алекс смерил меня с ног до головы взглядом, призванным напомнить, что не стоит в таком тоне общаться с ним, но я проигнорировала. Эти его замашки порядком надоели и стали уже смешными.
– Идем в кафе, тут рядом.
– У меня нет времени… – начала я, но он крепко схватил мое запястье и прошипел:
– Помолчи хоть минуту и сделай то, что я говорю. Идем.
Пришлось подчиниться.
В кафе оказалось довольно многолюдно, и я с облегчением подумала, что при таком скоплении народа он вряд ли решится повести себя как-то не так. Заказав кофе, Алекс уставился мне в лицо.
– Что? – Я поежилась, успев отвыкнуть от этой его привычки прожигать собеседника взглядом.
– Ничего. У меня разговор к тебе, Мэри.
«Ну да – а то я было подумала, что тебе кофе попить не с кем и ты из-за границы сюда приехал, чтобы я тебе компанию составила!»
Вслух я благоразумно промолчала, не желая накалять атмосферу заранее, ибо не сомневалась, что она и так накалится до предела. А то еще и со взрывом – а что, запросто?
– Мне необходимо вернуть Марго. Я так решил.
Ну, час от часу не легче! Примерно раз в полгода-год он «решает вернуть» кого-то из нас. Это у него как возвратный тиф – Марго-Мэри, Мэри-Марго… Я могла бы догадаться, потому что в прошлый приезд он «забирал» меня. Сейчас черед Марго. Но каков же циничный урод – нашел, с кем обсудить это. Умалишенный, ей-богу…
– Сделать – что?
– Ты слышала. Я заберу ее. – Ого, сколько решимости в голосе… Не нравится мне это, ей-богу, не нравится.
– Слушай, даже если этот бред имеет почву – то при чем тут я?
– Я не хочу давить на нее, а потому ты поможешь мне. – И снова ни тени сомнения в том, что может быть как-то иначе. Он сказал – и это закон.
– Я – что? – Я тянула время, прекрасно понимая, что этим только злю его. Но мне необходимо было выбрать манеру поведения, а я все еще никак не могла нащупать истинное настроение Призрака.
– Мэри, ты стала плохо слышать? – В голосе Алекса засквозили недовольные нотки. – Ты задаешь ненужный вопрос уже во второй раз за минуту.
Я подавила в себе желание послать его подальше, потому что вдруг почувствовала реальную угрозу. Даже не себе – Марго. Этот ненормальный может выкинуть что угодно, так пусть уж хоть я буду в курсе его дел.
– Ты как себе представляешь процесс? – Я закурила и начала на разные голоса: – «Марго, я уверена, что тебе нужно бросить мужа и уехать с Алексом». – «Мэри, если ты так считаешь, то я, разумеется, согласна, сейчас только вещи соберу», – это так должно выглядеть?
– Не кривляйся, – поморщился он, отмахиваясь от облака дыма, которое я выпустила в его сторону.
– А что тут еще можно сказать? Только это!
Подошедшая официантка расставила на столике чашки, сахарницу и чистую пепельницу. Алекс дождался ее ухода и снова заговорил:
– Ты просто убедишь ее послушать меня. Выслушать. Она не берет трубку, не отвечает на письма, не общается со мной. Мне нужен час времени – и Марго все поймет и сделает так, как надо.
– А надо так, как решил ты?
Я почти физически чувствовала, как сильно ему хочется сейчас дать мне пощечину, но он не решится, понимая, что я уйду.
– Мэри. Мне не нравится, что ты разговариваешь со мной в подобном тоне.
– Ну прости – как могу.
– А постарайся иначе, – отрезал он жестко, и я решила не дразнить его больше.
– Хорошо, извини.
– Она нужна мне, и я должен ее вернуть.
Эта фраза вдруг так напомнила мне заезженную пластинку, что стало тошно. Почему, за что я должна терпеть это? Сколько еще будет продолжаться эта комедия с элементами триллера? Ну, невозможно ведь больше – невозможно! Могу даже предсказать разговор фразы на две-три вперед. Сейчас я откажусь – он начнет сперва угрожать, потом попытается вернуться к разговору о нас с ним, потом поймет, что опять промазал, – и начнет ломать меня. Все как всегда. Я больше не могу, не выдержу.
– Ведь я просила тебя – оставь в покое Марго. Оставь – у нее только-только все наладилось, она в кои-то веки счастлива, спокойна и довольна жизнью. Так зачем ты снова и снова возвращаешься и тянешь ее в прошлое, в которое она не желает возвращаться?
Я смотрела на него в упор, глаза потихоньку заволакивало слезами от напряжения, но сдаваться я не собиралась. Ему не выиграть этот раунд, даже если у меня сейчас по всему лицу побегут ручьи туши. Я заставлю его отвести взгляд – я так решила. Алекс, не отрываясь, смотрел на меня, и в его взгляде читалось нежелание сдаваться. Собственно, он не особенно напрягался – прежде ему всегда удавалось обыграть меня. Но не сегодня. Не сегодня.
– Ты прекратишь когда-нибудь это нелепое соревнование, Мэри? – Он сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой, так и не опустив глаз.
– Прекращу. Но не раньше, чем ты дашь мне обещание не трогать Марго.
– Я не обещаю того, что заведомо никогда не выполню, – отрезал он, сделав две затяжки и смяв в пепельнице сигарету. – Мы много раз обсуждали с тобой эту тему. Марго – моя. И так будет, пока я жив.
– Ты ошибаешься.
– Нет, Мэри. Ошибаешься ты, думая, что сможешь помешать мне.
В затылок мне словно всадили раскаленную иглу, дикая головная боль начала разливаться в висках, в глазах потемнело. Опять эти его штучки… Но нет – я вытерплю, он просто не знает, какую боль мне приходилось терпеть в жизни. Так что и это – не предел.
Алекс вдруг усмехнулся и резко провел рукой по моему лицу. Я отшатнулась, а он рассмеялся:
– Вот видишь – ты снова проиграла, Мэри.
– Тебе кажется.
Он вздохнул, взял кофейную ложечку и стал рассеянно вертеть в пальцах. Я опять невольно залюбовалась его руками, на секунду забыв, что дала себе слово больше никогда не думать о том, что было между нами. Внезапно ложка в его пальцах свернулась почти в кольцо, и Алекс, отбросив ее на стол, негромко сказал:
– Вот так и с тобой. Ты напрасно думаешь, что сильная. Это иллюзия, поверь. Я могу легко доказать тебе обратное, но мне неинтересно. Какой смысл в сломанной вещи? Только выбросить.
Ну, еще бы! Фирменная самоуверенность Господина Призрака порой зашкаливала за все разумные пределы. Мне даже казалось иной раз, что он как бы слушает себя со стороны и наслаждается эффектом, произведенным словами и поступками. Глупо для мужчины. В другое время я непременно высказалась бы с присущим мне ехидством, но сейчас почему-то чувствовала себя совершенно опустошенной и уставшей. Как будто работала без перерыва несколько суток.
Я вяло помешивала соломинкой кофе и молчала. О чем говорить? Как я устала от его постоянных уходов-возвращений, от его крика и угроз, от его вдруг откуда-то наваливавшейся нежности и романтики. Я уже давно ничего от него не хочу. И всякий раз, когда я твердо уверена в своем решении, созрела и готова внутренне, он появляется вот так внезапно – как гаишник из кустов, – и все начинается снова. Ну почему он такой? Или это я такая?
– Что ты молчишь, Мэ-ри?
– Очень трудно, знаешь ли, сложить слово «вечность» из имеющихся в наличии четырех букв, уж прости за банальность.
– Для писательницы ты слишком любишь банальности, – усмехнулся он, покручивая свою чашку на блюдце.
– Если ты хотел меня уколоть, то промахнулся.
– Не сомневаюсь. Даже если я попал туда, куда целился, ты все равно слижешь кровь и скажешь, что тебе не больно. Я тебя слишком хорошо понял за это время, Мэ-ри, – он закурил, выпустил дым колечками и снова попытался поймать мой взгляд. – Ты боишься сказать себе честно, что погорячилась однажды, оттолкнув меня. Если поможешь – у тебя будет шанс все исправить.
