Милдред Дэвис - Комната наверху
— У нее полно других дел, ей некогда думать о шоферах.
— Жаль, что у тебя их нет, — раздраженно заметила другая горничная, когда Патрисия едва не разбила еще одну тарелку.
— Что, только миссис Корвит дома? — спросил Свендсен, предупреждая ответ красной от злости Патрисии. Он продолжал чистить ногти, не поднимая глаз.
Вернулся Уэймюллер. Свендсен вопросительно посмотрел на него.
— Миссис Корвит хочет, чтобы ты собрала свои вещи немедленно, Патрисия, — сказал он.
Ворча, Патрисия поставила обратно тарелки, которые держала в руках, и слезла на пол. Не обращая внимания на возмущенный взгляд другой горничной, она расправила плечи и разгладила перед своего форменного платья.
— Я точно стану продавщицей.
— Так миссис Корвит хочет, чтобы я помог? — спросил Свендсен.
— Даже не рассчитывай на что-то лучшее, чем маленькая лавчонка, — сказала Патрисии другая горничная.
Патрисия прищурилась.
— А ты не рассчитывай на нечто лучшее, чем общественный туалет! — выпалила она и исчезла в небольшой туалетной комнате.
— Нет, она не хочет, — ответил дворецкий Свендсену. Он снял пиджак и опять занялся серебром. — Честно говоря, она довольно странно посмотрела на меня, когда я это предложил.
Явно утратив интерес к этому вопросу, шофер придвинул стул к стене и сел, раскачиваясь на задних ножках. Он заложил руки за голову и принялся насвистывать. Затем закурил еще одну сигарету. В кухне царило молчание, поскольку все остальные занимались делом. Свежеумытая и причесанная, из туалета вышла Патрисия и прошагала мимо него, не сказав ни слова. Лишь звяканье тарелок и кастрюль нарушало тишину. Свендсен курил.
Через некоторое время он громко зевнул и со стуком опустил передние ножки стула на пол. Затушив окурок каблуком, он потянулся и встал.
— Пожалуй, поднимусь наверх и заберу эту книгу по механике, если вы не возражаете, — сказал он Уэймюллеру. Тот бросил на шофера удивленный взгляд. — Мне все равно нечего делать, так хоть почитаю.
Дворецкий заколебался.
— Если уж вам приспичило, — медленно сказал он, — я сам поднимусь и принесу ее.
— А, ладно, — поспешно ответил Свендсен. — Не беспокойтесь. Я почитаю газету.
Уэймюллер мрачно посмотрел на него и вернулся к работе. Время от времени он бросал на шофера задумчивые взгляды.
Подчеркнуто безразличный к происходящему, Свендсен, казалось, увлекся «Дейли-ньюс». Он был совершенно невозмутим. Время шло, кухарка и горничная молча работали, а Уэймюллер начал накрывать стол в столовой. Вскоре появилась Патрисия и с недовольным видом принялась готовить обед для слуг.
Минуты шли. Пальцы Свендсена начали потихоньку отрывать маленькие клочки от края газеты. Он посмотрел на часы. Почти час. В соседней комнате послышалось звяканье посуды и чьи-то голоса. Уэймюллер сновал с ношей между кухней и столовой. Патрисия пробубнила что-то о людях, которые ничего не делают, когда другие работают, но Свендсен ее не слышал. Через неравные промежутки времени он переворачивал страницы газеты и смотрел на них невидящим взором. Люди, которые читают чужие газеты, стали следующей мишенью для гнева Патрисии. Наконец кухарка пригласила всех за стол, и они принялись за суп и салат из цыпленка. Обед прошел быстро и в молчании, все были слишком заняты, чтобы тратить время на разговоры.
Первой встав из-за стола, Патрисия убежала наверх. Свендсен поднялся вторым и вернулся к своему стулу и газете, снова углубившись в чтение. Уэймюллер принялся носить посуду и серебро, а кухарка и горничная убирали со стола. Время шло, Свендсен покусывал нижнюю губу, так что она стала ярко-красной. Час сорок пять. Наконец горничная оторвалась от работы и поднялась по черной лестнице.
Уэймюллер и кухарка продолжали возиться в кухне. Свендсен сказал, что неплохо бы пойти прилечь, но потом передумал и опять уткнулся в газету. Его пальцы продолжали отщипывать тонкие полоски бумаги с краев. Два десять. У Свендсена вспотел лоб. Он оттянул пальцем воротник.
Согласившись, что прилечь и впрямь неплохо, кухарка поправила передник и пошла наверх. Дворецкий продолжал суетиться. Пальцы Свендсена скатывали бумажные шарики. Он опять зевнул, но не пошевелился. Дворецкий бесшумно протирал серебряные подносы, сахарницы, соусники. Свендсен крепче сжал края газеты и глубоко вздохнул. Его воротник уже промок насквозь.
Зазвенел звонок у входной двери. Прежде чем Уэймюллер успел пошевелиться, шофер встал и взял свое пальто.
— Ну, я, наверное, пойду к себе, — сказал он, зевая.
Дворецкий положил тряпку, оправил пиджак и пошел к вращающейся двери. Едва он скрылся за ней, Свендсен забыл о своей сонливости. Его взгляд мгновенно сделался цепким и внимательным. Накинув пальто, он быстро направился к черной лестнице. На миг он замер в темном коридоре и прислушался. Наверху было тихо. Поставив ногу на ступеньку, он вдруг стал как вкопанный.
— Свендсен! — прозвучал холодный властный голос за спиной шофера.
Он обернулся не сразу. Голос явно принадлежал человеку, который привык командовать. Шофер почувствовал, как вспотели ладони, и вытер их о брюки. Затем, медленно сняв ногу со ступеньки, он вернулся в кухню.
В дверях столовой стояла миссис Корвит. Ее бледное лицо раскраснелось, глаза, обычно спокойные, метали молнии.
— Куда вы идете? — резко спросила она.
Шофер посмотрел ей в глаза и растерянно, с легкой обидой, произнес:
— Мэм?
Миссис Корвит, казалось, напряглась еще больше. Ее руки сжались, она явно прилагала усилия, чтобы держать их неподвижно. Очень медленно она повторила:
— Я спрашиваю, куда вы идете?
— А! — Свендсен наконец-то понял ее. — Наверх, мэм, — сказал он, словно это само собой разумелось, и отвернулся, как будто считал разговор оконченным.
— Свендсен! — Ее возглас, еще более громкий и резкий, остановил его. — Пожалуйста, скажите мне, куда вы идете и зачем. — Она едва сдерживала гнев.
— Я хочу подняться к Уэймюллеру, мэм, — поспешно объяснил он. — Я одолжил ему книгу и хочу забрать ее. — Он умолк с обиженным видом. Ни дать ни взять оскорбленная добродетель.
Миссис Корвит с каменным лицом смотрела на него. Ее твердый взгляд сделался усталым, румянец стал чуть бледнее. Наконец ее плечи поникли.
— Я велю Уэймюллеру принести ее, когда он освободится, — сказала она, продолжая неподвижно стоять на месте.
— Разве я не могу взять ее сейчас, мэм?
— Уэймюллер отдаст ее вам сегодня вечером, — твердо сказала она.
Свендсен решил не спорить.
— Да, мэм. — Ощущая на себе ее взгляд, он пересек кухню и вышел из дома, ни разу не обернувшись.
Зайдя за угол, Свендсен зашагал быстрее, покусывая нижнюю губу и поддавая ногой ледышки. Холод вынудил его поднять воротник и засунуть руки в карманы. Он задумчиво сморщил лоб.
Войдя к себе, шофер поднял трубку телефона и набрал номер. В ожидании ответа он продолжал нервно покусывать губу.
— Францер?.. Март?.. Послушай, они… Джин, конечно. А ты думал кто? Они уезжают в воскресенье… Да, наверное, смогу… Я пробовал сегодня, но хозяйка остановила меня. Я поднимался наверх… Нет, я заговорил ей зубы… Я не уверен, но завтра у слуг будет выходной, и мадам обычно отвозит их на станцию… Да, может быть… Что?.. Ну, я попробую. Иначе придется послать людей дежурить на вокзале… Да, я выясню… Хорошо.
18
Четверг, 24 февраля, позднее утро
Он терпеливо ждал. Его пальто лежало на кровати, а связка ключей — на комоде. Свендсен пододвинул стул к окну и, взгромоздив ноги на подоконник, стал покачиваться взад-вперед, наблюдая за домом.
Вскоре на улицу вышла Хильда, закутанная в бобровую шубку, и поспешила к гаражу. Он услышал внизу шаги, а затем — урчание мотора. Оранжевая машина выехала на дорожку и остановилась у парадной двери.
Из дома вышла миссис Корвит в сопровождении служанок и Уэймюллера, она села рядом с дочерью. Слуги устроились сзади. Машина вырулила на дорогу и покатила к железнодорожной станции. Было 11.08.
Шофер продолжал наблюдение. Облака плыли по небу, и временами темные мерцающие окна отражали бледное солнце, а крыша из грязно-желтой превращалась в серую. В 11.20 из-за угла дома появилась кухарка и направилась к соседнему дому.
Примерно через четверть часа с парадного крыльца спустилась Дора. Вместо того чтобы войти в гараж, она пешком отправилась на станцию.
Свендсен поднялся. Взглянув на часы, он накинул пальто, бросил в карман ключи и спустился в гараж. Поколебавшись секунду, сунул в карман банку машинного масла и пошел к дому.
Через окно он увидел, что кухня пуста. Бесшумно открыв дверь, шофер на миг остановился на пороге, прислушиваясь. Ни звука. Он прошел через кухню и толкнул вращающиеся двери. В столовой также никого не было. Дав глазам привыкнуть к полумраку комнаты с ее стульями с жесткими спинками и длинным полированным столом, Свендсен прошел через холодную гостиную. Камин не горел, высокие окна были закрыты шторами.
