Наталья Андреева - Островитяне
— Маленькая дрянь! — Анжелика вытащила из пачки последнюю сигарету. — Как ты меня подставила!
—Ив самом деле: есть чего стыдиться, — высказалась и Лида. — У молодых девушек теперь нет ни стыда, ни совести. Такое написать! Я вот до сих пор стесняюсь смотреть фильмы, где есть откровенные сцены. Ну слишком уж откровенные. А эта… — И Лида осуждающе покачала головой.
На этот раз Анжелика не стала обвинять ее в ханжестве.
— А может, ты врешь? — подозрительно спросила она.
— Я сейчас все объясню, — торопливо сказала Жанна. — Лида, вы напрасно на меня накинулись. Впрочем, я знала, что так будет, поэтому и молчала. Ну не объяснять же всем, что я имела в виду совсем другого Сергея? О чем думала, о том и писала. Я же не знала, что это будет прочитано вслух? Мне и в самом деле хотелось сжечь все свои страхи.
— А какого Сергея вы имели в виду? — спросил Иван.
— Господи, да своего мужа!
— Ах, маленькая дрянь! — раздраженно сказала Анжелика. — Скажите, пожалуйста!
Она со злостью скомкала пустую сигаретную пачку. Взгляд ее забегал по комнате, пока не натолкнулся на сумочку Веры, сиротливо лежащую в кресле.
— Какое право вы имеете меня оскорблять? -обиделась Жанна.
— Вот из-за таких все! — не унималась Анжелика. — Молодые, наглые!
— А сама? — парировала Жанна. — Мне-то было стыдно признаться в том, что я это написала! А ты? Сразу уцепилась! И после этого я -наглая! Я скучаю по своему собственному мужу и должна этого стыдиться?
— Жанна, не надо так волноваться, — мягко сказал Иван.
— Нет, раз уж я начала этот разговор, то я хочу, чтобы все было ясно! Да, я замужем! Просто мы с мужем временно разъехались. Мне надоело сидеть дома. Я пошла на работу и переехала в этот район, потому что мне так удобнее. В целях экономии времени.
— Где же ваш муж? — тихо спросила Лида.
— С детьми, где ж ему еще быть? — растерянно сказала Жанна. — У себя дома.
— Детей, значит, ему оставила, — осуждающе сказала Лида. — А сама в загул. Свободы захотелось.
— Да это, во-первых, не мои дети! А во-вторых, они взрослые! У старшего уже усы растут! Знали бы вы, между прочим, отчего я отказалась!
— Ну-ка, ну-ка? — подалась вперед Анжелика. — Может, ты жена миллионера? Тогда я тебе просто обзавидуюсь!
— Мой муж — человек обеспеченный, — тихо сказала Жанна. — Но это не его деньги. Его первой жены. Которую… которая…
— Которую он отправил на тот свет, чтобы жениться на молоденькой, — в своем репертуаре закончила фразу Анжелика. — Ловко! Может, ты ему помогла?
— Нет. Это было убийство, и я оказалась свидетелем. Но это не то, что вы подумали! Может быть, кто-то помнит, что была такая певица -Сабина Сабурова.
При этих словах Лида громко ахнула:
— Сабина! Как она мне нравилась! Какой голос! У меня есть все ее записи! Когда она трагически погибла, я плакала, честное слово! Я даже была на ее похоронах! Ну конечно, я помню ее мужа! Такой видный мужчина, лет сорока… Но… как?
— Это длинная история, — устало сказала Жанна. — И рассказывать ее с самого начала у меня просто нет сил. Скажу только, что три года назад я вышла замуж за Сергея Сабурова, взяла его фамилию. Я помню правила, но, по-моему, сейчас не до них. Какое уж тут инкогнито, когда мы все… — Она не договорила. — Что касается денег, то миллионов на банковских счетах у нас нет, удалось сохранить только часть того, что заработала Сабина. Подробности рассказывать не буду. Деньги муж вложил в дело, основал фирму. Небольшую, но на жизнь хватает. Еще у нас, то есть у него, огромный особняк в элитном коттеджном поселке.
— Скажите, пожалуйста! — фыркнула Анжелика. И в ее голосе послышалась зависть. — Что ж ты тогда здесь делаешь? Комплексы лечишь? Или с жиру бесишься?
— Что я здесь делаю, касается только меня. А дело сейчас не во мне. Насколько я понимаю, остаются две записки, авторы которых так и не признались. Мою можно смело отложить в сторону.
— Абсолютно верно! — кивнул Иван. — Осталось только две. Вот они.
Он потянулся к столу и отложил в сторону листок, на котором было написано: «Я хочу Сергея». И взял два других, положив их рядом. Потом прочитал вслух:
— «Я ненавижу Сергея». И «Я сегодня убью Сергея». Не удивительно, что авторы до сих пор не признались.
— Разумеется, убийца тот, кто написал «Я сегодня убью Сергея», — с уверенностью сказала Лида. — Тут и думать нечего. И только двое из нас не признались. Арифметика простая. Тут даже высшее образование не надо иметь! Два плюс два все в состоянии сложить!
— Анжелика и Артур, — тихо сказал Иван.
— Я? — вскинулась Анжелика.
— Я же говорил, что эта женщина — маньячка! — с торжеством сказал Артур. — Методом исключения мы это выявили. Это она написала, что хочет убить Сергея!
— Докажи, — прошипела Анжелика.
— Тут и доказывать нечего. Тебя только что поймали на лжи. Почему же ты нам соврала?
— Да пошли бы вы все!
— Давайте ее свяжем, — предложил Артур. -И обыщем. Она — убийца. Признавайся, куда дела ключ?
— Выбросила в окно, — пропела платиновая блондинка. — Неужели я буду таскать его с собой? Я не дура!
— Все равно ты никуда не денешься, — рассмеялся Артур. — Лифт скоро пустят. Кстати, сколько времени?
— Второй час ночи, — тихо сказала Лида, посмотрев на часы. И почему-то добавила: — А бутербродов мы так и не получили.
— Бедная Вера! — вздохнула Жанна. — Она ошиблась.
— Ошиблась в чем? — пристально глянул на нее Иван.
— Вера не думала, что маньячка — это Анжелика.
— Вера была очень разумным человеком, -задумчиво сказал Иван. — Я склонен ей верить.
— Вы что, с ума сошли?! — возмутился Артур. -Подразумеваете, что я написал, будто хочу убить Сергея?!
— Выбор у нас небольшой, — сказал Иван. -Вы или Анжелика.
— Да она, конечно! Я же вам уже говорил!
— Но на рукояти ножа есть ваши отпечатки пальцев, Артур.
Тот сразу заволновался. И пробормотал:
— Ну и что с того? Я просто хотел проверить!
— Проверить что?
— Есть ли там нож. В коробке.
— Проверили? — с иронией спросил Иван.
— Представьте себе!
— При Вере проверили?
— Представьте… — сказал Артур, и тут же спохватился: — Да не мог я ее убить! Да за что?!
— За то, что она вас подозревала, — тихо сказала Лида.
Иван удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
— Да, я доставал из коробки этот чертов нож!
— Ага! — торжествующе сказала Анжелика. Он же признался! Признался! Вот видите! Он признался!
— Помолчите, — поморщился Иван.
— А почему я должна молчать? — возмутилась Анжелика. — Между прочим, вы забыли, что он не стал спускаться на нижний балкон! А почему?
— Быть может, он просто испугался? — робко предположила Лида.
Артур на обвинение в трусости не прореагировал.
— Да вы посмотрите на его плечи! — не унималась Анжелика. — На руки! Экстремальными видами спорта он заниматься не боится! А на балкон спуститься испугался!
— Анжелика, да помолчите, наконец, — остановил ее Иван. И мягко попросил: — Артур, вам придется рассказать нам все.
— Что, пришло мое время? — тоскливо спросил тот.
— Именно.
— Это не очень приятно. Исповедоваться.
— А ты попробуй, — усмехнулась Анжелика.
— Я склонен к тому, чтобы пропустить даму вперед.
— Артур, начинайте, — твердо сказал Иван. -Хватит отнекиваться.
— Ну, хорошо, — вздохнул тот. — Вот моя записка.
Он ткнул пальцем в листок бумаги, где было написано «Я ненавижу Сергея».
— Это и так было понятно, — заметила Жанна.
— Да, это не есть признание, — согласился с ней Иван.
— Ишь, какой хитрый! — усмехнулась Анжелика. — Так и я могу сказать! А ты докажи.
— Не думал, что этим закончится, — мрачно сказал Артур. — Я, как и Жанна, хотел сжечь свой страх. Эта ненависть меня уже пугала. Ну хорошо. Хотите моей исповеди? Я вам все расскажу.
«Я НЕНАВИЖУ СЕРГЕЯ»
Жаль, что я не курю. — он вздохнул и посмотрел на пустую пачку из-под сигарет, которую Анжелика, скомкав, швырнула прямо на пол.
— Никогда не поздно начать, — усмехнулась та. — В сумочке у Веры есть сигареты. Дамские, но самое твое.
— Нет, спасибо. — И Артур еще раз вздохнул. -Вы все, конечно, меня осуждаете. Не полез на нижний балкон, подставил беднягу Севу, который сорвался. Да, я мог это сделать. Спуститься вниз. И… не мог.
— Поясните, — попросил Иван.
— Физически мог. Я и в самом деле занимаюсь спортом. Но бесконтактным. Там, где случаются жесткие столкновения, борьба или откровенная драка, меня нет. Мне стыдно признаться, но я трус. С детства такой. Дело в том, что я очень медленно рос. Был самым маленьким в классе, меня все дразнили и били. Я хорошо учился и покупал свой покой за домашнее задание, которое давал списывать. Двоечники брали у меня тетрадку, отвешивали щелчок и говорили: «Живи пока». И я жил. На улицу гулять не ходил. Мне было страшно. Я даже в магазин боялся спуститься, за хлебом. Мой отец… — Артур тяжело вздохнул. — Он меня все время ругал. За то, что я трус. И заставлял драться. Утром, за завтраком, он говорил: «Сегодня ты придешь в школу, подойдешь в раздевалке к самому здоровенному парню в вашем классе и врежешь ему по лбу». «Он выше меня на голову», — отвечал я. На что отец говорил: «Все равно врежешь. И если мне сегодня вечером не позвонят его родители и не пожалуются на моего сына…» Тут он делал страшное лицо, а я чувствовал, что внутри все леденеет. Я начинал дрожать. Потом шел в школу и думал только о том, что мне надо подойти и врезать. Подойти и врезать. Самому здоровенному. Иначе папа… В конце концов, я задумывался: а что мне сделает папа? Посадит под домашний арест? И слава богу! Денег не даст? А зачем мне деньги? Чтобы отобрали? Будет на меня орать? Тот здоровяк, которому я врежу, будет орать еще громче. И бить. Выбор был очевиден. Отец, по крайней мере, не бил и не унижал меня при всех. И то, как я кричал от боли, мои одноклассники не слышали. Каждый день я делал этот выбор, между тем, кто меня побьет, здоровяк из моего класса или отец. Мать его тоже боялась. Если она за меня заступалась, он мог и ее ударить. И кричал при этом, что женился на размазне, а сынок пошел в нее. И еще кричал, что я ублюдок.
