Инна Бачинская - Ритуал прощения врага
— Ежу понятно. После убийства все какие-то перепуганные стали, дергаются, подозревают друг друга. Знаешь, Карлсон, лично я думаю, что в убийстве замешана баба!
— Откуда ты знаешь?
— Вокруг Коли все время крутились бабы. Ты же сам прекрасно знаешь, — сказала она с нажимом и снова ухмыльнулась. — Всегда одно и то же — шерше ля фам, понимаешь? Без бабы не обошлось. Может, всплыла какая-нибудь история из прошлого… — Она улыбнулась лукаво, словно его поддразнивала.
— Ты думаешь, его убила женщина? — осторожно спросил Ситков.
— Женщина? — Алиса рассмеялась и окинула его ироническим взглядом. — Откуда я знаю? Может, женщина, а может, из-за женщины! Мало ли кому он перебежал дорожку! Обманутый муж, брошенный любовник… Коля ходок был, сам знаешь. Слушай, давай о чем-нибудь другом, а то крыша едет!
Дальше они говорили о всякой ерунде…
А в это время временно исполняющий обязанности босса Ландис сидел у своего компьютера, пытаясь вспомнить, открывал он сегодня электронную почту или не успел, или забыл закрыть вчера вечером, заработавшись до одиннадцати часов. А если все-таки закрыл и сегодня еще не открывал, то какая сволочь тогда ее открыла? Ответ у него был — он прекрасно знал эту сволочь! Она спала с хозяином и доносила на всех сотрудников — мерзкая ленивая корова, — и имела доступ к электронным файлам. Его передернуло. Он стал лихорадочно вспоминать, что Алиса могла увидеть — недаром она так себя держит! А чего, собственно, ему опасаться? Речицкий его старый знакомый… переписывались по электронке, ну и что? Ну, дрянь! Он задумался, грызя ноготь…
В пять вечера Алиса выключила компьютер и заперла ящики письменного стола, не потрудившись закончить материалы, затребованные новым начальником. Взяла сумку и плащ с вешалки, заколебалась было, стоя на пороге, но потом встряхнула головой, словно отгоняя от себя дурацкие мысли, и пробормотала: «В гробу я тебя видала! Перебьешься». Спустя полчаса новый босс Ландис, не дождавшись отчета, заглянул в ее кабинет и выругался — Алисы не было. Настроение у него испортилось окончательно — то, что секретарша проигнорировала его приказ, он посчитал дурным знаком. Полузабытая строчка о Моське, которая, знать, сильна, раз лает на слона, завертелась у него в голове. Он вернулся к себе и задумался…
А секретарша встретилась с подружкой, и они отправились по лавкам — Алиса называла это шопинг-терапией. Потом, купив еды и вина, зашли к Алисе. Обсудили будущее, знакомых мужчин, убийство Плотникова.
— Уйдешь с фирмы? — спросила подружка.
— Еще чего! Речицкий меня не уволит.
— Ты с ним знакома?
— Видела раз… или два. Хорошая секретарша на вес золота, поняла? Она как разведчик!
— Поняла! — Подружка хихикнула. — Чего уж тут не понять! Или он не мужик?
— Ничего ты не поняла! Они все у меня знаешь где? — Она сжала кулак. — Вот где! Только надо красиво расставить акценты.
— Акценты? Какие акценты?
— Хитрые! Давай за удачу!
Девушки допили вино, долго пили чай, потом мыли посуду и смотрели сериал. Подружка осталась ночевать, как бывало уже не раз. Они спали вдвоем на широкой кровати, каждая под своей простыней.
Около часу ночи раздался звонок в дверь. Алиса прислушалась. Звонок повторился, и она, покосившись на спящую подружку, сползла с кровати и, покачиваясь, пошла в прихожую. Тут же вернулась и закрыла дверь в спальню. В прихожей посмотрела в глазок и засмеялась торжествующе.
Открыла дверь, посторонилась, пропуская гостя…
…Подружка проснулась, когда было уже светло. Потянулась, окликнула Алису. Не получив ответа, вскочила и тут же охнула от разламывающей головной боли. Погуляли, называется! Она побрела на кухню и, к своему удивлению, Алисы там не обнаружила. Ванная комната была пуста, на балконе тоже никого… Девушка вышла в прихожую и застыла на пороге, закрыв рот руками и удерживая рвущийся вопль. Алиса лежала на полу, полуприкрытая сброшенными с вешалки плащами и куртками, глаза ее уставились в потолок, скрюченные пальцы рвали на груди ночную сорочку. Она была мертва…
Глава 25. Смерть Алисы
В половине второго зашепелявила шибаевская «Моторолла». Звонила Кира Плотникова. Вяловатая и спокойная — такой ее запомнил Шибаев, — она почти кричала. Он не сразу понял, в чем дело. Оказалось, убили Алису Круг, секретаршу ее мужа, и оперативник, ведущий дело об убийстве Плотникова, уже побывал у нее, Киры, задавал всякие вопросы и только что ушел. Ее попросил никуда не уезжать.
— Александр, пожалуйста, нам необходимо поговорить сейчас же! Пожалуйста! — взволнованно кричала Кира. — Я боюсь! Ее тоже убили!
Шибаеву показалось, что она заплакала. Было не совсем ясно, чего она боится, но он не стал уточнять по телефону и пообещал быть через полчаса.
Она открыла ему, и Шибаев понял, что не ошибся — Кира плакала и была напугана. В половине одиннадцатого пришел капитан Астахов, который говорил с ней три раза после убийства мужа, и сообщил, что ночью была убита секретарша мужа Алиса Круг. Он спрашивал, что она, Кира, может рассказать о ней, насколько близко они знакомы и что она за человек… была. Шибаев пересекался с капитаном Астаховым, как уже упоминалось ранее, и знал, что кличка у него Коля-Буль за цепкость и настырность: вцепится — пиши пропало! А еще говорили, есть у него буль по имени Клара…
— Она была любовницей мужа. Я все знала. Мы встречались несколько раз, и Алиса подчеркивала, что она главная, а я — никто. Коля рассказывал ей про нас… про меня. Он считал, будто я виновата, что дети… такие! И Севочка, и Володечка… Но, честное слово, в моей семье ничего такого не было! Я даже думала, что он разведется со мной, Толя Ландис мне говорил, что она любовница Коли… Я понимаю, Алиса подходила ему больше, чем я, а теперь ее убили. Почему? При чем здесь она?
Шибаев слушал молча. Они снова сидели, как и тогда, в первый раз: он на диване, Кира в кресле, спиной к окну. С той только разницей, что тогда она проделала это намеренно, а сейчас все получилось случайно — ей уже не до игры, ей все равно. Такое возникло у Шибаева чувство. Кира была напугана, и он подумал, что убийство Алисы произвело на нее впечатление неизмеримо большее, чем смерть Плотникова.
— Успокойтесь, Кира, и вспомните, о чем Астахов вас спрашивал? Вы сообщили ему обо мне?
— Нет! Это наше личное дело! Он спрашивал про Алису и других сотрудников, с кем из них я встречалась в последнее время, кого знаю, в каких отношениях с ними был Коля. Я почти никого не знаю, понятия не имею, кому понадобилось ее убивать… уж скорее… — Она осеклась.
— Уж скорее?.. — повторил озадаченный Шибаев.
— Как вы не понимаете! Уж скорее меня! Сначала Колю, потом меня! И Володечка останется один! — Она закрыла лицо ладонями и зарыдала.
Шибаев рассматривал плачущую Киру, прикидывая, знает ли она что-то и не говорит или это просто реакция на последние события и страх за ребенка. Он вспомнил рыдающую Жанну и вздохнул. Любимое женское орудие — слезы. Убийства Плотникова и его секретарши, скорее всего, связаны. Скорее всего — потому что всегда есть место случайности. Плотников был хозяином, бизнес продавать не желал, мешал кому-то… а может, среди персонала завелся крот, который сливал информацию конкуренту, а он узнал… вряд ли, конечно, дошло бы до смертоубийства — они не ракеты делали, но все-таки, все-таки! Плотников был мужик крутой — узнай он о шпионе, так обломал бы, что мало бы не показалось! Алиса была его любовницей, доверенным лицом, хранителем печати. Обоих не стало — убийство тянет на «корпоративное», и тут выплывают на первый план конкуренты… кому выгодно? «Электроника» — хорошо раскрученный бизнес, желающих прибрать его к рукам немало — вон, Речицкий копытом бьет, да и раньше подъезжал. И сюда вписывается как нельзя лучше второе убийство — Алисы. Возможный мотив — зачистка свидетеля. Девушка слишком много знала и стала опасной. Откуда знала? Секретарши знают все, во-первых, а во-вторых, она, возможно, оказывала убийце услуги, не предполагая, чем это может закончиться, и была тем самым упомянутым выше кротом. Деньги не пахнут, многие вещи начинаются вполне невинно. А когда произошло убийство, она стала опасной. Что было потом, нетрудно догадаться. Шибаев вспомнил их ужин — Алиса показалась ему смелой, избалованной мужским вниманием, не особенно умной девушкой, она пила шампанское и многословно выкладывала ему свои версии преступления. И был момент, вспомнил он, когда она запнулась и тут же перевела разговор на другое. Он попытался вспомнить, о чем она говорила тогда… О Кире, которая убила мужа — с ненавистью и завистью. Говорить говорила, а верила ли? Хитрости ей было не занимать — не изощренной, глубинной, происходящей от ума и стратегической, а какой-то мелкой, коварной, сиюминутной — так ему показалось. И еще он подумал не без самодовольства, что стоило ему захотеть… и тут же одернул себя.
