Джадсон Филипс - Снайпер
Он постоял в нерешительности, затем вынул из кармана курительную трубку и сел в стоявшее на веранде удобное плетеное кресло. "Рано или поздно Стивенс сюда обязательно придет", - подумал Джерико.
Сегодня днем, сам не зная зачем, Джерико сделал на доктора Пелхама три небольшие карикатурные зарисовки, и на каждой из них лица у Старика не было. Одну он выполнил в красном цвете, вторую - в зеленом, а третью - в синем. Увидев их, Дрю Стивенс сказал, что для его бывшего тестя наиболее подходящий цвет - красный, но никак не зловеще-зеленый, а тем более бесплотный синий.
Сидя в кресле, Джерико думал над тем, что нового в его понимание Старика внесли воспоминания о нем тех, кто его хорошо знал. Каждый из опрошенных им говорил об удивительной физической силе доктора Пелхама. Об этом свидетельствовали и фотографии Старика, которые он видел в его кабинете. Все члены большой семьи Пелхамов, включая плохо отозвавшихся о нем Артуре и Фреде, жаждали от него любви или хотя бы слов одобрения. Его невнимание к ним и по сей день оставалось в их душах кровоточащей раной, а резкие высказывания о нем свидетельствовали о ее глубине. Для большинства же людей Старик продолжал оставаться необычайно обаятельной личностью. То, что Артур назвал Старика убийцей, говорило о том, насколько доктор был разочарован в своих детях. По словам же Уолтера и Дрю, мистер Пелхам был человеком справедливым. Если верить тому, что после наследования состояния Марго Стэндиш и шантажа Артура, о котором упомянул Бекет, у Старика возникли неприятности, то можно было смело сказать, что они его вовсе не испугали. Это был человек, который помнил о своих запоях, который все трудности преодолевал стиснув зубы и который, если верить рассказам Берта о войне, был глубоко предан своему другу. Таким образом, получалось, что доктор Пелхам пользовался большим уважением как в своей семье, так и у людей, хорошо знавших его. "Что ни говори, - думал Джерико, - а Старик все же личность яркая".
Единственным пробелом в описании доктора оставались его взаимоотношения с супругой. Алисия так ничего Джерико про них и не сказала. Ему был известен только тот факт, что она оставалась рядом с мужем, когда поползли сплетни о его якобы любовной связи с известной актрисой. Ни теплоты, ни привязанности к своему покойному супругу в словах Алисии Пелхам Джерико не уловил. Она явно держала свои эмоции за семью замками. Ни одной смешной истории, ни рассказа, который мог бы свидетельствовать о теплых отношениях в семье, он так и не услышал. И только один Фред, сказав, что "она единственный человек, которого он действительно любит", смог выказать по отношению к матери хоть какие-то теплые чувства. За все время общения с миссис Пелхам Джерико так и не понял, гордилась ли она своим мужем или презирала его.
Из всех членов семьи Алисия для Джерико по-прежнему оставалась абсолютной загадкой. Она наверняка когда-то любила Старика. Выйдя за него замуж и нарожав ему детей, Алисия оставалась рядом с ним и в самые трудные для него годы.
"Неужели, - думал Джерико, - она хранит тайну, имевшую отношение к Артуру? Может быть, она была против того, что Старик отказал ему в деньгах?"
Чертов Бекет и его проклятая деликатность!
Джерико повернулся в кресле - он услышал, что по разбитому бревенчатому настилу едет машина. Он поднялся и, выйдя на улицу, остановился у двери крыльца. Машина с включенными фарами подъехала к дому и остановилась рядом с красным "мерседесом". Из нее вышел Дрю Стивенс. Он краем глаза посмотрел на освещенного лунным светом рыжебородого гиганта и, подойдя к Джерико, удивленно произнес:
- Привет! - Затем Дрю взглянул на свои наручные часы и добавил: Что-то случилось?
- А вы разве не слышали? - спросил его Джерико.
- Что не слышал?
Джерико тихим спокойным голосом рассказал ему о том, что произошло в "Мансе". Дрю слушал его, и с его худощавого лица не сходило выражение крайнего изумления.
- Как насчет того, чтобы выпить? - спросил он, когда Джерико закончил свой рассказ. - Мне это сейчас просто необходимо.
Не ожидая ответа, Дрю прошел мимо Джерико на террасу, достал из цветочного горшка ключ и, открыв им дверь, вошел в дом. Он включил стоявшую на столике лампу под зеленым абажуром. Даже при ее свете комната оставалась в полумраке. Хозяин дома подошел к стоявшему в углу стеклянному шкафчику, достал из него бутылку бурбона и два стакана.
- Вот подонок, - произнес он, протягивая Джерико стакан с виски.
- Сейчас нам не до разговоров, - сказал Джерико. - Вас хотят видеть в доме Пелхамов. Но я бы хотел вам сначала кое-что сказать.
Дрю, приглашая гостя присесть, указал ему рукой на кресло с прямой спинкой. Сев напротив Джерико, он прильнул губами к стакану с бурбоном и сделал большой глоток.
- Судья Бекет успел мне кое-что сообщить, - сказал Джерико. Оказывается, девять лет назад Артур оставил ему бумаги. Прочитать их следовало только после его насильственной смерти. Сегодня вечером Бекет открыл их и прочитал. Он был потрясен тем, что в них было написано. Судья прозрачно намекнул мне, что Артур якобы шантажировал доктора Пелхама, а тот, не поддавшись на его угрозы, пообещал обнародовать все, что знал о своем зяте. Судья пришел к выводу, что Артур Старика не убивал. В оставленных им бумагах Артур пишет, что это сделала Луиза.
- О Боже, - вяло произнес Дрю.
- Он не знает, передавать ли ему эту информацию полиции или нет. Говорит, что не хочет, чтобы тень позора ложилась на невинных людей. Артур, по его мнению, большой лгун и мог написать что угодно. Судья надеется, что полиция отыщет убийцу и без его заявлений. Только я в этом сильно сомневаюсь.
- А что вы хотите от меня? - глядя на свои дрожащие руки, спросил Дрю.
- Я сказал Луизе то же, что и вам. Она, похоже, не знает, что могло содержаться в заявлении Артура. Если она, конечно, не превосходная актриса, то ее слова прозвучали для меня более чем убедительно. Но могу вас заверить, что актрисы из нее уж точно бы не получилось. Более того, она сказала, что Старик вам всецело доверял.
- Это вам сказала сама Луиза?
- Да.
Дрю задумчиво покачал головой:
- Тогда она знала, что, несмотря ни на что, я был близок к нему.
- Естественно, - сказал Джерико и подался корпусом вперед, и его лицо оказалось в тени. - Если вы знаете, что содержалось в бумагах, оставленных Артуром, то не надо, Дрю, играть со мной в кошки-мышки. В любой момент Бекет может решить предать их огласке, и тогда неизвестно, как поведет себя этот палящий из винтовки маньяк. Нельзя же допустить, чтобы он снова кого-нибудь убил. Его необходимо остановить, и чем раньше, тем лучше.
Дрю вновь покачал головой, но ничего не ответил.
- Вы знаете, о чем мог написать Артур?
Стивенс внимательно посмотрел на Джерико и облизнул губы:
- Да, знаю. Об этом Старик рассказал мне сразу же после того, как Артур попытался его шантажировать.
- И что в этих бумагах?
- Этого я вам рассказать не могу, - твердым голосом произнес Дрю. - Я знаю, что шокировало в них Бекета. Есть всего один человек, который может вам сообщить, о чем написал Артур. Только она, единственная из нас, имеет на это право, так как знает всю правду.
- Вы сказали "она"?
- Да, это - Алисия, - ответил Дрю. - Десять лет назад она не захотела ничего говорить об этом полиции и вряд ли захочет сейчас.
- Бекет с ней уже говорил о бумагах Артура.
- В таком случае она уже решила, что делать. А возможно, все еще решает, - ответил Дрю.
- А если ее подстрелит снайпер, вы и тогда будете хранить молчание? Учтите, что после Алисии следующей мишенью для него станете вы.
- Не знаю, - медленно выговорил Дрю.
Джерико, теряя терпение, опустил на стол свой тяжелый кулак.
- Да что здесь, черт возьми, происходит? - крикнул он. - Да из-за каких таких этических соображений вы подвергаете опасности жизни людей?
Дрю медленно, словно у него затекли ноги, поднялся с кресла.
- Едем в "Манс", - сказал он. - Я поговорю с Алисией.
И в этот самый момент прогремел выстрел. Зазвенели осколки разбитого окна, и Дрю, схватившись рукой за плечо, отшатнулся от стола. Упершись животом в край стола, Джерико дотянулся до электрошнура лампы и выдернул его из розетки. Комната тотчас погрузилась во мрак, который не мог рассеять даже яркий свет луны. Перевернувшись на бок, Джерико выхватил из кармана пиджака маленький, почти игрушечный револьвер Луизы и дважды выстрелил в разбитое окно. Затем он услышал, как по полу перекатился Дрю.
С улицы не доносилось ни звука.
Джерико опустился на пол и подполз к Дрю.
- Сильно задело? - спросил он.
- Пуля попала в левое плечо, - скрипя зубами, прошептал тот.
В слабом лунном свете, струившемся из окна, Джерико сумел разглядеть на замшевом пиджаке Стивенса увеличивающееся в размере черное пятно.
- У вас здесь где-то должна быть винтовка, - сказал Джерико.
