Мария Жукова-Гладкова - Достучаться до седьмого неба

– С другой стороны, – подсказал дядя Витя.

– Что с другой стороны?! – заорали хором Дмитрий с продюсером.

Я пыталась осознать, что произошло. По-моему, кричал Тимур, но я могла и ошибиться. Крик вначале зазвучал наверху, потом…

Нет, не может быть!

– Пойдемте посмотрим, – сказал дядя Витя и первым стал огибать скалу, направляясь на пляж.

Мы гуськом тронулись за ним. За дядей Витей следовал Дмитрий, потом продюсер, потом я. Остальные за нами не пошли.

Шум прибоя казался мне очень сильным. Раньше он таким не был. Или надвигается шторм? Правда, небо было голубым, и все так же безмятежно светило солнце. Но, может, вечером начнется буря? Ураган? И остров смоет с лица земли? Или вырвет с корнем огромные пальмы? А мы…

Нет, я не буду думать об этом.

Как я уже говорила, этой скалой заканчивался пляж. С нашей стороны, то есть той, с которой мы обычно подходили к скале от места нашего проживания на острове, был песчаный пляж. С другой же торчали острые камни. Нет, пик там не было, и проткнуть человека насквозь было невозможно, но если человек падал на эти камни с десятиметровой высоты…

Мы все одновременно увидели тело, потом подняли головы вверх. Можно ли было там поскользнуться? Я не знала, и проверять у меня не было никакого желания. Может, Тимур слишком близко подошел к краю? Может, увидел что-то вдали и захотел получше рассмотреть? И оступился?

Дмитрий стал пробираться среди камней к своему адвокату. Я последовала за ним.

– Куда ты, Катя? – позвал дядя Витя.

– Ну не оставлять же его лежать там?! – воскликнул продюсер и отправился за мной.

Дядя Витя остался у самого начала камней. Когда я повернулась в следующий раз, рядом с ним уже стоял Евлампий. Они о чем-то тихо переговаривались. Евлампий держал в руках очередную толстую книгу, но нерасшнурованную и закрытую.

Тимур лежал на спине, подняв лицо к небу. Глаза были закрыты, а лицо искажала гримаса ужаса – будто он в последние минуты жизни увидел что-то жуткое, какое-то доисторическое хищное животное, инопланетянина с бластером или отряд средневековых пиратов с саблями, перенесшихся в наше время и атакующих современного адвоката.

Потом Тимур шевельнулся. Или мне это показалось? Но нет, это заметил и Дмитрий и схватил друга за руку.

– Тимур!

Несчастный открыл глаза. Дмитрий рухнул рядом с ним на колени. Я подошла с другой стороны и взяла адвоката за другую руку. Продюсер предложил помочь Тимуру сесть.

– Не надо, у него, наверное, сломан позвоночник, – сказал Дмитрий. – Тимур, ты можешь говорить?

– Не хо… дите… ту… да, – с трудом произнес Тимур и закрыл глаза.

– Ты что-то видел? – напряженным голосом продолжал задавать вопросы Дмитрий.

– Нет… – прошептал страдалец.

– Вы поскользнулись? – подала голос я. Тимура никто не мог столкнуть, так как наверху никого не было! И мы бы услышали, если бы туда кто-то полез! Тихо залезть на эту скалу невозможно!

– Нет… Ужас…

Мы переглянулись с Дмитрием и продюсером.

– Тимур, ты внезапно испытал ужас? – спросил Володя-Виссарион.

– Да…

Мы опять переглянулись.

– Значит, какая-то установка, – сказал продюсер. – Работает на вполне определенных частотах. По-моему, чувство панического страха вызывает инфразвук, хотя могу ошибаться. Но от инфразвука не умирают. Умирают от сердечного приступа, или могут быть задавлены толпой.

– Ничего не понял, – признался Дмитрий.

Я молчала, ожидая продолжения. Мне казалось, что продюсер в эти минуты напрягает память и будто разговаривает сам с собой.

– Да… – произнес очень тихо Тимур, который явно слышал продюсера, потом странно дернулся всем телом – и в следующую секунду у него из уголка рта скатилась струйка крови.

Дмитрий принялся судорожно искать пульс.

– Катя, зеркальце есть?

– Сумка в нашем доме. На шее попробуйте, – предложила я.

Пульса не было… Тимур умер на наших глазах. Я отпустила его руку. Дмитрий мгновение не шевелился, потом сложил руки адвоката на груди.

«Свалятся же», – почему-то подумала я, но ничего вслух говорить не стала.

– О каком инфразвуке ты говорил? – Дмитрий посмотрел на продюсера. – Тимур тебя вроде понял. Мне можешь толком объяснить? И Кате. Или ты поняла?

Я покачала головой.

– Детально объяснить я не могу. Для этого нужен физик. Но я ведь продюсер. Я стараюсь изучить опыт разных стран – кто что использовал для лучшего воздействия на зрителя. Иногда попадаются интересные вещи. Иногда просто интересно почитать, как народ изощрялся, – прекрасно понимая, что у нас ничего подобного применить нельзя. Я сейчас вспомнил про один английский театр. Дело было в Лондоне, и режиссер хотел усилить психологическое воздействие на зрителя. Вроде там была какая-то мистика… Врать не буду, так как точно не помню. Это зарегистрированный случай использования инфразвука. Зрителей охватил панический страх, и они бросились вон из театра. В давке пострадало много народу. Но инфразвук не был причиной смерти! Сам по себе он не приводит к смерти. Еще я читал про сердечные приступы. Тоже зарегистрированные случаи. При использовании инфразвука можно испугаться до такой степени, что у тебя остановится сердце. Или будет разрыв сердца.

Выслушав Володю-Виссариона, Дмитрий глубоко задумался.

– То есть такая установка работает на вершине этой скалы? – Дмитрий поднял голову и посмотрел вверх.

Мы с продюсером тоже подняли головы, но ничего нового не увидели.

– А какого она размера? – спросила я у продюсера.

– Понятия не имею, – ответил он. – Даже примерно. Но техника все время развивается и усовершенствуется. Дима, ты помнишь, на каких компьютерах начинал работать? Большие дискеты помните?

Финансист хмыкнул. Но мы оба поняли, что имел в виду Володя-Виссарион. Установка могла оказаться и портативной, и замаскированной среди камушков на вершине. Или могла быть вкопана там в землю. Хорошо, что на нас не оказала воздействия. Но рядом с нами находились эти типы в белых рубахах… Конечно, они не хотели пострадать. Насколько я поняла, защиты от такой установки нет. Установку включили, чтобы воздействовать на Тимура.

А если ею же воздействовали на Колю и Григория? И именно это побудило их к самоубийству? Я высказала мысль вслух.

– А записки? – напомнил Дмитрий.

– Я не знаю точно, как действует инфразвук, – повторил Володя-Виссарион. – А может, это вообще не он! Я не физик, я продюсер! Может, это какая-то другая установка! Может, если бы на Тимура воздействовали не на вершине скалы, а на земле, он бы тоже написал предсмертную записку! Нас не было рядом с ребятами! Может, им в их состоянии подсунули ручку и листки из Катиного блокнота – и они написали. Я не знаю!

Мы все одновременно посмотрели на старца Евлампия и дядю Витю.

– У меня давно чешутся руки набить им морды, – тихо произнес Дмитрий.

– Пошли, – ответил продюсер и первым тронулся к двум типам в белых рубахах.

Драка была яростной и беспощадной. Старец и безобидный алкоголик дядя Витя (каким я его помнила) владели приемами какой-то борьбы, но Дмитрия и продюсера переполняла ярость. Они мстили за убитых товарищей, именно убитых, поскольку никто из нас не мог считать случившееся самоубийствами. С чего бы это молодым, здоровым, успешным мужикам вдруг кончать с собой? С какой стати? Ну мало ли, что оказались на острове? Жизнь-то продолжается! Выберемся мы отсюда как-нибудь! И эти в белых рубахах тут не будут жить вечно! Должен за ними кто-то прибыть. На корабле, вертолете, гидроплане. На чем угодно! Не может тут быть запасов еды на неопределенный период времени! Здесь даже огорода нет. Значит, огурцы откуда-то привозят – даже если бананы и апельсины собирают на острове. И хлебные лепешки должны печь здесь! Значит, нужна мука.

Дмитрию удалось довольно быстро вырубить дядю Витю. Или повезло? Когда я очнулась от размышлений, финансист уже тащил его к воде, подхватив под мышки. Ноги мужчины в белой рубахе волочились по земле.

– Что вы хотите с ним делать? – крикнула я.

– Топить.

– Но…

– Чем меньше их останется, тем безопаснее для нас.

Я в утоплении не участвовала. Не могла. Разъяренный Дмитрий все сделал сам. Я отвернулась. Я не могла на это смотреть.

– А допросить? – тихо спросила я, когда он вышел из воды и приблизился ко мне.

– Второго допросим. Володя как раз привел его в нужное состояние.

Меня удивляло, что на шум драки никто не прибежал. Не мог третий тип в белой рубахе его не услышать. Или решил, что его дружки сами справятся? Или не хотел оставлять без присмотра девчонок?

А ведь на девчонок тоже как-то воздействовали… Но сейчас не это было главной проблемой. И вообще девчонки были живы, и их вроде бы никто убивать не собирался.

– Ну, что скажешь, старец? – спросил Дмитрий у Евлампия, которого продюсер держал за бороду. – Что здесь у вас за лавочка?

– Мне кажется, что борода накладная, – вдруг сказал продюсер и предложил оттащить Евлампия к воде.