Татьяна Устинова - Гений пустого места
– Навязались все на мою шею, – сказал Хохлов в сердцах. – А у меня, между прочим, друга убили и денег украли целый мешок. Давай ложись, мамаша! Куда я вас всех теперь дену?
– Да, – согласилась Ольга у него за плечом. – Куда ты их всех денешь?..
Она постелила на пол газету, а на нее поставила миску, очень большую миску молока, наверное, целый литр.
Собака посмотрела на молоко и опять перевела взгляд на Хохлова.
– Ты ее смущаешь, – сказала Ольга. – Она стесняется есть при посторонних.
– Ешь, – велел Хохлов. – Ешь, не ломайся.
Собака подошла к миске, понюхала и еще постояла в нерешительности. Щенки возились на одеяле и пищали, уже сердито, вовсю. Собака в последний раз оглянулась на людей и стала лакать. Она была очень здоровая, и ей приходилось низко нагибать голову и сильно расставлять лапы, чтобы достать до миски.
Ольга за руку потянула Хохлова, он сделал шаг назад, чтобы не мешать, и издали они наблюдали, как ест большое и сильное животное, которое голодало всегда. Застарелый голод, который никогда не утолялся, держал собаку за горло, заставлял всхлипывать и стонать при каждом глотке, спина у нее мелко тряслась, как в ознобе, лопатки ходили ходуном под свалявшейся шерстью.
Иногда она поднимала голову, отдувалась, оглядывалась по сторонам и продолжала лакать.
– Пойду щи погрею, – тихонько сказала Ольга. – Не могу я на нее смотреть.
– Мяса положи, не забудь.
Собака вылизала миску, загнав ее в самый угол, потом зашла на одеяло, осторожно легла и в изнеможении прикрыла глаза.
Хохлов вытащил из угла миску, присел на корточки и погладил псину по голове.
– Как тебя звать-то, красавица?
Красавица не отвечала. Она вдруг шумно повалилась на бок, щенки засуетились и полезли ей под живот, и Хохлов понял, что она спит. Она спит, как смертельно уставший, замерзший и изголодавшийся человек, который приготовился умирать, но добрался до сторожки, где жарко натоплена печь и сколько угодно тушенки, хлеба и чая.
Хохлов пошел на кухню и объявил, что щей пока не надо.
– Куда ты их денешь, Митя? Галя этого не переживет!
– Галя уже не пережила, – объявил Хохлов. – То есть я не пережил Галю.
– Как?! Вы расстались навсегда?
– Ну тебя к шутам. – Хохлов сел и выложил на стол сигареты. – Ладно, пристроимся как-нибудь. Найму няньку.
– Для щенков?!
– И для их мамаши. Оль, как ты думаешь, как ее зовут?
– Шарик?
– Сама ты Шарик! Она же девочка!
– Тогда, значит, Тяпа.
– Тяпа?
Хохлов задумался. Тяпа – хорошее имя для собаки, которую нашли в подвале с детьми и чуть не удавили на месте. Только уж больно она… огромная. Тяпа должна быть мелкой, вертлявой, хвост бубликом!
А какой хвост у этой собаки? Хохлов не обратил внимания.
– Ну, одного мы заберем, – сказала Ольга, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Только пусть чуть-чуть подрастет. Интересно, там есть хоть один мальчик? А остальные? Хотя что теперь думать, раздадим всех, да, Мить?
Хохлов выбрался из-за стола, промаршировал к плите и с чувством поцеловал ее в щеку.
– Ты что, Митя? – Кажется, она удивилась. Или в самом деле не понимала?..
– Я нашел зажигалку, – сообщил Хохлов. – Она у меня в куртке. И сломанные кусты, словно кто-то лез через сугроб. Эта милейшая женщина, ваша домоуправ, сказала, что вчера кусты не были сломаны. Значит, кто-то лез через них именно ночью, когда убили Кузю. Я не знаю, имеет это отношение к делу или нет, но это странно.
– А зажигалку ты где нашел?
– Как раз с той стороны, где сломаны кусты. На ней написано «Городское такси». Ольга, на вашу территорию такси пропускают?
– Ну да. Нужно только позвонить охраннику, и он пропускает.
– Значит, мне нужно поговорить с охранником, – решительно сказал Хохлов, – а потом с таксистами, которые вчера вечером заезжали на территорию вашего дома. Может быть, кто-то что-то видел. И еще с этой, из восемнадцатой квартиры, которая гуляла с собакой и видела, как Димон стукнул Кузю.
Хохлов вернулся за стол и закурил. Ольга стояла, прислонившись к плите, и внимательно слушала.
– И пепельница! – добавил Хохлов, глядя на свою сигарету. – Как она могла попасть на место преступления?
Глаза у Ольги вдруг налились слезами.
– Все дело в этой проклятой пепельнице! Они Димона арестовали только из-за нее! Ну, не мог он, не мог стукнуть Кузю пепельницей в висок!..
– Он вообще не мог его стукнуть в висок и убить, вот в чем штука, – сказал Хохлов задумчиво. – Если бы на Кузе была шапка, его невозможно было бы убить, стукнув в висок. Ну, если только отбойным молотком! А на нем не было шапки.
– Как – не было? – спросила Ольга и быстро отерла глаза. – На нем совершенно точно была ушанка! Да он первого сентября ее надевает и говорит, что так положено, потому что пришла осень! У него серый, здоровый кроличий треух. И он совершенно точно был в нем!
– А Валентина Петровна, душевная женщина, говорит, что не было на нем шапки! Он лежал головой в снегу, а ушанки не было! И менты искали этот треух и не нашли. Вот тебе вопрос номер два: куда девалась его ушанка? Или убийца унес ее с собой?
– Стоп, – сказала Ольга – Мить, я забыла. У него еще портфель был. Синенький такой портфельчик, фирменный, им всем на конференции такие раздали. Димон свой отцу подарил, а Кузя носил. И вчера он совершенно точно был с ним! С портфелем и в шапке!
Хохлов помолчал.
– И нет ни портфеля, ни шапки, – произнес он задумчиво.
И тут вдруг одна мысль пришла ему в голову. Она была настолько простой и понятной и настолько укладывалась в формулу «дважды два – четыре», что ему стало стыдно. Так стыдно, что загорелись щеки, и он украдкой глянул на Ольгу: не видит ли, что он покраснел, как пион.
И как они работают, эти сыщики из кино и детективов?! Почему им в голову сразу приходят умные, правильные, логичные мысли?! Вот ему, Хохлову, никакие такие мысли в голову не приходят, не годится он в сыщики, черт побери! Может, он и был хорошим физиком, и предприниматель из него тоже ничего получился, но не орел, ох, не орел!..
– Ольга, – сказал Хохлов придушенным от стыда голосом. – Меня менты ночью вызвали в офис, и я поехал. Было два тридцать, я точно помню.
– Ну?
– И когда я выходил из подъезда, то не видел никакого трупа! Потому что его там не было! А я об этом даже не подумал!
Ольга уставилась на него.
– Господи, Митя!.. Я же знала, что ты ночью выходил, но мне даже в голову не пришло!.. Мы просто идиоты. Нужно срочно звонить в милицию.
– Да подожди ты! Выходит, Димон вышел Кузю проводить, они опять подрались, и это видела соседка. С ней тоже нужно поговорить и узнать, видела ли она у Кузи на голове шапку, а в руках портфель? Что было потом? Кузя ушел домой, а после двух тридцати вернулся к вам во двор?! Чтобы его убили именно здесь?!
– Митя, это все замечательно, но первое, что нужно сделать, – это позвонить в милицию и сказать им, что в полтретьего ночи не было трупа! И Димона сразу отпустят.
– Размечталась, – буркнул Хохлов. – Скорее меня тоже посадят. За соучастие в убийстве и дачу ложных показаний.
– Почему?
– Да потому что у них сейчас все складно и ладно, – пояснил Хохлов в раздражении. – Ну, подумаешь, шапка потерялась! Наплевать на нее. Скажут, что бродячая собака утащила, вместе с портфелем. Вон, наша!.. А все остальное вполне логично – и драка, и пепельница, и дом охраняемый! Бомжи и отморозки на его территории не проживают!
Он поискал, куда бы ему деть окурок, и потушил его о блюдце. Наклонился вперед и потер лицо.
– Если Димон его не убивал…
– Митя, не смей!..
– Если Димон его не убивал, – упрямо продолжал Хохлов, – а он, скорее всего, Кузю не убивал, значит, его убили после того, как они подрались, после того, как Димон вернулся домой, и после того, как я уехал в офис, а это было в два тридцать. Во сколько Кузя отсюда ушел?
– В двенадцатом часу, кажется. Точно я не помню.
– Хорошо. Пусть в двенадцатом. Что он делал в вашем доме с начала двенадцатого до двух тридцати, как минимум? У кого он был? Убили его возле вашего подъезда, значит, он вышел именно из этого подъезда! С кем из ваших соседей он мог быть знаком? Откуда взялась зажигалка с надписью «Городское такси»? Почему сломаны кусты? Куда делась его шапка? И портфель? О каких деньгах он толковал и вам, и Лавровским? Как связаны его убийство и пропажа моих денег?! Откуда на месте преступления взялась пепельница с чертовой русалкой?!
Ольга слушала и, кажется, даже не моргала.
– Я поговорю с соседкой, которая видела, как Димон дал Кузе в ухо. И еще с охранником, который пропускает на территорию машины. Сколько такси приезжало в ту ночь? Вряд ли двадцать! Скорее всего, две или три машины, а может, вообще одна! Может, таксист что-то видел!
– А я?
– А ты поедешь в общежитие. Если сможешь, прямо завтра с утра. Я не знаю, были там менты или нет. Может, на наше счастье, еще не успели.
