Кольцо блаженной Августины - Марина Владимировна Болдова
От кого узнал о Ледневе, муж так и не признался. Лика думала, проговорилась мама, но та на ее обвинения отреагировала неожиданно эмоционально, обвинив в недоверии.
«Когда же моя любовь к Пашке превратилась почти что в ненависть? Когда бросил и вернулся домой? Нет, я знала, что у него в семье беда, мама сообщила. Хотела ехать за ним, думала поддержать. Мама же и отговорила. А я стала ждать, когда он вернется обратно в Москву…» – Лика вспомнила, с какой болью за Леднева жила тогда. Оправдывала его, что не может он оставить сейчас бабушку и брата. Так оно и было, но о ней, Лике, Леднев тогда не думал совсем.
Она напомнила о себе сама, приехав в родной город. У нее было свободными всего трое суток, она звонила ему по несколько раз в день, но все ее вызовы он сбрасывал. Лика уже хотела поменять билеты на другой поезд, задержаться еще на неделю. Уехать вовремя ее вновь уговорила мама.
Вернувшись в Москву, Лика с головой ушла в учебу. Подчищая «хвосты», думала о том, что после окончания второго курса переведется в университет родного города. Денег на жизнь тогда хватало – родители подкидывали по первой ее просьбе. Но уже в декабре она не получила привычной суммы. «Я не смогу тебе больше ничего посылать, дочка. Папа потерял бизнес, на нас висит несколько кредитов», – плача, объяснила мама. «Ничего, мамуль, я справлюсь. Еще семестр, и ждите меня дома», – успокоила она ее, думая, что найти работу в Москве не проблема.
Вот тогда Лика поняла, что такое быть красивой. Она не продержалась и двух дней, работая официанткой – отвесила клиенту пощечину, когда тот шлепнул ее ниже спины. Она не выдержала до вечера в качестве личного помощника директора строительной фирмы – тот в обеденный перерыв потребовал «десерта», получив от нее в ответ удар в пах. А устроившись в сеть быстрого питания, в первый же день собрала возле своей кассы очередь из млеющих от ее красоты особей мужского пола.
Отчаявшись, денег не осталось даже на еду, Лика обратилась к сокурснице, работающей в эскорт-агентстве…
«Что же он не звонит?!» – вновь вернулась она мыслями к Филонову. Не выдержав неизвестности, Лика сама набрала его номер. «Вот гад! Забыл наверняка!» – Она хотела отключиться, но мелодия вызова прервалась, и она услышала голос Макса:
– Экая ты нетерпеливая, Демина! Я только что вышел от бабули, вот сажусь в авто. Ладно, слушай… Не узнала она твоего человечка. Прямо настаивает – тот был седой. Да и фигурой потоньше. Живота пивного, как у твоего, точно не было. Ну что, подруга моя, обрадовал я тебя или огорчил?
– Спасибо, Макс, – с чувством поблагодарила Анжелика, не отвечая на его вопрос.
– Так как насчет выпить вместе, милая моя?
– Не могу, Макс, правда, – искренне ответила она, вздыхая облегченно – к убийству Льва муж не имел никакого отношения!
– Жаль… ну нет так нет, – совсем и не расстроился, как ей показалось, Филонов.
Глава 25
Перед Калашиным лежали два документа – экспертиза тела Дашевского и второй – тела его жены, Дашевской же, Дарьи Юрьевны. Дашевский убит во второй половине дня, а труп женщины в багажнике лежал с раннего утра. То есть вполне муж мог любимую убить, спрятать в машине, а вывезти куда-нибудь не успел. Скончалась Дарья Юрьевна от удара затылочной частью головы обо что-то острое, скорее всего – при падении. Преступление, возможно, и не преднамеренное, но от этого не менее подлое: затолкал ее убийца в багажник, когда та была в бессознательном состоянии, но еще жива. И, то ли посчитав за труп, то ли просто испугавшись, сбежал. Или намеревался от трупа избавиться позже.
Судя по записи с камеры наблюдения, «Тойота» Дашевского въехала на территорию университетской стоянки в двенадцать двадцать три, он поставил машину на сигнализацию, но в корпус не пошел, а направился прямиком к трамвайной остановке. Видимо, на трамвае и поехал в центр города. К машине его более никто не приближался вплоть до приезда опергруппы и его, Калашина. Вопрос – где тот мог убить женщину? В той квартире, где был убит сам, следов еще одного преступления найдено не было.
Калашин решил, что сразу, как освободится, поедет в организацию, где работала Городец по трудовому договору. Общество с ограниченной ответственностью «Звездочет» было зарегистрировано на имя Иосифа Ильича Биргера, существовало без малого двадцать лет и располагалось в отдельном особняке восемнадцатого века в старой части города. «Недурно. Стоимость аренды приличная, значит предприятие доходное, чем бы они там ни занимались», – подумал он, набирая номер офисного телефона.
Трубку сняли сразу после первого же сигнала вызова. Калашину показалось, ответивший ему Иосиф Ильич Биргер был готов услышать плохие новости. «С ней что-то случилось, да?» – как-то обреченно произнес он, соглашаясь на встречу.
«Да, Калашин, не ту профессию ты выбрал», – подумал он, оглядывая приемную ООО «Звездочет» и слушая Биргера. Тот, как о чем-то обыденном, рассказывал, чем зарабатывает на жизнь. Оказалось, название конторы вполне раскрывает смысл деятельности, Иосиф Ильич и на самом деле «звездочет», то есть астролог, нумеролог и предсказатель, можно сказать добрый волшебник. Имеются и лицензия, множество дипломов на иностранных языках, среди которых диплом об окончании физико-математического факультета университета смотрится совсем уж скромно. Впрочем, и сам Биргер выглядел весьма бледно на фоне позолоченного интерьера, бархатных темных портьер на окнах и картин в тяжелых рамах. В живописи Калашин разбирался так себе, на уровне «нравится-не нравится», но понял сразу – на стенах висят если и копии, то очень хорошие. Короче – «боХато» было в офисе звездочета, о цене услуг можно было догадаться сразу, лишь переступив порог.
– Прошу ко мне, – церемонно изогнулся в полупоклоне Иосиф Ильич, открывая перед ним массивную дверь.
– Спасибо, – шагнул Калашин в просторное помещение и замер – сводчатый потолок показался ему ночным звездным небом.
– Присаживайтесь, – Биргер указал на одно из кресел у низкого столика. – Я правильно понял, что с Даной, то есть с Дарьей Юрьевной что-то случилось?
– Кем работала у вас Городец? Когда вы видели ее в
