Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев
Поэтому служанка, находившаяся под влиянием мужа в градации вины судьи Уоргрейва, погибла от отравления убойной дозой снотворного второй, после бездушного эгоиста Марстенса.
А вот в реальности все оказалось иначе: муж был слизняк, а всем управляла его маленькая волевая жена.
Та самая, которая, распахнув тяжелую дубовую дверь комнаты, провела Нину в просторное помещение с окнами, выходившими на море.
Но еще до того, как осмотреть свое новое пристанище, Нина заметила на стене ее.
Считалочку.
И, ринувшись к ней, уставилась на желтоватый, стилизованный под пергамент, лист в металлической рамке под стеклом.
На нем были изображены важные, в разнообразных головных уборах – кто в канотье, кто в цилиндре, кто в котелке, матроской фуражке или даже сомбреро – пестрые альбатросы. Сначала, на самом верху, их было десять, но с каждым двустишием становилось на одного меньше.
– Это же остров Альбатросов, мисс, тут в каждой комнате такое. Не могу сказать, что одобряю, но мы всего лишь прислуга, мисс.
Однако вердикт миссис Олдрин был понятен: будь ее воля, она бы сняла все эти считалочки и выбросила их в море.
На самом деле или только прикидывается?
Нина же, чуть не уткнувшись носом в стекло, пожирала глазами считалочку про десять альбатросов. Первой стишок она знала благодаря синеглазому нахалу Ломбарду, а вот как звучали остальные девять?
Ведь это и есть новый алгоритм смерти, по которому должны произойти убийства на острове Альбатросов – и которым она поклялась себе воспрепятствовать.
И заодно вывести на чистую воду того, кто их задумал и кто находится сейчас в доме.
Десять альбатросов
Десять альбатросов слетелись пообедать,
Один вдруг поперхнулся, и их осталось девять.
Девять альбатросов, кружась, упали оземь,
Один не смог подняться, и их осталось восемь.
Восемь альбатросов пошли кормить гиен,
Один не был проворен, и их осталось семь.
Семь альбатросов играли с топором,
Один не увернулся, остались вшестером.
Шесть альбатросов надумали стрелять,
Один прохлопал пулю, и их осталось пять.
Пять альбатросов заспорили о сыре,
Одного хватил удар, и стало их четыре.
Четыре альбатроса в шах-мах играть пошли,
Один продул всю партию, и их осталось три.
Три альбатроса заметили вдруг льва,
Он сожрал нерасторопного, и их осталось два.
Два альбатроса уселись между льдин,
Второй замерз до смерти, и первый стал один.
Последний альбатрос посмотрел устало,
Нырнул с обрыва в море, и никого не стало.
Эти детские стишки против ее воли буквально втесались в мозг, и Нина, прочтя считалочку дважды, уже знала ее наизусть.
И даже стала ее напевать, чем вызвала крайне изумленный взгляд миссис Олдрин.
– Мисс, если я вам больше
