Лето не вечно - Анна Князева
– Приехали, выходи, – сказал Богданов и первым выбрался из машины.
Только теперь Ульяна сообразила, что автомобиль стоит у здания Следственного управления.
Они прошли через турникет (Богданов загодя заказал для нее пропуск) и поднялись в его кабинет, где уже сидел Усачев. Обложившись бумагами, он, как показалось Ульяне, искал среди них нужную.
– Здравствуйте, Федор Кузьмич!
Криминалист поднял голову и поздоровался:
– Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Располагайтесь, нам есть о чем поговорить.
Ульяна села возле длинного стола и, не отрывая глаз от Усачева, обратилась к Богданову:
– Давай, начинай, не терпится узнать ваши новости.
Тот кивнул:
– Федор Кузьмич, расскажите обо всем, что у вас есть.
– Мы опознали труп, найденный возле Белой Головы, – безо всяких вступлений начал говорить Усачев.
– Надеюсь, вы установили точное время, когда умер Конюхов? – спросила Ульяна.
– Время установлено. На месте я несколько ошибся. Как вы и предполагали, убийство произошло за десять-двенадцать суток до обнаружения трупа.
– Тогда все совпадает! – воскликнула Ульяна. – Конюхов был убит в первую ночь после его выселения из пансионата.
– Видите ли, в чем дело… – криминалист помолчал. – Это не Конюхов.
– То есть как? – Она удивленно вытаращилась на него. – Повторите!
– Мы опознали труп по отпечаткам пальцев, прогнали их по картотеке и выяснили, что это не Конюхов, а совсем другой человек.
– Вот это да. – Она опустила голову. – И кто это?
– Инютин Петр Александрович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения.
– Наш охранник?!
– Насколько я понимаю, уже не ваш, – вмешался Богданов. – Я позвонил Дюкову, и тот рассказал, что в ночь убийства Инютин сменился в начале первого. А заявление об увольнении было прислано по почте, когда его уже потеряли. Впрочем, об этом ты уже знаешь. Такие вот дела.
– На чем он уехал ночью из пансионата? – с недоверием поинтересовалась Ульяна. – Ему же надо было добраться до места гибели.
– Я сделал запросы во все конторы такси. Два дня назад нашелся один водитель, который в указанный день забирал в половине первого ночи мужчину. Тот ожидал его в полукилометре от вашего КПП, а вышел на повороте у Белой Головы. На фотографию Конюхова водитель никак не отреагировал, сказал, что вез не его.
– Ну теперь-то нам ясно, кого он вез, – проговорила Ульяна.
– Для начала нужно предъявить водителю снимок Инютина, – сказал Усачев, на что Богданов заметил:
– Здесь без вариантов. Это был он.
– Но как же все вышло? – Ульяна понимала, что этот вопрос преждевременный, но все же спросила: – И при чем здесь Инютин?
– Давай порассуждаем на эту тему, – предложил ей Богданов. – В записке сказано, чтобы ночью Конюхов все положил под голову. Так?
Она подтвердила:
– Так.
– И хоть записка не дошла до адресата, преступник нашел способ донести до Конюхова эту информацию или, если хотите, ультиматум. Но как он это сделал, еще предстоит выяснить.
– Я понимаю ход твоих мыслей: Конюхов мог попросить Инютина поехать вместо него, – предположила Ульяна.
– В самую точку! – воскликнул Усачев. – А там, у Белой Головы, в темноте, его спутали с Конюховым и убили.
– Постойте-ка… – Задумавшись, Ульяна помолчала, а потом заговорила медленно, словно проверяя возникшую версию: – Но ведь если Инютин согласился туда поехать, пусть даже за деньги, получается, он знал Конюхова!
– Сто процентов они были знакомы! – заметил криминалист и добавил: – Что касается сумки Конюхова, думаю, здесь кроется чей-то лукавый умысел. Возможно, Инютин приехал с ней по просьбе самого Конюхова.
– А возможно, ее оставил тот человек, который переставлял машину, – подхватила Ульяна.
– Но тогда и он знал Инютина. Тогда как его перепутали с Конюховым? – задал вопрос Богданов.
– Ответ напрашивается сам собой, – с уверенностью в голосе заключила Ульяна. – Из всех возможных вариантов только один: Конюхов подозревал, что его могут убить. Он нарочно попросил Инютина поехать вместо него и, чтобы запутать следы, велел прихватить с собой сумку. Не удивлюсь, если окажется, что лицо Инютина попортило не зверье. Все было продумано.
– Конюхов не просчитал одного, – сказал Богданов. – Он не знал, что в базе отыщутся пальчики Инютина. Это свело на нет все его усилия.
– Как думаешь, где он прячется? – Ульяна искоса посмотрела на Богданова. Взглянуть в его глаза мешали воспоминания о прошедшей ночи и ласковый поток ощущений, с которым она боролась, но так и не смогла из него выбраться.
– Я взял у провайдера детализацию звонков и результаты пеленгации передвижений Конюхова. Все они сосредоточены на территории пансионата, – сказал Богданов.
– Теперь ты понимаешь, почему он выбросил телефон?
– Чтобы исчезнуть? – вопросом на вопрос ответил Богданов. – Машина и ключи на сиденье – тоже постановка?
– Думаю, да. Хотя другие варианты тоже возможны. – Ульяна замолчала, прислушиваясь, и поискала глазами сумку. – Кажется, звонит мой телефон.
Богданов достал сигарету, прошел к окну и открыл одну створку. Не выдавая своего интереса, он тем не менее внимательно слушал, о чем она говорит.
– Леонид Аркадьевич? – Ульяна кокетливо рассмеялась. – Вот неожиданность. Договорились? Когда? – Схватившись за голову, она вдруг вспомнила о назначенной встрече. – Простите, ради бога! Я совсем закрутилась. – Чуть помолчав, она продолжила: – Не надо меня забирать! Я в Зареченске. Просто скажите, куда подъехать, я на машине. Так… Ресторан «София», улица Саврасова, сорок девять. Минут через двадцать буду. До встречи!
Дождавшись окончания разговора, Богданов сдержанно проронил:
– Опять Короленко?
Она безусловно понимала, что не права и что Богданов не заслужил подобного отношения, но дух противоречия оказался сильнее.
– А хоть бы и он? Что тут такого?
Понаблюдав за ними из своего уголка, Усачев поднялся со стула и зашаркал к двери:
– Вы уж извините меня. Дела.
Короленко ожидал ее с цветами в отдельном кабинете, объяснив это тем, что в городе его знают. Стол был уже накрыт, и первый тост хозяина застолья не заставил себя ждать:
– Дорогая Ульяна, позвольте мне называть вас по имени. Давайте выпьем за начало нашей большой дружбы, и пусть она длится долго. – Он выпил, но, заметив, что она не притронулась к бокалу, спросил: – А вы почему не пьете?
– Я за рулем. Однако поем с удовольствием. – Ульяна взялась за нож и ловко намазала хлеб икрой. – А вы пейте, пейте!
Короленко подложил ей
