Светлана Алешина - Без шума и пыли (сборник)
— А вот это и неизвестно, — сказала я. — И вообще история вырисовывается туманная…
Маринка смотрела на меня во все глаза и так увлеклась, что немного пролила кофе мимо чашки. Ойкнув, она вытерла стол тряпкой.
— Туманная и интересная, — продолжила я. — Древняя «копейка» желтого цвета сбила нашу Мальвину сразу за поворотом от редакции. Скорее всего это произошло случайно. Парень, проходивший мимо, хотел вырвать у нее портфель. Она его не выпустила из рук, и он толкнул ее на дорогу. Парень схватил портфель и удрал в проходной двор, а машина уехала, не останавливаясь.
— Мерзавцы! — резко высказалась Маринка. — Что у нее было в портфеле-то? Какие-нибудь бумажки из ее ПТУ да еще расческа, наверное. Она же бюджетница, хоть и начальник…
Виктор взял пирожок и молча кивнул, соглашаясь с Маринкиной оценкой, да и я была бы согласна, если бы не один момент.
— Единственный свидетель, который видел все и сразу вызвал «Скорую» и милицию, — продолжила я, — оказался заместителем начальника службы безопасности фирмы «Спецстройкомплектация». А хозяин этой фирмы — тот самый крутой бизнесмен, на жену которого Юлия Афанасьевна сегодня предложила мне компру.
— Ни хрена! — сказала Маринка. — Я думаю, что-то здесь нечисто.
— Да, — кивнув, подтвердила я. — Случайны ли такие случайности?
— Нет, а дочка ее как?
— Да никак, — ответила я, — после того как сбили «мамулю», она стояла и орала, пока врачи с милицией не приехали и не отвлекли ее от этого занятия. Дочка и рассказала следователю, что они были здесь и Юлия Афанасьевна имела со мною долгий разговор. Поэтому меня и пригласили. Не будь парня, отнявшего портфель, все было бы ясно: обыкновенное ДТП. Но вырванный портфель у человека, вышедшего из редакции «Свидетеля», — это подозрительно. Скоро выборы, и все ожидают провокаций.
— Ты рассказала, о чем была беседа? — напряглась Маринка.
— Я очень подробно рассказала все, — усмехнулась я. — Только не о фотографиях. Это дело мне самой стало интересно. Думаю, что и Юлия Афанасьевна не расскажет до встречи со мной. Она сама назвала их совершенно секретными документами.
Мы помолчали немного. Виктор сделал неуловимое движение, Маринка взглянула на него и хлопнула себя по лбу ладонью.
— Кстати! — воскликнула она. — Совсем забыла! Пока выбрось из головы эту историю. У тебя есть шанс закончить этот день приятно. Я бы даже сказала, что тебе сказочно повезло.
— Да ну? — удивилась я, отпивая кофе. — Неужели мне достанется последнее пирожное?
— Оно достанется Виктору, — значительно ответила Маринка, — потому что у нас с Виктором для тебя есть сюрприз! — торжественно объявила Маринка, и я с любопытством посмотрела на них. Виктор сидел с непроницаемым выражением лица, а Маринка смутилась и опустила глаза.
— Виктор тебе из Москвы привез подарок. То, что ты хотела…
С этими словами она подала мне…
— Билет на Монсеррат Кабалье!
Тут уж пришла моя очередь смутиться. Я, не веря своим глазам, взяла билет, рассмотрела. Боже мой, он еще был и в ложу первого яруса!
— Спасибо тебе, Виктор, — растроганно сказала я. — Это ты в Москве достал? Откуда, интересно, там билеты в наш оперный театр? — вслух подумала я.
Виктор отрицательно качнул головой и покосился на Маринку.
— Он его в поезде у попутчика выиграл в карты, — тут же перевела она его ответ.
Я улыбнулась, но осуждающе поцокала языком:
— Виктор, ты играешь в карты с незнакомыми людьми, да, наверное, еще на деньги?
— Я ему уже все высказала, — продолжила Маринка. — Но тот сам предложил и проигрался в пух и прах.
Она помолчала, подумала и занудно добавила:
— Хотя это, конечно, не оправдание.
Сам Виктор в это время спокойно грыз печенье, и, как обычно, было непонятно, участвует он в разговоре или нет.
— А когда начало концерта? — вдруг очнулась я от обсуждения мужского поведения.
— В семь тридцать вечера. В чем пойдешь? У тебя есть что надеть? Ведь сама понимаешь…
Еще полчаса заняли всякие мелкие женские проблемы, и сейчас уже отсутствующий взгляд Виктора был вполне уместен.
— Прилично ли одной идти? — опять налетела на меня дурь неуверенности, когда мой гардероб уже был обсужден во всех подробностях.
— Прекрати сейчас же! — Маринка резко рубанула воздух ладонью. — Сколько раз тебе говорить: это даже плюс. Познакомишься там с приличным человеком. Это уж я тебе гарантирую, если только отвлекаться не будешь на всякую ерунду.
— На Монсеррат Кабалье, например, — уточнила я, — да?
Маринка опять махнула рукой и, оседлав свою любимую тему, начала мне объяснять методику охмурения, прямо как дурочке какой-то:
— Это же очень просто! Нужно выбрать объект воздействия и целенаправленно спровоцировать его на помощь. Попросить, например…
— Мужчина, помогите, пожалуйста, подтянуть чулок, — закончила я.
Мы рассмеялись и решили, что Виктор будет моим временным мужчиной. Он проводит меня на моей «Ладе» до дверей театра, а потом встретит после окончания концерта.
Я тут же собралась и умчалась домой приводить себя в соответствующий вид.
Не знаю, как для других, а для меня посещение театра — словно визит на светский раут. Редко в нашей хлопотной и в общем-то скучной жизни выпадают такие удовольствия. Я не про Кабалье, я про выход в люди.
Для этого выхода я выбрала длинное вечернее шелковое платье темно-синего цвета, без рукавов и с открытой шеей. По бокам — два разреза. На ногах — элегантные туфли. На мне все вообще-то смотрится хорошо, умею я выглядеть стильно, но туфли эти действительно были бесподобны. Мягкой черной кожи, с очень удобным каблуком средней высоты. На шее — тонкая цепочка, на запястье правой руки — еще одна. На левой руке часы. В руках сумочка черного цвета. Прическа самая простая: волосы по плечам. Слава богу, мне есть что показать людям.
Я так себе нравилась, смотрясь в зеркало, что даже никуда идти не хотелось, честное слово. Так бы стояла и смотрела, но подошло время, позвонил в дверь Виктор и нарушил мое самолюбование.
За полчаса до начала концерта мы подъехали к оперному театру и остановились почти напротив его парадного входа, рядом с другими машинами. Тут были в основном иномарки, и моя «Лада» выглядела в этом обществе, как грустный укор, напоминающий об отсутствии патриотизма у состоятельных граждан.
Я посмотрела на ярко освещенные окна театра и оглянулась на Виктора: догадается ли он открыть дверь даме и проводить ее до входа или придется подсказать?
Подсказывать не пришлось.
Виктор вышел из машины, обогнул ее и открыл мою дверцу. Придерживая край платья пальчиками правой руки, я протянула ему левую. Признаюсь: в этот момент я так прекрасно себя ощущала, что казалось, будто на мой выход заиграли фанфары. Ничего такого, конечно, не было, да и Виктор не тянул на светского льва. Но по крайней мере его можно же было принять за шофера? Можно.
Мы прошли вместе до театра и поднялись по ступенькам к высоким распахнутым дверям.
— Ладно, Виктор, — сказала я, — я пошла. Жду тебя после окончания у выхода, да?
Он кивнул, и я, повернувшись, прошла мимо старушки-контролера, показав ей билет.
— Вам налево и вверх по лестнице, — сказал она мне, и я повернулась и неторопливой походкой направилась к своей ложе.
В первом ярусе суетилась еще одна старушка с пачкой программок, прижимая их к груди. Ни о чем не спрашивая, она просто выхватила у меня билет, посмотрела в него и махнула рукой:
— Вам туда. Проход с номером пять.
Я шла и удивлялась тому, как оказалось все просто и ясно. Ни о чем не нужно спрашивать, все покажут и так.
Ложи ограждались от фойе тяжелыми плюшевыми шторами бордового цвета с ламбрекенами и большими золотыми кистями. Внутри лож виднелись мягкие стулья. Гобелен был не первой свежести, конечно, но смотрелся прилично.
Я проследовала к своей ложе номер пять, вошла в нее, и непроизвольно у меня вырвалось тихое восклицание:
— О-о!
В ложе уже находилось человек пять-шесть. В основном они мне не были знакомы, но у самого входа лицом ко мне стояли Фимочка Резовский с Ниной Кармановой. Нину я узнала, потому что очень внимательно рассматривала именно ее фотографии сегодня. Ну а как выглядит Фимочка, я помнила и без фотографий.
— Боже мой! — воздел персты к потолку Фимочка и радостно улыбнулся мне, повторив еще раз: — Боже мой!
Насколько я помнила, Фимочка всегда тяготел к пышной театральности.
— Не путайте меня с ним, — поправила я Фиму. — Меня зовут Ольга.
— Я прекрасно помню, — ответил он, не поняв моей шутки, и представил меня своей спутнице.
— Нина, — улыбнулась она, и я как-то сразу прониклась симпатией к этой приятной женщине.
